Bыделение из Южного Северо-Кавказского федерального округа — логичный управленческий ход: выработать единую повестку для всего ЮФО в его прежнем виде так никому и не удалось. Набросок такой повестки для СКФО, а также человек, который будет следить за её соблюдением, уже есть — это огромное приобретение для Северного Кавказа.
19 января президент Дмитрий Медведев объявил о своём решении изменить систему федеральных округов, выделив из Южного ФО особый — Северокавказский. В него вошли республики Дагестан, Ингушетия, Кабардино-Балкария, Карачаево-Черкесия, Северная Осетия-Алания, Чечня и Ставропольский край. Столицей нового округа объявлен Пятигорск. А Южный федеральный округ теперь будет состоять из Адыгеи, Калмыкии, Краснодарского края, Астраханской, Волгоградской и Ростовской областей. В тот же день вице-премьером правительства и полпредом президента в СКФО был назначен Александр Хлопонин, бывший губернатор Красноярского края.
Предварительная оценка шагов президента такова: Северный Кавказ обособлен, но получил большие возможности для решения своих проблем. Однако главная опасность — ещё большее обособление проблемного округа. Другого рода вопрос стоит перед благополучным Южным федеральным, который теперь избавился от ассоциации с кипучим Северным Кавказом, — здесь общую для территории повестку ещё предстоит выработать.
Своя повестка
Выделение Северного Кавказа — это, конечно, обособление его проблем. На сегодняшний день инвестиционную привлекательность СКФО недооценить трудно. Однако если бы до сих пор республики могли воспользоваться общей, в среднем более привлекательной, репутацией юга России — они бы уже сделали это. Но немногое свидетельствовало о том, что двоемирие, заложенное в структуре старого ЮФО, преодолевается. С этой точки зрения, создание СКФО способствует честному взгляду на специфические проблемы собранных в округ территорий, а не их дальнейшей маскировке в средних показателях по чрезмерно разнообразной «больнице» прежнего ЮФО. Глава Северной Осетии Таймураз Мамсуров, президент Кабардино-Балкарии Арсен Каноков, президент Карачаево-Черкесии Борис Эбзеев считают, что сосредоточение на проблемах регионов со сходным социально-экономическим положением и проблемами позволит выработать более эффективные механизмы их решения.
«Я когда услышал эту новость, сказал “наконец-то”, — говорит Шамиль Бено, руководитель консалтингового агентства “АМИ”, бывший представитель Чеченской Республики в Москве. — Мы отстаивали эту идею ещё в 2002 году. Дело в том, что идентичные проблемы должны решаться идентичными методами. Нельзя сваливать в одну кучу Ростовскую область и Чеченскую Республику или Дагестан в плане управляемости, определения приоритетов. Все проблемы Северного Кавказа руководителям республик почти всегда приходилось решать напрямую через Москву, а не через структуры ЮФО. То есть замкнутость этих субъектов на Ростов была очень низкая. Новый федеральный округ позволит чётче формулировать проблемы, характерные для всех северо-кавказских республик, и решать их в едином поле».
Единая повестка СКФО достаточно чётко обозначена Дмитрием Медведевым ещё в послании Федеральному собранию: Северный Кавказ должен заниматься социально-экономическим развитием. В рамках ряда ФЦП сюда направляются существенные деньги, которые в условиях повышенной коррупции должны дать наибольший эффект. Поэтому возникла фигура Хлопонина.
Что такое Хлопонин
Надо признать, что Северный Кавказ вместе с отдельным федеральным округом получает очень много. В частности, своего собственного, независимого полпреда, ориентированного не на силовую повестку, а на экономическое развитие. Надо при этом учитывать, что Хлопонин является необычным полпредом — он ещё и вице-премьер. Наверное, без этой второй должности назначение Хлопонина вызывало бы сочувствие — но президент Медведев позаботился о том, чтобы ни у кого не могло возникнуть сомнений: развитие Северного Кавказа — в прямой зоне внимания Кремля.
Как сообщает пресс-служба президента Ингушетии, Юнус-Бек Евкуров отмечает, что создание Северо-Кавказского округа «повысит уровень федеральной власти в регионе». «Это назначение ещё раз свидетельствует, что федеральный центр выбрал стратегию социально-экономического развития региона, — сказал Евкуров. — Я военный, но считаю, что президент страны правильно сделал, доверив этот важный регион хозяйственнику, а не силовику, как многие ожидали. Силовиков в регионе в избытке, а деловых и инициативных руководителей мало».
Александру Хлопонину 44 года, его карьера логично началась в банковском бизнесе, продолжилась в роли руководителя «Норильского никеля», обременённому в девяностые страшными проблемами. Передав правление компанией своему другу со студенческих лет Михаилу Прохорову, в начале 2001 года Хлопонин начал политическую карьеру — стал губернатором Таймырского (Долгано-Ненецкого) автономного округа. В 2002 году после гибели в авиакатастрофе генерала Александра Лебедя были объявлены досрочные выборы губернатора Красноярского края. Начав предвыборную кампанию с рейтингом в 6%, Александр Хлопонин завершил её победой. Он решил управлять краем как корпорацией, привел часть менеджеров из «Норникеля», и поначалу стиль Хлопонина резко не нравился старому аппарату. В 2004 году Хлопонин задумал мероприятие федерального уровня — Красноярский экономический форум — и проводил его последовательно каждый год. В феврале 2008 года туда даже долетел кандидат в президенты РФ, тогда ещё первый вице-премьер Дмитрий Медведев, где сделал программное заявление о «четырёх И» (институты, инфраструктура, инновации, инвестиции). Хлопонин — харизматик и одна из самых заметных в Москве региональных фигур, инициатор целого ряда проектов — например, он разрабатывал доктрину новой индустриализации Сибири, выдвигал идею регионов-локомотивов. Эта инициативность и нужна Северному Кавказу.
«Не важно, что Хлопонин не знает кавказской специфики, — говорит Шамиль Бено. — Главное, он знает, что такое проектный менеджмент — что любой проект начинается в определённой точке и в определённой же точке заканчивается. И такой человек для Северного Кавказа сегодня гораздо более необходим, чем политик в чистом виде или представитель силовых структур».
Перспектива совместных действий
Далее — Северный Кавказ получает центр выработки общих решений. Судя по установкам, данным Хлопонину президентом, полпредство на Северном Кавказе будет активным игроком на экономическом поле. Опыт Дмитрия Козака на посту южного полпреда показывает, что эта активность может приносить очень хорошие результаты. В частности, полпредство может инициировать и курировать проекты межрегионального значения. Такие проекты — например, в сфере туризма — очевидно нужны Северному Кавказу.
«Образование СКФО — это серьёзный шаг к решению обозначенных президентом проблем, — говорит губернатор Ставропольского края Валерий Гаевский . — Ставрополье граничит с восемью субъектами Юга. Практически все республики — наши соседи. У нас много миротворческих инициатив, совместных проектов и идей. Думаю, теперь им будет “зелёный свет”».
Конечно, новому полпреду ещё предстоит знакомиться с весьма любопытной компанией северокавказских лидеров, в которой тот же президент Чечни Рамзан Кадыров — фигура уже далеко не регионального масштаба, и для которого вопросы с федеральным центром привычней решать непосредственно в Москве. Кроме него в «команде» — относительно недавно назначенные Дмитрием Медведевым Юнус-Бек Евкуров (Ингушетия) и Борис Эбзеев (Карачаево-Черкесия), и «путинские кадры» в лице Таймураза Мамсурова (Северная Осетия) и президента КБР Арсена Канокова, пришедшего в политику из бизнеса. Особая ситуация складывается в Дагестане, где со дня на день ждут смены власти. В ожидании президентского решения Дагестан стал, пожалуй, самой неспокойной республикой Северного Кавказа — сообщения о взрывах, терактах и прочих ЧП приходят оттуда едва ли не ежедневно. Есть и проблемы, о которых президент напрямую не говорил — это национальные и прочие «местные» элиты со своими отдельными интересами.
«Конечно, новый полпред столкнётся с противодействием местных элит, это будет противодействие развитию через коррупцию, через воровство бюджетных денег, разваливание различных проектов, — говорит ставропольский политолог Сергей Воробьёв. — У нас как только кто-то начинает что-то делать, получается, как в известной поговорке “один — с сошкой, семеро — с ложкой”».
Перспективы Ставрополья
И, тем не менее, у Ставрополья особые перспективы. Импульс к долгосрочному развитию получил Пятигорск — это важно, поскольку Северному Кавказу явно не хватает крупных городов, которые всегда являются центрами экономического роста.
Отдельная проблема — дальнейшее позиционирование Северного Кавказа. В частности, обособление в позиционировании от более широкого бренда «Юг России» можно считать опасным. Если сегодня Ставропольский край не испытывает восторга в связи с тем, что он получил прописку на Северном Кавказе, то именно потому, что теперь в восприятии он рискует оказаться пространством, в котором процветает всё то, что работает на непривлекательный имидж республик: клановость, коррупция, бедность.
«В образовании СКФО не вижу ничего удачного для Ставропольского края, — говорит Борис Оболенец, депутат Госдумы Ставропольского края. — До сих пор край был своего рода форпостом на Кавказе со всеми вытекающими выводами. Выходит, что теперь его просто приравняли к некой горской республике. Хотя для нашего губернатора это плюс — регион будет экономическим лидером в новом округе».
«Ставрополье традиционно было “прачечной” по отмыванию “серых” и прочих денег из республик Северного Кавказа, где процветает коррупция. Появление новых структур федерального округа способно серьёзно изменить ситуацию. Можно ожидать, что новое развитие получит проект развития туристко-рекреационной ОЭЗ в Кавминводах, будут сняты многие вопросы безопасности — следовательно, другими темпами начнёт развиваться туристический бизнес», — сказал «Эксперту ЮГ» Сергей Воробьёв.
Временная неопределённость
Отдельного разговора заслуживает ситуация, в которой остался обновлённый ЮФО. Пока в тех регионах, которые относятся к нему, тему выделения нового округа обсуждают весьма неохотно, заявляя, что в ней больше политики, чем экономики. Для них — в отличие от территорий, вошедших в СКФО, — это действительно так.
Однако в некоторых моментах округ мог бы позавидовать своему проблемному собрату, чья общая повестка сомнений не вызывает. На этом фоне слишком заметно то, что даже с шестью, а не с тринадцатью территориями в активе ЮФО распадается. Проблемы Астраханской области и Краснодарского края, Адыгеи и Калмыкии мало что связывает. С межрегиональными проектами, взаимодействием территорий, их открытостью друг другу в ЮФО как минимум не всё в порядке. Важно и то, что, по сути, силовое полпредство в ЮФО остаётся перед лицом абсолютно мирных вопросов, с которыми оно не стремилось до сих пор работать. Невольная радость благополучных территорий по поводу условной отделённости от Северного Кавказа с его проблемами, хочется надеяться, будет недолгой, а ситуация неопределённости в том, как должна измениться работа полпредства в ЮФО, — временной.
