93 100 13

Рецепты роста на минном поле

ЭКСПЕРТ ЮГ №17 (306) 2014
896
17 минут

Крупнейший банк Дагестана не отказался от планов развития даже в ситуации, когда новости с местного банковского рынка напоминают сводку боевых действий. В течение прошлого года Дагэнергобанк довёл размер собственных средств до миллиарда рублей и намерен дотянуться своими услугами до всех районов республики

Рецепты роста на минном поле

ЭКСПЕРТ ЮГ №17 (306) 2014
896
17 минут

Крупнейший банк Дагестана не отказался от планов развития даже в ситуации, когда новости с местного банковского рынка напоминают сводку боевых действий. В течение прошлого года Дагэнергобанк довёл размер собственных средств до миллиарда рублей и намерен дотянуться своими услугами до всех районов республики

Рецепты роста на минном поле

Поделиться

Уже полтора года банковскую систему Дагестана лихорадит: с ноября 2012 года лицензий лишились десять региональных банков. По сути дела, именно с Дагестана и начиналась недавняя кампания Центробанка по чистке банковских рядов. В силу разных причин на тот момент именно в этой республике сохранилось наибольшее, за исключением Москвы и Петербурга, количество местных банков, а репутация ряда из них была отнюдь не безупречной. Однако когда вслед за Дагестаном ЦБ стал массово отнимать лицензии у кредитных учреждений в других регионах, банковское сообщество поняло, что дело не исчерпывалось пресловутыми «кавказскими рисками».

После банкротства крупнейшего дагестанского банка «Экспресс» в январе прошлого года региональным лидером в отрасли стал Дагэнергобанк, первоначально создававшийся как учреждение, обслуживающее предприятия энергетического комплекса республики: председателем совета банка является бывший генеральный директор ОАО «Дагэнерго», председатель Общественной палаты Дагестана Гамзат Гамзатов. Однако Дагэнергобанку быстро удалось перерасти кэптивные рамки и стать одним из ведущих на Северном Кавказе кредиторов малого и среднего бизнеса. По размеру активов на начало этого года он занимал третье место в СКФО, 12-е на юге России в целом и 379-е по стране.

Прошлогодняя атака ЦБ на региональных игроков не обошла Дагэнергобанк стороной. В частности, по данным «Банки.ру», в течение 2013 года объём депозитов физлиц сократился на 936 млн рублей — с 3,99 до 3,05 млрд. В то же время практически по всем показателям, в первую очередь по размеру нетто-активов и собственного капитала, Дагэнергобанк является безоговорочным лидером в республике, остальные местные банки далеко позади. К тому же в прошлом году была сформирована база для дальнейшего увеличения отрыва от преследователей: Дагэнергобанк начал расширять свою представленность в республике на базе сети многофункциональных центров. Председатель правления банка Магомед Юсупов говорит, что объёмный рост, наряду с улучшением качества услуг и внутреннего контроля, — это основные задачи развития организации в нынешних непростых условиях.

Банкинг в режиме КТО

— Насколько итоги прошлого года оказались для вас оптимистичны в свете тех событий, которые разворачивались в банковской сфере Дагестана?

— Несмотря на все сложности, мы завершили год с прибылью порядка 110 миллионов рублей. Планировалось больше, но и полученного достаточно для выполнения всех обязательств банка. В истекшем году мы преодолели рубеж в миллиард рублей по размеру собственного капитала — к этой заветной отметке сейчас стремятся все средние банки и на неё нацелен регулятор (Банк России). Это дало нам право войти в реестр банков Минфина РФ, которые имеют право на выдачу банковских гарантий по госконтрактам. Таких банков немного, и мы этим инструментом уже пользуемся. Кроме того, достижение рубежа в один миллиард собственных средств позволяет нам выпускать универсальные электронные карты, расширяет возможности банка по участию в крупных инвестпроектах — мы можем выдавать одному заёмщику кредит до 250 миллионов рублей. В декабре мы увеличили уставный капитал на 130 миллионов рублей, доведя его до 790 миллионов рублей. Все нормативы в 2013 году мы выдержали.

— Сокращение депозитов физлиц на четверть — это ожидаемый результат, или оно могло быть ещё больше?

— Не скрою, что отток у нас был, за два года он составил миллиард с небольшим рублей. Соответственно сократился кредитный портфель, потому что у нас почти на 60 процентов источником его формирования являются средства населения. Мы всё это на себе ощутили, но не по своей вине, а в связи с ситуацией, сложившейся в банковской сфере и в обществе в целом. Инструкции, которыми руководствуется ЦБ в части регулирования банковской деятельности, не изменились за последние два года. Просто раньше был более лояльный надзор, не такие жёсткие меры предпринимались в отношении коммерческих банков. Но с 2012 года ЦБ включил свои рычаги, и к чему это привело, мы все прекрасно знаем. Подход очень жёсткий: больше семидесяти банков лишились лицензий без какой-либо альтернативы. Такая политика ЦБ по очищению финансового рынка оправданна, мы её поддерживаем, но беспокоимся за последствия. Хотелось бы, конечно, чтобы она проводилась более планомерно, более взвешенно, а не как в режиме контртеррористической операции с освещением во всех СМИ. Конечно, на этом фоне население, которое и так обеспокоено кризисом, хочет сохранить свои сбережения и будет забирать деньги с вкладов.

— Год назад, после банкротства банка «Экспресс», были ожидания, что часть его вкладчиков перейдёт в другие коммерческие банки республики. Насколько они оправдались?

— Куда пошли деньги, которые люди забрали из коммерческих банков, можно только догадываться. Кто-то, наверное, отнёс деньги в государственные банки, хоть там и ниже доходность по депозитам, чем в региональных, а большинство, я думаю, держит деньги в кубышках и чулках до наступления лучших времён или прояснения ситуации. Но такая ситуация — не только в Дагестане, в других регионах то же самое. Отчасти в этом виновата и пресса, потому что нельзя однобоко писать, что региональные банки занимаются только отмыванием денег. Мы более склонны считать, что все эти процессы начинаются в федеральном центре — в тех банках, у которых есть доступ к бюджету и большим деньгам.

— Изменились ли у вас в прошлом году условия кредитования и приёма вкладов? Ситуация на рынке способствовала тому, чтобы они стали более привлекательными для клиентов?

— Мы не занимались спекуляцией, наши ставки в течение прошлого года оставались практически на неизменном уровне и по кредитам, и по депозитам. Мы, конечно, ориентируемся на рынок, и в сравнении со среднерыночными ставками кредитования у нас условия были лучше, чем у крупных банков, а ставки по депозитам несколько выше. Но при наступлении кризиса мы не стали поднимать ставки по вкладам, посчитав, что это вызовет только обратную реакцию. Мы компенсировали недоверие населения безусловным исполнением обязательств — не было случая задержки платежей, по первому требованию вкладчиков выдавали вклады. Конечно, нам пришлось подстраховаться, создав какой-то буфер, обеспечив возврат кредитов, остатки средства в кассах и на корсчетах. На сегодня, я думаю, эта волна недоверия уже спала. Не могу сказать, что мы вернули прежний объём вкладов, но отток остановился.

Игра в одни ворота

— Вы часто за это время сталкивались с чёрным пиаром по отношению к банку? Ваш банк фигурировал в знаменитом «чёрном списке», который якобы содержался в письме главы Росфинмониторинга полпреду в СКФО ещё в конце 2012 года.

— Мы этот список, о котором вы говорите, уже комментировали не раз. Конечно, нет дыма без огня, несколько банков из того списка уже лишились лицензий, и под эту волну попали многие другие банки: как говорится, лес рубят — щепки летят. Нам пришлось обратиться с запросом в Совет Федерации за подтверждением, было ли такое письмо, потому что никто его не видел, кроме редакции газеты, где оно было опубликовано. Мы получили ответ за подписью главы Росфинмониторинга, который опубликовали в ряде дагестанских газет, что к этой статье Росфинмониторинг отношения не имеет. В то же время недоверие к коммерческим банкам сохраняется, и виной тому — не их деятельность, а та борьба, которая против них ведётся. А это рождает опасения: кто следующий?

— Как изменились за это время отношения с регулятором, в том числе в связи со сменой руководства Нацбанка Дагестана?

— Я не могу сказать, что произошли серьёзные изменения. У нас очень доверительные отношения с руководством Национального банка — и прежним, и нынешним. В августе прошлого года мы прошли плановую инспекционную проверку со стороны ЦБ, которая длилась три месяца и охватила все наши подразделения. Были отдельные замечания, без этого не обходится, но проверка благополучно завершилась, все предписания ЦБ мы выполнили, часть — досрочно. У нас не было ни одного случая неисполнения обязательств. Сейчас проводится очень взвешенная работа во избежание нарушения новых инструкций и положений, даже тех, которые носят рекомендательный характер. Мы уже укрепили службы финансового мониторинга и внутреннего контроля, ужесточили контроль за допофисами и филиалами.

— Сегодня ЦБ готовит реформу управления региональными банками: предполагается, что территориальное подразделение ЦБ по югу России будет находиться в Краснодаре. Насколько это повлияет на развитие ситуации вокруг коммерческих банков в Дагестане?

— Нас и всё банковское сообщество Дагестана это очень беспокоит, потому что здесь нас понимали, слушали и слышали, всё находилось в шаговой доступности, а с Краснодаром мы не знаем, как сложатся отношения. Недавно у нас прошли совещания у председателя Национального банка и главы правительства республики, где этот вопрос был остро поставлен. От лица Ассоциации дагестанских банков было принято обращение на имя главы ЦБ с просьбой по возможности сохранить функции надзора и лицензирования здесь, в регионе. Но какое будет принято решение, мы не знаем.

— Банковское сообщество в регионах вообще, по вашему мнению, может как-то повлиять на нынешнюю политику ЦБ?

— Думаю, мало что изменится. Если при закрытии банков ЦБ ссылается на неисполнение законов, то ни одно сообщество не сможет этому противостоять.

— Можно ли, по крайней мере, поставить вопрос о том, чтобы не включать санкции по полной? Например, не закрывать банки с именем на рынке, а санировать их. В Дагестане ведь наверняка можно было так поступить с рядом банков, лишившихся лицензии?

— Мы тоже за это, ведь здесь возникают и социальные вопросы. Банковская система Дагестана — это две тысячи рабочих мест, и если её уничтожить — куда приложить труд людей? Они же больше ничем не могут заниматься. У нас, например, работают более 200 человек, мы платим свыше 30 миллионов рублей налогов в год, аккумулируем временно свободные денежные средства, вкладывая почти три миллиарда рублей в дагестанскую экономику. Всё это перечеркнуть на основании того, что мы допустили ошибку в отчётности, было бы необоснованно. То есть с каждым банком надо вести индивидуальную работу, рассматривать вопрос о его ликвидации, изучив все аспекты. Все эти вопросы мы обозначили в письме на имя главы ЦБ и попросили организовать встречу с главой нашей республики.

— Сколько, по вашей оценке, из тех банков Дагестана, которые недавно ушли с рынка, можно было оставить в живых? Можно даже не называть конкретные банки — просто порядок цифр.

— Почему же не назвать? Последний банк, лишившийся лицензии, банк «Дагестан» — это приличная организация с серьёзными учредителями, он никогда не занимался отмыванием денег. Но, может быть, по халатности работника, отвечающего за финмониторинг, было выявлено несколько неотправленных сообщений за два года, и в результате у банка отозвали лицензию.

— По вашим прогнозам, эта кампания продлится и дальше?

— Я знаю, что сейчас в нескольких банках закончились проверки, и результаты оказались неутешительными. Думаю, ещё два-три банка в этом году могут лишиться лицензий. Инспекционные проверки фиксируют все нарушения с жёстких позиций, а это по определению предполагает максимальное наказание. В то же время я не утверждаю, что это кампания, направленная против банков Северного Кавказа или конкретно Дагестана. Не думаю, что Банк России относится предвзято к банкам в зависимости от региональной принадлежности, подход везде одинаков. Поэтому мы поддерживаем политику ЦБ по очищению банковского сектора от недобросовестных участников.

— На одном из совещаний, о которых вы говорили, прозвучала идея объединить активы ряда местных банков в Инвестиционный банк Дагестана и тем самым создать сильного игрока, которому будет легче противостоять «непогоде» на рынке. Вы поддерживаете это начинание?

— Конечно, любой вопрос легче решать сообща, но в данном случае, по-моему, это нереально. У каждого банка — свои проблемы, а кто захочет взять на себя долги другого банка? Кроме того, у всех банков есть свой совет учредителей. Так что я не представляю, как это осуществить — ни технически, ни идеологически. Такие предложения звучали и раньше, когда ЦБ доводил уставный капитал банков до 180 миллионов рублей, но тогда все банки Дагестана докапитализацию прошли сами, а наш банк этот вопрос не волнует.

Кредитные ножницы

— Ваш кредитный портфель в прошлом году также сократился. А изменился ли спрос на кредиты со стороны юридических лиц?

— Те, кто кредитовались раньше, делают это по-прежнему, потому что наращивают обороты и должны поддерживать ассортимент продукции, а на пополнение оборотных средств всегда нужен кредит. Поэтому со стороны постоянных заёмщиков спрос на кредиты только растёт. Новые заёмщики тоже есть, в том числе из тех банков, которые лишились лицензий. Увеличение клиентской базы у нас за их счёт произошло. В то же время объём кредитов у нас упал — но не потому, что не было обращений, а потому, что мы были ограничены в средствах в связи с оттоком средств населения.

— Вы работали в сегменте потребительского кредитования? В Дагестане сильно чувствуется окончание потребительского бума?

— Потребительскими кредитами мы не занимались. Банк изначально создавался как предприятие, обслуживающее финансовые потоки энергетической отрасли, потом, с реформированием энергетики, мы вошли в рынок, стали обслуживать малый и средний бизнес. Поэтому с розницей мы не работали, в этом сегменте из региональных банков объёмно присутствовал только «Экспресс».

— Тем не менее, в прошлом году у вас был определённый рост просроченной задолженности по кредитам.

— Действительно, нас это не миновало, но объём не критический — в пределах двух-трёх процентов кредитного портфеля. Это было предсказуемо, причина — в ухудшении экономической ситуации в стране и в республике, снижении деловой активности. Кроме того, ограничения, которые ЦБ ввёл на выдачу наличных, привели к тому, что небольшие банки лишились определённой части доходов, так как кассовые операции давали некоторым банкам до 30 процентов дохода. Но у нас все кредиты обеспечены залогом, и когда ситуация становится безвыходной, мы садимся за стол переговоров, и заёмщики нам добровольно отдают своё имущество в счёт погашения кредитов, мы занимаемся его реализацией. Не скажу, что в сегодняшних условиях это легко делать: имущество на продажу выставляем с большим дисконтом.

— При работе с залогами вы сталкиваетесь с типично «кавказскими» рисками?

— Если говорить о сомнительных операциях, то нас никогда не пытались в это втянуть. А мошенники есть везде — не только на Кавказе. Здесь, дома, мы имеем больше информации о своих заёмщиках, она передаётся между банками мгновенно, потому что многие хотят переманить к себе хорошего заёмщика. А в Москве рынок огромный, и риски мошенничества вырастают. Надо просто выстроить такую систему экономической и информационной безопасности, чтобы свой бизнес оградить от таких посягательств.

— Вас интересует сейчас расширение кредитования населения?

— У нас есть портфель ипотечных кредитов, мы являемся региональным оператором АИЖК, и в год этот портфель составляет примерно 200–250 миллионов рублей. А остальное — это кредиты под оборотные средства предприятий, инвестиционные кредиты — совсем небольшая часть. Можно её увеличить, но для этого нужны долгосрочные дешёвые деньги, а их нет, межбанковский кредит сейчас — на уровне коммерческих ставок.

— Какие наиболее крупные инвестпроекты вы сейчас ведёте?

— Самые крупные проекты правительство республики передаёт федеральным банкам — Россельхозбанку и Сбербанку. Но совсем недавно к нам обратился один из наших клиентов, который получает правительственную гарантию на сумму порядка 100 миллионов рублей на развитие производства. Мы собираемся сотрудничать с этим предприятием по их проекту, полностью предоставив ему необходимую сумму. Кроме того, мы кредитуем большой проект по строительству теплиц площадью 4,5 гектара, там тоже сумма порядка 100–150 миллионов рублей. Также мы кредитуем один из сегментов проекта «Дагагрокомплекс» в размере 80 миллионов рублей. Но в большей степени мы, конечно, ориентированы на малый и средний бизнес и рады видеть, как наши клиенты растут вместе с нами.

— Можете назвать такие предприятия?

— Например, компания «Электродом», у которой были крупные кредиты; кредитуем много предприятий, занимающихся реализацией ГСМ, — сети заправок «Экотек», «Уфанефтехим», сети супермаркетов «Зелёное яблоко», «Пятёрочка». Ещё один солидный заёмщик — медицинский центр имени Р.П.Аскерханова, он кредитуется под покупку оборудования. Всего у нас более 1200 счетов юридических лиц и предпринимателей, ведём примерно 55 зарплатных проектов.

— А «родная» энергетика?

— Энергетика уже не та, что раньше. Сейчас у нас остались только филиалы энергокомпаний, все финансовые потоки давно идут в федеральный центр.

Школа выживания

— Какая ниша остаётся для региональных банков в сегодняшней ситуации? Где они могут себя чувствовать в безопасности?

— Региональные банки доказали свою устойчивость во время кризисов 1998 и 2008 годов, когда, не имея доступа к открытым рынкам капитала и ценных бумаг, они практически ничего не потеряли в результате сжатия этих рынков. У региональных банков есть свои преимущества — они лучше знают местные условия, местное население и могут точечно создавать свои программы, в отличие от филиалов федеральных банков, которым вся линейка продуктов спускается сверху. Федеральные банки на нашем рынке не такие поворотливые, а у региональных банков скорость принятия решений выше — можно это сделать в течение одного дня. Обычно мы рассматриваем заявку в течение трёх-пяти дней. И атмосфера более дружественная — со своим клиентом проще работать. Поэтому я считаю, что эта ниша, мелкий и средний бизнес, за региональными банками сохранится — вопрос только в том, сколько их останется.

— Что должны делать местные банки, чтобы остаться на рынке?

— Нужно в первую очередь улучшать качество обслуживания, своевременность платежей, внедрять технические новшества, а самое главное, заслужить ещё большее доверие вкладчиков. Мы, например, купили дорогостоящий программный продукт «Инверсия 21 век», который расширил наши возможности по расширению сети допофисов: на его внедрение ушло четыре месяца, и мы ещё даже не освоили все его возможности. Потенциал этого продукта таков, что он не устареет в ближайшие десять лет.

— Ставится ли на этот год перед вашим банком задача роста, или всё же на первом плане стоит вопрос удержания существующих позиций на рынке?

— Мы будем работать в двух направлениях. Во-первых, улучшать качество работы с населением, совершенствовать структуру банка, больше внимания уделять контрольным функциям, управляемости филиалов и подразделений. А во-вторых, мы, конечно, должны работать и на рост доходов, поскольку от нас требуется оправдать доверие акционеров.

— В каких сегментах можно сейчас быстро расти?

— Я думаю, что быстрого роста пока не будет, но начнётся объёмный рост за счёт расширения сети офисов, и мы будем надеяться, что они найдут новые ниши работы с населением и станут извлекать из этого дополнительные доходы. В рамках развития многофункциональных центров обслуживания населения мы уже заключили договор о том, что во всех МФЦ республики будут представлены услуги Дагэнергобанка, а это практически все районы Дагестана. К концу этого года откроем 23 новых офиса, а сейчас у нас в Дагестане 13 подразделений. Планируем также открыть офис в Грозном по обращению инициативной группы из Чечни.

— Какие услуги вы хотите продвигать через новые офисы?

— Все, которые мы предоставляем в головном офисе, включая приём платежей, выплату субсидий, расчётно-кассовое обслуживание, приём вкладов, куплю-продажу валюты и так далее. Другой вопрос, насколько они там будут востребованы.

— Что вы можете предложить нового в сравнении с тем же Сбербанком?

— В Сбербанке из-за большого количества счетов даже при условии открытия новых офисов не удалось избавиться от очередей. Мы хотим избежать этого и внедряем сейчас систему электронных платежей для физлиц, которые можно проводить, например, через мобильный телефон. Есть и другие планы, о которых пока не буду говорить.

— После ухода с регионального рынка многих банков образовался большой объём свободных кадров. К вам эти люди идут работать?

— Конечно, если мы собираемся расширить сеть допофисов, то туда нужны будут кадры — думаю, в пределах ста человек. К нам приходит много молодых людей, ищущих работу; с ними беседуют в управлении кадров, специалисты проводят мини-аттестацию, затем они ждут своего часа.

0
0
0
0
0
Подпишитесь на каналы «Эксперта Юг», в которых Вам удобнее нас находить и проще общаться: наше сообщество ВКонтакте, каналы в Telegram и на YouTube, наша группа в Одноклассниках .