Поделиться
«Город грязный, разбитый и некрасивый, — предваряет Варламов серию снимков под заголовком “Плохая Махачкала”. — Во всём городе нет ни одного красивого здания, и это не преувеличение. Полнейшая анархия и беспредел, каждый делает, что хочет. Обычно такие картины я встречал в бедных африканских или азиатских странах, но Махачкала — это Россия». Не слишком отличается и следующий за этим пост — «Хорошая Махачкала»: «Хорошего мало, а то, что есть, просто ещё не успели снести или испортить... По сути, в Махачкале мы имеем бардак, который многие города прошли в 90-х... Получается такой центр экстремального туризма».
Для тех, кто, как автор этой заметки, бывает в Дагестане довольно часто, Варламов, посетивший Махачкалу впервые, по большому счёту, «открыл Америку», хотя признаюсь, что первый визит в Махачкалу во взрослом возрасте оставил у меня похожие впечатления. Тогда я, конечно же, сфотографировал на память и коров, гуляющих по одному из проспектов города, и невероятные пристройки к панельным многоэтажкам, и вездесущую уличную торговлю, и кучи мусора, и многое другое, шокирующее человека, который привык к благам цивилизации.
Впрочем, в том, что Махачкала — это город с хроническими запущенными недугами, никаких сомнений нет и у самих её жителей, поэтому многие из них восприняли репортаж Варламова вполне одобрительно. Но поставить диагноз и назначить лечение — это совершенно разные вещи. С первым у Ильи Варламова, позиционирующего себя как крупного эксперта в сфере урбанистики, получилось вполне неплохо, а вот второе оказалось хуже некуда. Возможно, кстати, именно это, а вовсе не визуальный ряд, задело за живое тех махачкалинцев, которые написали в социальных сетях в адрес заезжей знаменитости немало нелестных слов.
Вот, например, как Варламов диагностирует — вроде бы не так уж и удаляясь от истины — одну из самых острых проблем города: «Бандиты, контролирующие нелегальные такси и маршрутки, не дают развивать нормальный общественный транспорт». А вот и метод «лечения»: «Все маршрутки и нелегальных таксистов в Махачкале надо разгонять». Когда я слышу подобные формулировки, то первым делом меня интересует один вопрос: а кто персонально всем этим будет заниматься? Ради эксперимента можно, наверное, поручить разогнать махачкалинских маршруточников и таксистов самому Илье Варламову, наделив его на несколько дней соответствующими полномочиями. Правда, последствия этого, боюсь, будут самые непредсказуемые — если, конечно, Варламов согласится принять такой вызов.
Этот пример вообще хорошо иллюстрирует подходы наших новоявленных урбанистов, перенявших модные теории «креативного города» с их непременными велодорожками и коворкингами, но упорно не желающих, грубо говоря, учить матчасть. А реальность такова, что пресловутые маршруточники — это одна из самых организованных профессиональных групп Махачкалы, которая готова в любой момент продемонстрировать свою солидарность, как это было в прошлом декабре, когда они устроили массовую забастовку, требуя повышения оплаты за проезд на три рубля. Думаю, если бы Илья Варламов знал об этом факте, он вряд ли бы стал предлагать их «разогнать». Но ключевая проблема на самом деле глубже: «креативного» урбаниста вообще мало волнует то, что маршрутки — это не только транспорт, а ещё и рабочие места, проблема номер один в перенаселённой Махачкале. «Просто запомните, что маршрутка — первый признак проблем в городском общественном транспорте», — выносит свой окончательный приговор блогер-урбанист.
Впрочем, эмоции чувствительного столичного гостя понятны: белый человек, оказавшись в окружении дикарей, по определению должен демонстрировать нечто подобное. Другое дело, что Варламов совершенно не разглядел, так сказать, типологию явления, поскольку практически все проблемы Махачкалы не являются уникальными. С одной стороны, они характерны для любого крупного южного города (в том числе и в «цивилизованной» Европе): мелким криминалом славится Марсель, мусором на улицах — Неаполь, самозастроем — города Албании и т.д. А с другой, не так уж сильно Махачкала отличается от некоторых других городов России — в том же Ростове нынешней зимой на улицах была такая же грязь, если не хуже. Ну а соседством дворцов за высокими заборами с лачугами и разбитыми улицами у нас в городе точно никого не удивить.
А вот что действительно есть уникального в Махачкале — это её жители с их широкой кавказской душой. Но этого как раз в репортаже Варламова и не было — складывается такое ощущение, что единственные люди, с которыми он там как следует вступил в контакт, были местные милиционеры, остановившие его для проверки документов. Хотя при желании даже за пару дней в Дагестане можно обзавестись настоящими друзьями, потому что там такие вещи ещё в цене. Собственно, ради этого я сам езжу в Махачкалу несколько раз в год и постоянно поддерживаю связь с дагестанскими коллегами. Что, впрочем, не мешает мне смотреть на этот город без розовых очков.
Но самое худшее заключается в том, что махачкалинская экскурсия Варламова в очередной раз напомнила об агрессивной кавказофобии, которая, казалось, утихла в прошлом году в связи с событиями на Украине, но в действительности никуда не делась. Чтобы в этом убедиться, достаточно просто почитать комментарии к варламовскому фоторепортажу из Дагестана в социальных сетях — большинство из них не стоит публиковать в прессе по соображениям элементарной этики. Любители конспирологии сразу же после публикации репортажа стали рассуждать, что он был заказан известными блогеру-фотографу некими силами, стремящимися очернить руководство города и республики, но эффект получился совершенно иной.
