Поделиться

Сергей Кисин

Руководство ПАО «РусГидро» намерено в течение 10 лет модернизировать генерирующее оборудование 18 гидроэлектростанций на Северном Кавказе совокупной мощностью 1,8 ГВт. У отраслевых аналитиков обоснованность столь масштабных планов «РусГидро» вызывает сомнения на фоне углубляющегося кризиса, падения спроса на энергию у ключевых потребителей и урезания их инвестпрограмм

Главным событием 2015 года в энергогенерации СКФО, безусловно, стал запуск Гоцатлинской ГЭС в Дагестане установленной мощностью 100 МВт. Проектирование и строительство этого объекта шло больше восьми лет, неоднократно прерываясь из-за нехватки финансирования и прочих типично кавказских факторов риска. Однако именно Гоцатлинской ГЭС принадлежит честь называться первой в современной российской истории гидростанцией — до неё в стране достраивались объекты, начатые ещё в советский период.

При этом хорошо известно, что гидроэнергопотенциал Северного Кавказа раскрыт далеко не полностью. К тому же большинство ныне действующих, введённых в эксплуатацию в 50–60-х годах прошлого столетия ГЭС Северного Кавказа уже давно функционируют за пределами нормативного срока эксплуатации. «Точечная» реконструкция изношенных элементов станций, подобно ямочному ремонту автодорог, лишь сглаживала проблему.

Ещё в начале текущего десятилетия в «РусГидро» появились масштабные планы по модернизации объектов гидроэнергетики Северного Кавказа. В компании была принята программа комплексной модернизации (общий объём — 445,5 млрд рублей), рассчитанная до 2025 года, но львиная доля средств на неё в начале десятилетия уходила на ликвидацию последствий аварии на Саяно-Шушенской ГЭС 23 августа 2009 года. Лишь после того, как в декабре 2012 года была восстановлена пострадавшая от теракта Баксанская ГЭС в Кабардино-Балкарии, а в ноябре 2014 года сибирская станция полностью вступила в строй, в «РусГидро» смогли уделить внимание другим не менее неотложным задачам. В 2015 году у госкорпорации руки дошли и до Северного Кавказа.

Высокопрофицитный потенциал

Развивать гидроэнергетику можно фактически в любой республике СКФО. К примеру, в Северной Осетии неосвоенный гидропотенциал оценивается экспертами более чем в 5 млрд кВт·ч. Это в несколько раз перекрывает энергопотребление самой республики, а использование этого потенциала позволяет рассматривать возможности экспортных поставок электроэнергии не только в соседнюю Южную Осетию, но и другим государствам закавказского региона. При этом Северная Осетия — энергодефицитный регион, покрывающий собственные потребности в энергии всего на 16% (300-340 млн кВт·ч в год). Ожидаемый в 2017 году запуск каскада Зарамагских ГЭС позволит вырабатывать 812 млн кВт·ч ежегодно и покроет около половины нынешних потребностей республики.

Похожая ситуация сложилась и в других республиках СКФО. В Карачаево-Черкесии при множестве горных рек местная генерация покрывает лишь 35% потребностей республики в электроэнергии. В Кабардино-Балкарии энергодефицит сегодня оценивается в более чем 800 млн кВт·ч при общем энергопотреблении в регионе 1,4 млрд кВт·ч (собственная выработка в 2014 году составила 564 млн кВт·ч). А в Чечне собственный гидропотенциал ранее не использовался вообще. Лишь в этом году в Итум-Калинском районе республики на реке Аргун была запущена первая в Чечне Кокадойская малая ГЭС мощностью 1,2 МВт. Однако её мощности хватит лишь на обеспечение нескольких высокогорных сёл, и планы руководства Чечни пока не идут дальше строительства трёх малых ГЭС на Аргуне совокупной мощностью 8,1 МВт, что является каплей в море для республики, в которую, по меткому выражению её главы Рамзана Кадырова, Аллах бесперебойно посылает финансирование.

Но всё же самым крупным потенциалом в гидроэнергетике Северного Кавказа обладает Дагестан — он оценивается в 40% от общего возможного объёма выработки электроэнергии. В настоящий момент средняя выработка в этой республике превышает 5 млрд кВт в год (8 ГЭС и 4 малых ГЭС общей установленной мощностью 1781,9 МВт), однако почти все мощности (94%) расположены в бассейнах лишь четырёх рек — Сулака, Самура, Аварского Койсу и Андийского Койсу. Множество малых рек остаются лишь в перспективном использовании.

По подсчётам заместителя начальника отдела перспективного проектирования АО «Институт Гидропроект» Татьяны Маркановой, общий потенциал ввода новых мощностей на Северном Кавказе достигает почти 3 ГВт. В Дагестане возможно возведение ряда новых ГЭС общей мощностью 1898 МВт, в Кабардино-Балкарии — 868 МВт, в Северной Осетии — 397 МВт и в Карачаево-Черкесии — 472 МВт.

Планы про запас

Таким образом, у «РусГидро» работы на Северном Кавказе непочатый край: в планах компании до 2025 года — модернизация в общей сложности 55 гидротурбин, 55 гидрогенераторов и 51 силового трансформатора, расположенных в Ставропольском крае, Кабардино-Балкарии, Северной Осетии и Дагестане. Кроме того, по информации заместителя директора департамента по эксплуатации и управлению режимами «РусГидро» Тимура Хазиахметова, в настоящее время в регионе ведётся строительство четырёх ГЭС и ГАЭС, проектируется пять малых ГЭС. В среднесрочной перспективе ожидается сдача в эксплуатацию Зеленчукской ГЭС-ГАЭС в Карачаево-Черкесии (160 МВт) и Зарагижской ГЭС в Кабардино-Балкарии (30,6 МВт).

Как и в Дагестане, в других республиках Северного Кавказа сдача новых объектов существенно затянулась. Например, запуск Зеленчукской ГЭС-ГАЭС был перенесён из-за проблем с техдокументацией и госфинансированием, а в Северной Осетии строительство Зарамагской ГЭС-1, одной из крупнейших в регионе (342 МВт), несколько лет назад было под угрозой заморозки из-за возникшего непонимания между региональными властями и «РусГидро». Власти Северной Осетии обвиняли энергокомпанию в сворачивании проекта, а энергетики в ответ заявляли, что власти лишили их налоговых льгот. Однако после сдачи Гоцатлинской ГЭС именно эта республика станет для «РусГидро» основным фронтом работ на Кавказе. «Теперь главной стройкой “РусГидро” в регионе становится Зарамагская ГЭС, — отмечает главный эксперт департамента управления проектированием и капитальным строительством “РусГидро” Наталья Третьяк. — Это уникальный, не имеющий аналогов в России объект с самым длинным в нашей стране 14-километровым тоннелем и напором на турбинах, превышающим 600 метров». Согласно инвестиционной программе «РусГидро», запуск Зарамагской ГЭС-1 предполагается в ближайшие три года.

В Кабардино-Балкарии, по словам исполнительного директора АО «Малые ГЭС КБР» Али Соттаева, строящаяся Зарагижская ГЭС также очень необычна по конструкции: у неё нет плотины, поэтому не придётся затапливать земли и переселять людей (на этой проблеме гидростроители уже набили себе немало шишек в Дагестане). Оптимизация проектных решений позволила увеличить мощность ГЭС в два раза (до 30,6 МВт) и улучшить её экономические показатели. На середину декабря степень готовности Зарагижской ГЭС превышает 85%. Кроме того, реконструкция ожидает каскад Кубанских ГЭС, Егорлыкскую, Гизельдонскую, Эзминскую, Миатлинскую ГЭС и др.

К масштабной программе в «РусГидро» планируют подключить специалистов из Южной Кореи. На прошедшем в сентябре во Владивостоке Восточном экономическом форуме руководство госкомпании подписало соглашение с корейской Корпорацией водных ресурсов K-water (Korea Water Resources Corporation), предусматривающее участие корейской стороны в строительстве ГЭС в Дагестане. Технический исполнительный директор K-water Чон Ку Йол также сообщил тогда, что его компания совместно с «РусГидро» определила «пилотным» направлением сотрудничества совместное исследование гидроэнергетического потенциала Дагестана и проработку проектов строительства ГЭС в этом регионе.

Эксперт Raiffeisenbank Фёдор Корначёв полагает, что в данном случае речь может идти даже не столько о конкретном участии в строительстве ГЭС, сколько о продаже современного корейского оборудования для станции (по такому же пути идут сейчас и китайские производители). В этом, по мнению г-на Корначёва, должно быть заинтересовано и руководство «РусГидро»: «Правительство требует от энергетиков надёжности как генерации, так и поставок своей продукции потребителям. Энергетики же должны быть заинтересованы в обеспечении максимального безаварийного времени работы оборудования, ибо глупо терять столь дешёвые источники энергии».

Вилы на воде

Планы госкорпорации не вызывали бы сомнений, возникни разговор о них лет 7–8 назад, когда и экономика страны росла высокими темпами, и потребности в электроэнергии увеличивались ежегодно, и олимпийские стройки только разворачивались, и федеральный бюджет был наполнен до краёв. Сегодня же ситуация в экономике принципиально иная. Большинство регионов, в том числе на Северном Кавказе, демонстрируют стагнацию в промышленности и падение потребности в энергоресурсах. Крупные предприятия урезают свои инвестиционные программы и замораживают уже заявленные энергоёмкие проекты на неопределённое время. К тому же период маловодья последних лет лишает гидроэнергетиков «климатической» доли прибыли.

На этом фоне объявленные масштабные капиталовложения «РусГидро» в развитие мощностей выглядят весьма проблематичными. По мнению аналитиков группы компаний АТОН, руководство «РусГидро» не планировало в ближайшее время никаких крупных капиталоёмких проектов, помимо тех, которые уже реализуются (четыре тепловые электростанции на Дальнем Востоке). А другие ранее заявленные масштабные проекты, в частности, противопаводковые ГЭС и энергомост в Японию, пока очень далеки от воплощения в обозримой перспективе, особенно учитывая ограничения по финансированию, с которыми сейчас сталкивается российская экономика. Программа «РусГидро» по модернизации существующих активов может быть урезана примерно на 15–25%, считают в АТОНе.

Более того, госкорпорация поставлена в план приватизации на 2016 год (ожидается, что доля Росимущества в капитале «РусГидро» снизится с 67 до 51%), что также вряд ли может свидетельствовать о наличии крупных инвестиционных ожиданий. В частности, аналитик Rye, Man & GorsecuritiesСергей Пигарев считает заявленные масштабные планы модернизации гидрогенерации в регионе малопонятными: «Северный Кавказ вообще тяжёлый регион — низкие тарифы, низкая собираемость платежей делают экономически неэффективными и неокупаемыми любые планы развития мощностей. В нынешней же ситуации, когда потребление падает и инвестпрограммы сокращаются, наиболее вероятно, что планы “РусГидро” останутся лишь на бумаге».

«Очень похоже на то, что руководство компании делает всего лишь декларативные заявления о модернизации на Северном Кавказе, рассчитанные на будущий рост потребления, — добавляет аналитик Газпромбанка Матвей Тайц. — У “РусГидро” сегодня большие долги по РАО ЭС Востока, которые необходимо рефинансировать и обслуживать. Возможно, компания будет делать ставку на строительство малых ГЭС в кавказском регионе, ибо правительственные меры по стимулированию делают их окупаемыми».

Наконец, ещё одной проблемой является география размещения генерации на территории СКФО. Основные ресурсы для покрытия пиковых нагрузок — гидроэлектростанции — расположены на юго-востоке округа, в Дагестане, а станции, работающие в режиме постоянной нагрузки, — на западе, в Ставропольском крае. Для обеспечения надёжности электроснабжения нужна мощная сетевая инфраструктура, но сегодня изношенные сети работают на предельной пропускной способности и номинальной мощности трансформаторных подстанций, а вокруг кавказских сетевиков и сбытовиков давно не утихают различного рода финансовые скандалы.