Редакционная статья

То, что сейчас происходит в туризме «большого» юга России, можно охарактеризовать как этап осознания: потребителю нужен широкий и стандартизированный ассортимент турпродуктов. Отсюда задача — выстроить среду, генерирующую эти продукты. Делается это руками инвесторов, которые приходят туда, где есть инфраструктура — дорого стоящая в горной местности. Итак, в формуле успеха две главных составляющих: продуктивные отношения с центром и правильные — с бизнесом.

ЮФО и СКФО, имеющие схожие проблемы, связанные с ассортиментом, идут разными путями: одному надо переделать то, что есть, другому — создать почти с нуля. Северокавказский туристический кластер изначально появился как федеральный проект, предусматривающий большое многолетнее финансирование. Сегодня большинство проблем этого проекта — в сфере взаимодействия с инвесторами. Яркой характеристикой предыдущего этапа работы можно считать то, что в проекте не появилось ни одного крупного российского инвестора, узнаваемого национального бренда. Группу «Синара», которая строит курорт в Архызе, можно не считать — договорённости с нею достиг ещё Дмитрий Козак в докризисную бытность свою на посту южного полпреда.

Наиболее уязвимым местом проекта кавказского туркластера оказалось то, что он фактически позиционировался как продукт на экспорт — его презентация объездила все мировые экономические и инвестиционные форумы. И результаты действительно были. Так, «Курорты Северного Кавказа» заключили соглашение с итальянской компанией Rizzani de Eccher, согласно которому иностранцы готовы были инвестировать в строительство инфраструктуры кластера порядка 1 млрд евро. Затем был подписан протокол о намерениях с двумя китайскими корпорациями — там фигурировала сумма в 3 млрд долларов. Было соглашение и с французским финансовым холдингом Caisse des Depots et Consignations. Но такие соглашения обычно выражают намерения — и только. Какова их цена теперь, когда в КСК прошла тотальная чистка рядов, — вопрос открытый.

Опорным на конференции «Туризм на Северном Кавказе: новые возможности для инвестиций» был тезис о том, что большой туристический проект в СКФО давно пора сделать предметом широкого делового обсуждения и в целом превратить его в продукт для внутреннего потребления. Почему о горнолыжных курортах, которые ориентированы прежде всего на потребности российского туриста, о возможностях инвестирования туда ничего не знают российские и региональные компании? Ведь если они не понимают возможностей проекта, если не могут ни на каком этапе рекомендовать важные коррективы, очень велики риски того, что он будет повсеместно отторгаться и деловой средой, и широким местным сообществом. Именно это — главная причина большинства скандалов вокруг деятельности КСК, которые привели к смене команды в корпорации. Между тем у нас на конференции выступали представители порой небольших компаний, которые как раз и способны федеральный горнолыжный «скелет» одеть в «мясо», обеспечив многообразие предложений для простого туриста.

Для Кубани задача создания качественного ассортимента даже сложнее — поскольку работа здесь ведётся далеко не с чистого листа. У проблемы два аспекта — законодательное регулирование и дефицит инфраструктуры. Беда в том, что сегодня законы позволяют существовать теневому туристическому сектору. Если вы строите частный дом на 50 номеров, не платите налогов и никто вам этого не запрещает, то считайте, что стратегия развития туризма определена по умолчанию. Другой момент: страна до сих пор не понимает, чего она хочет в сфере туризма — эта отрасль который год летает от министерства к министерству, причём задача одних ведомств — привлечь в Россию больше гостей, а других — пустить как можно меньше. Именно в такой ситуации главному туристическому региону страны приходится бороться за федеральные средства на обустройство инфраструктуры, без которой инвестиции в качественное обновление туризма не пойдут.