Предприятие «Энергия» работает в Ростовской области с 1995 года. Специализируется на производстве и переработке сельхозпродукции. Общая площадь сельхозугодий — 16 тысяч гектаров. Основная культура — озимая пшеница: занимает две трети посевной площади. На остальных площадях компания выращивает рис, чипсовый картофель и другие культуры. По данным ИАС Seldon.Basis, в 2020 году выручка предприятия составила около 1,1 млрд рублей (на 43% больше, чем в 2019 году). Прибыль выросла почти на 180% — до 156,7 млн рублей.
У компании есть собственные мощности по переработке пшеницы и риса. На переработку идет не более 30% от общего объема пшеницы. Остальное – продают экспортерам. практически весь «Энергия» перерабатывает: делает крупу и поставляет ее в мешках на производства, которые занимаются мелкой фасовкой продукта. Весь картофель, который выращивает хозяйство (около 10 тыс. тонн), поставляется в Александровскую промзону Ростовской области — на завод компании PepsiCo (для чипсов «Лейс»). Компания обеспечивает «Энергию» семенами чипсового картофеля. Еще одно направление «Энергии» — животноводство. Здесь есть свинокомплекс на 2 тысячи голов и ферма, на которой содержатся более 1300 коров калмыцкой породы. Также «Энергия» является еще и племенным хозяйством: телок продают другим агропредприятиям юга России.
Об этом заместитель директора по стратегии и развитию ООО «Энергия» Владимир Бухтияров рассказал в интервью в рамках исследования «Устойчивый АПК: стимулы модернизации», которое аналитический центр «Эксперт ЮГ» проводит в партнерстве с ГК «Прогресс Агро»*.
100 миллионов — в обновление парка
— Как в результате кризиса 2020 года изменилась для вашей компании привлекательность внедрения новых технологий?
— Ситуация с коронавирусом в большей степени социальная, чем экономическая. И здесь мы существуем в таких же условиях, как и весь остальной мир. С той лишь разницей, что в отличие от предприятий многих других секторов экономики, предприятия АПК ни на день не останавливали свою работу.
Минувший 2020 год для нас складывался благоприятно. Нам повезло. Осень прошлого года была благоприятная. У нас, за все 25 лет развития агробизнеса, это была третья осень, когда мы сеяли в необходимые сроки во влажную почву. Обычно происходило не так. У нас зона рискованного земледелия. И для нас большая традиционная проблема — недостаток влаги. Осадки выпадают неравномерно. В прошлом году осень была дождливая, что позволило нам вовремя и в хороших условиях посеять озимую пшеницу. Были хорошие всходы. Обычно у нас озимая пшеница распускается весной, а в этот раз практически вся распустилась осенью. Была теплая зима затем. Озимые хорошо перезимовали и у нас были хорошие виды на урожай. В феврале температура до +20 доходила. А в апреле — три волны заморозков. Были плохие прогнозы по погоде. Затем небесная канцелярия сменила гнев на милость и у нас с середины мая до середины июня были дожди. Выпало более 130 мм осадков. Это позволило в итоге намолотить пшеницы на 10% больше, чем в прошлом году. Сейчас получили более 33 тысяч тонн.
Что касается привлекательности внедрения технологий в кризисный период, то, на мой взгляд, как раз в такие периоды необходимость внедрения новых, более эффективных решений чувствуется острее. Потому что надо быть сильным, чтобы достойно противостоять вызовам. Эту мысль хочу подчеркнуть: только технологически сильные аграрии могут достойно противостоять вызовам. Технологически слабая компания, со старой изношенной техникой, по определению сильной быть не может. К тому же, в кризисы можно найти лучшие кадры, решения, сервис по более приемлемым ценам. Так что, сегодня вполне хорошее время для внедрения технологий. Были бы технологии и те, кто способен их внедрять.
— Сколько средств вы инвестировали в развитие компании?
— По нашим оценкам, за всю историю существования «Энергии» мы инвестировали в развитие компании более одного миллиарда рублей. Это за 25 лет. У нас только картофельных комбайнов 15. Каждый стоит от 10 миллионов рублей до 15 миллионов рублей. И это только малая часть парка. Есть специальная техника для планировки рисовых чеков, расчистки каналов, есть техника для мелиорации (у нас только поливальных машин — 12), есть, конечно же, тракторы, зерноуборочные комбайны. Кроме того, есть собственная переработка риса, мукомольное производство, пекарня, развитая складская инфраструктура, позволяющая нам хранить все виды продукции, которыми занимаемся. У каждого из них — своя специфика, с точки зрения сохранности. Про земельный банк и животноводческие фермы я говорил выше.
— Сколько вы намерены инвестировать в развитие предприятия в ближайшие годы?
— В ближайшие, наверное, пять лет мы будем инвестировать только в обновление технического парка. Техническую модернизацию. Покупку новых тракторов, комбайнов. А более серьезных, масштабных инвестиций в ближайшую пятилетку не планируем.
— Насколько острой является для вас проблема обеспеченности современной сельскохозяйственной техникой?
— У нас почти весь парк — это техника «в возрасте» 10 лет и старше. Сейчас в обновлении нуждается более 60 процентов нашего парка. Обновлять будем постепенно. На это планируем тратить 100-150 миллионов рублей в год. Приобретаем, в основном, импортную технику. К сожалению, отечественная техника по соотношению «цена/качество» нас не устраивает. Технику покупаем в кредит. У нас хорошие взаимоотношения с банками Кубань Кредит и «Сбером».
Рентабельность как мотиватор к перевооружению
— Как изменился уровень рентабельности вашего бизнеса в среднем за последние три года?
— Последние три года рентабельность у нас стабильно колеблется от 8 процентов до 13 процентов, в зависимости от культуры. Стараемся удержать ее на этом, минимальном для нас уровне. О росте рентабельности не может быть речи. Ведь затраты у нас постоянно растут. Например, в прошлом году на 15 процентов подорожали ГСМ, еще сильнее средства защиты растений, удобрения и все, что необходимо для нормального производства сельхозпродукции. Средства производства дорожают, что, конечно же, отрицательно сказывается на рентабельности бизнеса.
— Каким образом вы стараетесь не допускать еще большего падения рентабельности?
— Внедряем более эффективные агротехнологии. Покупаем новые удобрения, семена, средства защиты. Стараемся совмещать традиционные технологии с прогрессивными методами. Покупаем, кстати, более производительную технику. Вообще, тщательно следим за новинками и смотрим, какие из новых технологий нам подходят, а какие — нет.
— То есть, именно желание удержать рентабельность на приемлемом для вас уровне, в большей степени мотивирует вас к модернизации?
— С одной стороны, рентабельность, конечно, сильный мотиватор. Ведь что такое рентабельность? Это — норма прибыли на единицу продукции. А мы работаем, чтобы зарабатывать. Для этого приходится совершенствоваться. Иначе можно потерять бизнес. Поскольку «Энергия» — семейное предприятие. Наш бизнес — это наша жизнь.
мы работаем, чтобы зарабатывать. Для этого приходится совершенствоваться. Иначе можно потерять бизнес. Поскольку «Энергия» — семейное предприятие. Наш бизнес — это наша жизнь. Мы работаем, чтобы зарабатывать. Для этого приходится совершенствоваться. Иначе можно потерять бизнес. Поскольку «Энергия» — семейное предприятие. Наш бизнес — это наша жизнь
С другой стороны, мы видим, как сильно изменился климат. И эти изменения продолжаются. И они, к сожалению, не в нашу пользу. Сейчас кстати зона безрискового земледелия постепенно смещается в более северные регионы — Центральная полоса, Среднее Поволжье. А территория рискованного земледелия на Юге расширяется. В связи с этим выросла необходимость в применении погодных станций, которые получают информацию со спутника и по этим данным можно боле точно построить прогноз по погоде и, таким образом, понизить риск влияния этого фактора на сельхозпроизводство.
— Правильно понимаем, что в изменении климата вы видите главную угрозу развития вашей сферы?
— Да, это так. Только модернизация, применение современных технологий и «умных» решений позволит аграриям достойно реагировать на этот вызов. Иначе можно со временем скатиться в убытки и все потерять.
Растениеводство и переработка — главные направления модернизации
— На ваш взгляд, какие направления АПК Юга сегодня сильнее всего нуждаются в модернизации?
— Однозначно, это растениеводство. Кстати, большинство цифровых технологий, которые сейчас разрабатываются и внедряются, связаны именно с этим большим направлением АПК. Инновационные разработки для повышения эффективности работы растениеводов ведут научные институты, селекционные центры, IT-компании и машиностроительные гиганты. Мы видим это по росту объемов производства «умной» электроники и «умной» техники для АПК, появлению новых компьютерных программ, развитию робототехники и ниши беспилотных аппаратов. На рынке каждый год появляются новые гибриды семян, средства защиты растений, удобрения.
Еще, на мой взгляд, в модернизации нуждается переработка сельхозсырья. Речь не только о глубокой переработке (хотя за ней, безусловно, будущее). Сейчас растет спрос на продукцию в мелкой фасовке — для конечного потребителя. С развитием онлайн--торговли этот тренд будет только усиливаться. Крупные маркетплейсы, например, «Озон» работают с местным бизнесом и увеличивают долю их продукции на своих полках. Возможности интернета, развитие электронной торговли позволяют любому производителю из глубинки продавать по всей стране. И даже по сему миру. Главное, чтобы продукция соответствовала требованиям партнеров (торговых сетей, онлайн-магазинов) и ожиданиям конечных покупателей.
— Насколько остро стоит вопрос о модернизации вашей сферы? Зависит ли от модернизации реальная выживаемость предприятий?
— Вопрос стоит остро. Я приводил выше пример о состоянии нашего парка — далеко не самого изношенного в Ростовской области. А сколько у нас в регионе хозяйств, где добрая половина техники старше 15 лет. И если парк не обновлять регулярно, то можно много сил, времени и денег тратить на ремонты. Это — дефицитные ресурсы. Особенно время и особенно в уборочную, когда сбои в работе техники могут привести к срыву графика страды, серьезным потерям и убыткам.
Сейчас на рынке появляется много решений. Многие из них надо адаптировать под нашу специфику. Например, наше предприятие расположено на востоке Ростовской области. Земли здесь, в основном, темно-каштановые. Из 16 тысячи гектаров у нас только одна тысяча это чернозем, а стальные 15 тысяч га — темно-каштановые и солончаковые почвы. К тому же, есть особенности рельефа. Он — неоднороден. У нас три отделения. Два расположены в пойме реки Маныч (они, кстати серьезно пострадали от возвратных заморозков, урожайность на этих землях упала). Но третье отделение расположено на возвышенности. Всходы на этих полях легко пережили заморозки. Урожайность была значительно выше, чем год назад. Что, собственно, и позволило нам получить хороший результат по нашей основной культуре — озимой пшенице. Даже, несмотря на капризы природы. Так вот, все эти особенности надо учитывать и технологии, в частности цифровые, адаптировать под нашу специфику.
Еще пример: новая техника. Да, действительно хорошими стали сейчас даже отечественные комбайны (удобная кабина, климат-контроль, много «умных» устройств). Но есть минусы. Первый. Если машина такая сломается, сам механизатор уже не сможет ее починить, а сервисные службы поставщиков техники, в массе своей, оперативностью не отличаются. Каждый простой трактора и комбайна во время полевых работ – это потерянные деньги. Второй минус – встроенные «умные» системы. Все же, недостаточно умные и не могу пока побороть пресловутый человеческий фактор. У нас был случай. Шел новый трактор по полю. Был вечер. Механизатор задремал. Трактор заехал в лесополосу и , встретив препятствия (кочки, пеньки, кусты), не прекратил движения. В итоге, дорогая машина была повреждена. Механизатор, конечно, неправ был, что позволил себе уснуть. Но ведь и умные системы должны быть более совершенными.
Влияние модернизации на эффективность бизнеса
— Можете оценить уровень внедрения передовых технологий на вашем предприятии?
— Мы постепенно внедряем «цифру». Например, у нас есть так называемые лазерные планировщики стоимостью по 100 тысяч долларов. Трактор идет по полю и благодаря такой технологии подсыпает и подливает (удобрения, СЗР) там, где это нужно и в том количестве, которое действительно необходимо. Сигнал получаем со спутника. Есть электронные карты полей. Очень удобно, понятно и эффективно. Во-вторых, вся техника у нас оборудована системами ГЛОНАСС. Это позволяет нам проводить качественный мониторинг работы техники, расхода горючего и так далее.
В-третьих, у нас внедрен дистанционный контроль хранения продукции, в частности картофеля, на складе. Можно со смартфона посмотреть температуру, влажность и другие параметры.
— Как модернизация сказывается на эффективности бизнеса?
— Урожайность выросла в среднем на 10-15 процентов. Это, если говорить о лазерной планировке. Технология затратная (100 тысяч долларов). Но эти затраты себя оправдывают. И довольно быстро окупаются.
Я уже отмечал выше, что инвестировать в технологии заставляет жизнь. Чтобы работать лучше, надо покупать и внедрять. Даже, чтобы просто поддерживать себя в работоспособном состоянии нужно в год вкладывать от 50-100 миллионов рублей. А если мы говорим о современных технологиях, денег для их внедрения надо существенно больше.
Барьеры как минусы господдержки
— Каковы основные барьеры для более активной модернизации вашей сферы сегодня?
— Основных барьера два. Первый — дефицит квалифицированных кадров. Технологии сами по себе это ничто, если у тебя нет людей, которые умеют этими технологиями пользоваться. А на селе сегодня даже с обычными специалистами недобор. Не говоря уже о высокотехнологичных кадрах — для «умного» АПК.
Второй барьер — недостаток правдивой информации о практике применения новейших технологий в агропредприятиях Юга. Поэтому получается, что компании-разработчики обещают одно, а на практике получается совсем иное. Например, что касается роста производительности, снижения потерь, экономии. И реальные цифры от заявленных отличаются очень сильно. Причем, в меньшую сторону. И у аграриев пропадает вся охота к внедрению «умных» систем.
— Как вы оцениваете существующую государственную политику в плане развития сельского хозяйства в России? Считаете ли вы, что у страны есть полноценная стратегия развития АПК?
— В системе господдержки АПК есть много «узких» мест, главное из которых ее несистемность. Вроде есть различные программы поддержки, которые непонятно как друг с другом стыкуются, простому фермеру в этих программах трудно разобраться, а обещанные преференции, льготы порой просто невозможно получить. Например, для того, чтобы взять льготный кредит, мы должны получить высочайшее одобрение из Москвы. Кроме того, часто сталкиваемся с жуткой бюрократией. В частности, решили приобрести и установить новое перерабатывающее оборудование. Получение необходимых разрешений, допусков, бесконечные соглашения, экспертизы и так далее отнимают уйму времени, годы. Это затягивает сроки, тормозит развитие, в то время, как фермерские хозяйства живут по принципу «здесь и сейчас». Устранение бюрократических барьеров могло бы стать эффективной мерой поддержки аграриев.
_______________________________________________________________________________________________________
* ГК «Прогресс Агро» — одна из крупнейших сельскохозяйственных компаний юга России. Штаб-квартира расположена в Усть-Лабинском районе Кубани. 18 лет назад с подачи уроженца здешних мест Олега Дерипаски было выкуплено несколько колхозов. Он же заложил в основу агробизнеса стратегию постоянных улучшений, которая вывела «Прогресс Агро» в лидеры южного АПК. Несколько лет назад Олег Дерипаска вышел из владения компанией, но она продолжает развиваться как бизнес с большими амбициями.
