Структуру экономики Северного Кавказа можно изобразить в виде трёхэтажной конструкции, впервые описанной великим французским историком Фернаном Броделем в его трёхтомнике о становлении европейского капитализма.

На нижнем этаже у Броделя находятся так называемые «первичные сети обмена». Здесь обитает множество мелких производителей, которые стихийно взаимодействуют между собой, обмениваясь своей продукцией на рынках (в прямом смысле слова). В самом деле, рынок — это родная стихия кавказской экономики: достаточно просто посетить Хасавюрт — дагестанский город-базар, чтобы в этом убедиться. Нельзя сказать, что этот сегмент экономики лишён перспектив роста и развития. Ряд видных столичных экспертов по Северному Кавказу, например, уже давно настаивают, что для успешной модернизации регионов СКФО необходимо опереться на самостоятельно сформировавшиеся отраслевые кластеры. Под последними имеются в виду как раз сложившиеся на Кавказе сети местного малого бизнеса в АПК, туризме, легпроме и т. д. Поддерживать их, безусловно, нужно, но при этом едва ли стоит забывать, что великое вырастает из малого не сразу и не всегда — а что-то делать с Кавказом надо быстро и сейчас.

На верхнем этаже броделевской схемы расположен также знакомый по кавказским реалиям сегмент, который исторические макросоциологи называют политическим капитализмом. В СКФО это мегапроекты с госучастием, причём охватывающие не только туристический кластер. Например, государственный Россельхозбанк строит на Ставрополье крупнейший в округе агропромышленный парк, а приближённые могущественного мэра Махачкалы Саида Амирова — город-спутник дагестанской столицы «Лазурный берег». Масштаб мегапроектов поражает воображение, но если задаться вопросом, когда они дадут зримый эффект для экономики региона, то неизбежно вспоминается классика: «жаль только, жить в эту пору прекрасную уж не придётся ни мне, ни тебе». К тому же одна из основных целей повышенного внимания государства к Северному Кавказу — решение социальных проблем региона — во многих мегапроектах оказывается далеко не на первом плане. О туристическом кластере, например, больше рассказывали иностранным инвесторам, чем жителям территорий, где намечены новые курорты. А «Лазурный берег» обещает дагестанцам тысячи рабочих мест, но только после того, как город-спутник будет построен китайским подрядчиком.

А вот чего действительно не хватает экономике Северного Кавказа — это жизнеспособных компаний и инвестпроектов в среднем этаже, между рынком в прямом смысле слова и госкапитализмом. Именно здесь и лежит источник экономической динамики, здесь — поле настоящей конкуренции и рациональных стратегий развития бизнеса. Но наши исследования экономики СКФО уже несколько лет подряд демонстрируют малоприятный тренд: устойчивого роста таких проектов и компаний в регионе нет.

Впрочем, если приглядеться к ряду имеющихся в СКФО проектов с политическим оттенком, можно утверждать, что база для появления этого столь необходимого для Кавказа второго этажа экономики понемногу создаётся. Например, проект завода полимеров «Этана» в Кабардино-Балкарии, который три года назад получил поддержку руководства страны при содействии «Единой России», предполагает, что вокруг производства пищевой упаковки быстро сформируется кластер сельхозпереработки — и соответствующие параметры были заложены в проект изначально, заявки на участие в кластере уже принимаются. А в соседней Карачаево-Черкесии активное строительство горнолыжного курорта в Архызе уже обеспечило заказами местную строительную отрасль и дало республике новые дороги и инженерные сети. Но таких необходимых Северному Кавказу «генерирующих» проектов пока совсем немного — как в силу политического фактора, так и из-за недостатка делового опыта. Словом, есть что обсудить бизнесу и власти — и неутешительная структура инвестиционного портфеля СКФО может стать хорошим поводом для активизации этого диалога.