Редакционная статья

Нынешнее усиление НК «Роснефть» в регионах юга России — это сюжет, в котором политика неотделима от экономики. Борьба за ростовский аэропорт, в которую включилась близкая к «Роснефти» группа «Новапорт», заявленные нефтехолдингом планы по освоению каспийского шельфа, масштабная модернизация Туапсинского НПЗ — во всех этих экономических процессах присутствует политическая составляющая. Да и в «чистой» политике президент «Роснефти» Игорь Сечин уже успел заявить о себе на Юге ещё два года назад, когда его (на тот момент — в ранге вице-премьера) направили в Ставропольский край спасать «Единую Россию» от ожидавшегося поражения на думских выборах. Итогом этого «показательного выступления» стало появление на Ставрополье уже двух губернаторов, которых называют ставленниками Сечина.

Что несёт регионам активизация «Роснефти», помимо очевидного — инвестиций в добычу углеводородов, их переработку и сбыт нефтепродуктов? Похоже, одним из главных последствий становится сужение возможностей субъектов в проведении самостоятельной экономической политики.

Возьмём для примера то же Ставрополье. Валерий Гаевский, покинувший пост губернатора края вскоре после памятной думской кампании, был одним из самых активных региональных руководителей, его команда с завидным упорством боролась за привлечение инвесторов. Преемник Гаевского Валерий Зеренков был далёк от вопросов экономической политики и фактически сдал эту сферу без боя. По поводу нового ставропольского губернатора, бывшего нефтяника Владимира Владимирова многие эксперты сразу предположили, что его появление в крае стало результатом лоббистских усилий крупных федеральных холдингов — со всеми вытекающими последствиями. То есть как бы понятно, кто будет определять приоритеты экономической политики.

В соседнем Дагестане, где «Роснефть» заметно активизировалась после январского назначения главой республики Рамазана Абдулатипова, тоже произошла смена экономического вектора. Были отложены в сторону планы по развитию туризма, на которые раньше делалась ставка, и теперь в приоритетах руководства республики — «новая индустриализация», АПК и, конечно же, нефтянка. Это здравые начинания — создать новые рабочие места в промышленности и сельхозпереработке можно гораздо быстрее, чем в туризме. Но в реалиях Дагестана надо иметь в виду неизбежные политические составляющие процесса. А они таковы, что вместе с новыми веяниями экономической политики в собственно политику возвращаются одиозные личности, которые, как казалось поначалу, при новом главе республики останутся не у дел.

Непростая ситуация и в Ростовской области, где губернатор Василий Голубев поставил на грандиозный проект «Южного хаба», который призван дать донской экономике серьёзный инфраструктурный импульс. Но стратегический партнёр проекта, группа «Ренова» Виктора Вексельберга — давний соперник «Роснефти», лично Игоря Сечина и его протеже Романа Троценко, и это постоянно создаёт напряжение вокруг строительства нового аэропорта. До Чемпионата мира по футболу 2018 года уже, можно сказать, включился обратный отсчёт, а варианты, при которых «Южный» не будет построен к этому времени, до сих пор не исключены. И политический вес Игоря Сечина предельно сужает поле для манёвров.

Сегодня на Юге, пожалуй, есть только один человек, способный повысить голос на «Роснефть», — это глава Чечни Рамзан Кадыров, не раз жёстко критиковавший нефтехолдинг. Но с недавних пор и он больше не находится на особом положении — в прошлом году закончилась федеральная программа социально-экономического развития Чечни, после чего в республике тут же просели показатели инвестиций и строительства. При этом в регионе очень серьёзны интересы «Роснефти».

Иными словами, самая близкая к президенту Владимиру Путину компания сегодня довершает экономическими мерами тот политический процесс приведения регионов к вертикали власти, который был начат Путиным больше десятилетия назад. Это малоприятная новость в нынешней макроэкономической конъюнктуре.