Ключевая задача для бизнеса — внедрять на производстве цифровые технологии, чтобы добиваться улучшения производительности, снижения издержек и улучшения своих продуктов. Представляем текстовую версию конференции «Диджитализация южного бизнеса: над чем реально работают компании?».
Спикеры конференции:
Генеральный директор ООО "КЛААС" Ральф Бендиш
Заведующий кафедрой Экономики и финансов ИЭУБ, доктор экономических наук, профессор КубГТУ Виктор Семидоцкий
Директор департамента по работе с корпоративными клиентами ПАО МТС в Краснодаре Елена Усенко
Генеральный директор ООО "Вебпрактик" Александр Букуров
Финансовый директор ОАО "Аванта" Юлия Черноброва
Начальник управления информационных технологий Кубанского государственного университета Борис Левицкий
Модератор конференции — руководитель отдела аналитики "Эксперт Юг" Евгений Ракуль
Генеральный директор ООО "КЛААС" Ральф Бендиш:
За последние 30 лет произошло развитие сельского хозяйства, в том числе в области сельхозмашиностроения. Началось всё с того, что механическими датчиками техника "общупала" поле и пошла по ряду. Потом уже система, которая видит валок и край поля, таким образом включается в управление техникой. Спутниковое управление позволяет с неким корректирующим сигналом с точностью до 1-2 см передвигать и размещать технику. Это результат долгой работы. Сегодня уже трактор может ехать без водителя максимально точно – беспилотные технологии. Система запоминает местоположение, и машина может начать приостановленную работу с места её окончания. Селекшн-контроль – когда сеялка или разбрызгиватель могут контролировать количество материала, экономя таким образом ресурсы. Это сегодня реальность. И если раньше у каждой машины была своя система, то сегодня идёт переход на универсальность, т.е. один терминал управляет всеми орудиями. Дойдёт до того, что можно будет с одного компьютера управлять всеми машинами.
Сегодня мы теряем на логистике. Например, я могу купить ряд мощных, производительных комбайнов, но если нет грузовиков, то комбайны будут стоять с полными бункерами без разгрузки. Тут сложность в расстояниях до точки разгрузки и в организационных вопросах. Но уже система, когда грузовик, стоящий на краю поля «видит» степень загрузки бункера комбайна и направляется к нему. Это значительно сэкономит время. Но для этого необходима автоматизация всех внутренних процессов. Это сложно. Тот же комбайн – это целая фабрика на поле: нужно косить, вымолачивать,чистить, хранить – и всё это в движении.
Наша компания получила первые награды за то, что автоматический комбайн регулирует скорость движения. Например, когда низкая урожайность, можно ехать быстрее, если высокая – необходимо ехать медленнее и вымолачивать тщательнее. Такие системы уже есть. Комбайнёру необходимо нажать одну кнопку. А система регулирует параметры в нескольких точках, автоматезируя процесс. Автоматизируется сейчас очистка и вымолот – такие системы тоже в комбайнах уже есть.
Удалённый менеджмент – когда хозяин предприятия или сервисная служба могут посмотреть на состояние или местонахождение комбайна. Это важно, в том числе, и для борьбы с контрафактным оборотом зерна или топлива.
Современные системы позволяют даже дистанционно ремонтировать технику, устранить ошибки в программном обеспечении комбайна.
Существует множество процессов в с/х, которые можно оптимизировать. И человек, стоящий у руля в этой сфере, сам должен работать, как огромный компьютер: быть экономистом, агрономом, хорошим закупщиком, менеджером по персоналу и т.д. В помощь управленцу разработаны специальные системы, например, которая помогает в течение всего года управлять всеми видами деятельности. И она открыта для большого количества пользователей – от производителей техники и поставщиков удобрений, важно действовать в единых стандартах.
Таким образом, сельское хозяйство выходит на один уровень с промышленностью в аспекте диджитализации.
Евгений Ракуль: Вы рассказали, как обстоит дело в машиностроении в целом, а как обстоит дело с цифровой трансформацией на вашем предприятии, и что это даёт?
Ральф Бендиш: Я бы не сказал, что мы близки к полной диджитализации или далеки от неё – мы на пути. Многие процессы оцифрованы. Мы почти избавились от бумажного документооборота. Всё управляется единой системой, она сама генерирует заказы на комплектующие, материалы и т.д. Т.е. когда состояние склада доходит до определённого лимита, автоматически генерируется новый заказ. Таким образом регулируется производство. Система знает, какой узел в какое время должен быть на сборочной линии. Мы пытаемся минимизировать промежуточные склады. Узлы производятся прямо для сборки конкретной машины без промежуточного хранения комплектующих. Это на сегодня уже стандарт для производства.
Евгений Ракуль: Процесс диджитализации направлен на устранение человека из производственного процесса?
Ральф Бендиш: Диджитализация движется в этом направлении, т.к. человеческий фактор – источник ошибок, система ошибается реже. Полностью исключить человека из производства не получится. Так, на нашем предприятии работает 450 человек, я не думаю, что количество будет существенно сокращаться в связи с дальнейшей цифровизацией.
Виктор Семидоцкий, заведующий кафедрой экономики и финансов ИЭУБ, доктор экономических наук, профессор КубГТУ:
Добрый день, уважаемые коллеги. Если сравнить производительность экономики РФ с показателями 34-х развитых стран, мы занимаем 3-е место с конца. Производительность труда прямо коррелируется с имеющимся уровнем жизни, с доходами граждан. Мы находимся рядом с Индией и Китаем, они за счёт численности населения имеют огромный знаменатель. Мы его не имеем. При этом находимся примерно там же, и очень далеко от таких стран, как Норвегия, Дания, которые могут похвастаться наибольшим уровнем жизни и наибольшим уровнем счастья.
Вопрос из зала: У них знаменатель меньше...
Виктор Семидоцкий: Это так, но если сравнивать со странами с тем же знаменателем – Франция, Германия – то экономически активного населения у нас меньше, чем в подобных государствах. В то же время в США показатель выше, чем у нас.
Глобальные вызовы, стоящие перед нашей экономикой, укладывающиеся в колею цифровизации, – это и сокращение инновационного цикла, и криптовалюта, и рождение искусственного интеллекта, открытие рациональности поведения и рост глобального информационного потока. Эти глобальные вызовы задают тренды в развитии экономических мировых систем. По исследованиям Магнуса – на начало 19 века – примерно страны в одной точке: по продолжительности жизни и уровню ВВП. За сто лет совершили прорыв Америка, Европа (не объединённая), а вот Африка не растёт. В наши дни продолжительность жизни и экономика растёт. Юго-Восточная Азия увеличила показатели, Америка и Европа – впереди планеты всей. Проанализировав эти данные, можно прийти к выводу, что существуют две скорости роста стран и их экономик: очень резкая и пологая, постепенная. Мы относимся ко второй категории. Учёные изучают этот вопрос. Пришли к тому, что Россия уникальна, может изобрести уникальные вещи: водородную бомбу, космические аппараты и другие, но не может произвести стиральную машинку и наладить производство автомобилей. Начали тестировать культурные коды. Выяснилось, что в категорию А попадаю страны, растущие бешеными темпами: Южная Корея, Сингапур, Малайзия и др. Подумали, что влияет религия (буддизм), но почему тогда не растёт Бурятия? Отказались от этой идеи. Вышли на вывод (через Северную и Южную Кореи), что вопрос в цифровизации, в инновациях, в скорости внедрения цифровых технологий в бизнес-среду. Если сравнить соседей – Южную и Северную Кореи – на снимке из космоса. Яркое светящееся пятно — Южная Корея, тёмное с яркой точкой (Пхеньяном) — Северная Корея. За последние 60 лет Южная Корея развивалась мощными темпами, уровень цифровизации там очень высок.
Почему цифровые инновации не востребованы в России. Я выделил 4 причины:
1. Бизнес не видит конкурентных преимуществ, которые даёт цифровизация.
2.Инновационные национальные и региональные подсистемы не готовят соответствующих ресурсов. Если проанализировать учебный план экономистов, лишь в некоторых найдётся «Инновация», но точно нет цифровой экономики. Политех собирается запускать такую специальность. Участники стратегической сессии не понимают словосочетания «цифровая экономика» – ни бизнес, ни общественность.
3. Низкое качество внутрифирменного цифрового менеджмента. Никто не понимает, когда, в какую точку жизненного цикла запускать инновацию; не знают, что такое pivot-менеджмент; не знает, что такое цифровое тестирование этих гипотез. В условиях вакуума знаний управлять цифровизацией вряд ли возможно.
4. Слабый запрос со стороны потребителей на продукты цифровой экономики.
Мы провели исследование среди финдиректоров Южного финансового клуба – это порядка 85 топ-менеджеров. Ответы шокируют – лишь 10% ответов об инновационной инициативе цифровизации, а 80% успеха, по их мнению, зависит от возможности реализовывать госконтракты и близость к власти. Если наши бизнесмены говорят, что цифровые инновации – это ерунда, а вот близость к госденьгам – здорово, то стоит ли обсуждать вопрос.
А может быть инновация – это фантом для нашей экономики? Может, мы особенные и инновации нам не нужна? Проживём на традиционной экономике и не будем тратить деньги на цифровизацию? Что даёт инновация бизнесу?
1. За счёт цифровой инновации стало возможным генерировать колоссальные научные открытия. Например, два нобелеата – Дениэл Каннеман и Ричард Таллер, открывшие наличие иррационального мышления у потребителей. Открытие совершено с помощью цифровых технологий, подключив компьютер к мозгу.
2. Оптимизация бизнес-процессов. Здесь ориентируемся на работы Юваля Ноя Харари. В прошлом году на Давосском форуме он высказал тезис, что развитие роботизации приведёт к созданию другой глобальной проблемы – ненужности людей. Так, у нас автоматизированы комбайны, банковские карты оплачивают покупки сами, развиваются смартфоны, появились такси-беспилотники и т.д. – соответственно human-тренд поменяется, останутся гастарбайтеры, чей труд оцифровать дороже, чем за него платить; и останутся креативные люди, которые придумывают это всё и управляют. Поэтому человечество ждёт существенный передел сфер человеческого труда.
3. Михаил Косинский и компания «Кембридж аналитика» – впервые смогли оцифровать цифровые следы американцев через Фейсбук, Инстаграм и другие соцсети, приложения и почту и понять, что хочет избиратель. В итоге кандидат Трамп говорил с экрана ровно то, что хотели слышать избиратели. И это цифровой формат считывания информации о потребителе, а вовсе не волшебство. Например, расплатились вы в сетевом магазине банковской картой и уже оставили цифровой след. Люди, которые занимаются big-data в этих компаниях, видят, что и как часто вы покупаете и делают выводы о том, как предложить вам лучший ассортимент.
4. Расширение клиентской базы. В мире 7 млрд человек, если мы не цифровизируемся, мы работаем только со 147 миллионами в лучшем случае. В качестве примера – моё фото в бассейне и фото моего тренера по плаванию. Он находится в Австралии. Мы взаимодействуем. Как это работает: я ставлю го-про на дно бассейна, он видит геометрию тела в процессе плавания, технику, ошибки. Он присылает файл, где описывает, как исправить ошибки. У этого австралийского тренера несколько тысяч таких клиентов. А тренеры в самом бассейне – у них 10-15 человек занимаются, потому что без цифровизации. Если российский бизнес будет вариться в себе, то на мировой уровень и рынок не выйдет.
5. Удобство приобретения. Снижение времени по покупке товара. Интернет-магазины – гораздо удобнее кликнуть в компьютере, на планшете и понимать, что туфли к тебе едут, чем ходить по ТЦ, кишащему людьми.
Что же делать? Есть несколько тезисов:
1. Учить инновационному менеджменту. Пока не будет людей, способных модерировать в бизнесе цифровые технологии, пока не будет инициаторов инноваций, все эти обсуждения бесполезны. Нужны свои кадры.
2. Эффективизировать цифровые технологии. Интегрировать их в бизнес-процесс. Это направлено на повышение эффективности инноваций и повышение инвестиций в эти инновации. Например, «Магнит», там понимают важность цифровизации, но не ставит её во главу угла. В итоге акции идут вниз, т.к. потребитель желает получать товар без походов по магазинам, экономя время. Необходимо создавать мобильные приложения.
3. Применение технологий для оптимизации производства. Предыдущая презентация завода «Клаас» – яркий положительный пример.
4. Если не будет конкуренции, если и дальше будет тезис: «Деньги там, где есть государство и госконтракты», мы тратим время зря. Стране не надо создавать кластеры, надо развивать вопросы конкуренции, тогда бизнес сам догадается, что пора цифровизироваться. Например, большая тройка мобильных операторов – государство там мало участвует, есть конкуренция, в итоге есть развитие. То же касается интернета.
Елена Усенко, директор департамента по работе с корпоративными клиентами ПАО МТС в г. Краснодаре:
Телекоммуникационная отрасль – одна из тех, что идёт на шаг вперёд. Я расскажу, как меняется МТС и какие продукты на рынке решают задачи цифровизации отраслей. Технологии меняют жизнь, радио потребовалось 38 лет, телевидению – 13, Твиттеру - два года, Инстаграму – 6 месяцев, чтобы достичь 50 млн аудитории – скорости в современном мире ошеломляющие. Цифровизация – не новомодное слово, а уже предмет существования бизнеса. Если приложения такси нет в смартфоне, то это вопрос существования бизнеса. Это ждёт и другие отрасли. МТС вышло за рамки телекоммуникационной компании, это уже IT-компания, так, мы предоставляем услуги спутникового ТВ, свой банк, образовательные услуги – всё это цифровизировано, построено на дистанционном принципе. Мы ежегодно открываем новые цифровые направления бизнеса, благодаря которым выводим на рынок услуги, решающие цифровизацию отраслей.
Первое направление – IT. МТС строит свою систему на базе собственной IT-платформы, которая позволяет управлять различными датчиками. У неё открытый интерфейс, что позволяет системе интегрироваться во все бизнес-процессы клиентов и работает с различными технологиями передачи данных. в 2018 году в России в городах-миллионниках мы запустили сеть mbaut, особенность её позволяет датчикам работать до 10 лет без подзарядки. Пример использования этого решения – телеучёт данных, позволяющий собирать данные, аккумулировть, обрабатывать, создавать систему инцидент-менеджмента под потребности заказчика и, соответственно, предоставлять аналитические отчёты. Это позволяет решать задачи бизнеса, позволяет оптимизировать сервисное обслуживание, сократить скорость реагирования на экстренные ситуации и минимизировать сами эти ситуации. Всё это экономия, по данным некоторых клиентов, – до 40%. Эта услуга востребована в каждой отрасли. На производстве – контроль работы оборудования, безопасности. В ритейле – контроль работы холодильных систем, в с/х – снятие климатических параметров, оборудования для жизнеобеспечения скота. Практически все операторы видят за этим будущее, мы инвестируем в это направление.
Второе направление - big data. МТС более трех лет для повышения эффектности своего бизнеса использует эти инструменты. Только в 2018 году эффект достиг более 1,5 млрд рублей. Такие продукты мы предлагаем и своим клиентам. Среди них продукты, позволяющие запускать эффективные рекламные кампании. В основе – таргетинг, у нас гео-таргетинг, на основании наших отчётов определяются лучшие локации будущих точек продаж. Применяется инструмент big data по построению системы лояльности бизнеса. Каждый бизнес, имеющий клиентскую базу, стремится её сохранить, повысив при этом ценность своего продукта. Своим предложением мы помогаем повышать лояльность. Мы также предлагаем скоринговые модели, модели валидации данных. Наиболее востребована модель лидо-валидации, направленная на повышение объёмов продаж.
Третье направление – это облачные сервисы. Мы вышли на этот рынок в 2017 году. У нас есть для этого вся инфраструктура. Наиболее востребованные: элластик-клаудс, объектное хранилище, защищённый сегмент. Это позволяет клиентам сократить затраты на оборудование перевести его в опексную модель и высвободить ресурсы для решения бизнес-задач.
Четвертое направление – кибербезопасность – вышло из собственного центра мониторинга, оно позволило защитить нас от кибератак, сейчас это доступно и наших клиентов.
Пятое направление – бизнес-интеграция. МТС – это IT-компания и предоставляет полный комплекс услуг – от поставки оборудования до цифровых услуг. Любая отрасль цифровизуется, мы готовы способствовать этому, разрабатывая новые предложения для высокотехнологичного бизнеса.
Вопрос из зала Семидоцкому: 10% компаний, заинтересованных в инвестировании в IT-сектор, – это критически мало. Немецкие компании несколько иначе подходят к вопросу, чем российские. Вопрос к собственникам бизнеса – если ты продашь им большой кластер задач для IT-службы и они не справятся. Как с этим быть?
Виктор Семидоцкий: Исследование было нерандомным, оно сделано не по всем правилам. Качественное исследование стоит денег. Здесь опрашивались две группы: первая – представители южного финансового клуба (в основном финансовые директора и руководители предприятий), вторая – это малый и средний бизнес Анапы в рамках стратегической сессии. Сказать, что это данные до сотых процента – нельзя, но тенденция ясна и она ужасающа – колебание будет в пределах 10%. То есть получается, что в инноватике заинтересован лишь один из десяти.
Реплика из зала: Я с этим не согласен – у нас прирост компаний 28%.
Виктор Семидоцкий: 28% – это свидетельство чего? Как это коррелируется с конкурентными преимуществами?
Реплика из зала: 28% – это рост прибыли, оборота. Мы говорим о доле инвестиций, которые собственник бизнеса готов потратить на инвестпрограммы. И 10% – это крайне низкая оценка. И конкретные компании показывают более высокие цифры.
Виктор Семидоцкий: Тогда инициатива к рейтинговому агентству о проведении опроса.
Реплика: Большинство компаний заботится о повышении прибыли....
Вопрос из зала (коммуникационное агентство «Молва»): Когда мы перестанем передавать показания счётчиков в управляющие компании? Решают ли сервисы МТС эту проблему?
Елена Усенко: Мы как телекоммуникационная компания заинтересованы, и решение есть. Мы работаем с энергосбытовыми компаниями, управляющими компаниями. Действительно, бизнес ещё не готов осуществлять цифровизацию. Мы готовы оборудовать каждый дом и квартиру цифровыми датчиками, но решение это зависит от энергосбытовых компаний или обслуживающих компаний.
Вопрос из зала: Как в вашей компании налажен институт увеличения инновационности менеджмента, топ-менеджмента и других сотрудников? Известно, что создан институт стартапа.
Елена Усенко: Действительно, мы взяли вектор на инновации. У нас создан отдельный департамент инновационных услуг. Также созданы группы, когда каждый сотрудник компании может предложить свою бизнес-идею, есть комитет рассмотрения этих идей, принятия решений и внедрения их. Причём это может быть как идея внутри компании, направленная на улучшение, автоматизацию бизнес-процессов, приводящих к повышению прибыли, так и внешние идеи. Мы выходим на внешний рынок, запустили корпоративный университет, у нас есть отдельная компания МТС-университет. Мы продаём развлекательные услуги. Это культивируется внутри компании до уровня каждого сотрудника. Мы начали работу с крупными вузами с целью на этапе студентов и абитуриентов вести отбор в компанию МТС с обязательством трудоустройства.
Александр Букуров , генеральный директор «Вебпрактик»:
Очень часто в вопросах диджитализации крупные компании являются локомотивами этих процессов. Но стоит поговорить и о малом и среднем бизнесе, который также является частью нашей экономики, заострив внимание на том, как процесс проходит в МСП. Прежде чем перейти к обсуждению, немного о нас. Мы группа компаний, офис в Ростове-на-Дону. Развиваем 4 направления: маркетинг-Digital, разработка web-систем, автоматизация и обучение цифровых кадров для бизнеса и взаимодействие с вузами, чтобы были люди, которые и занимаются цифровизацией. Один из тезисов моего выступления таков: цифровизация – это не технологии, а люди, т.к. именно люди принимают решение о применении тех или иных технологий, и качество этих решений является определяющим в цифровой плоскости. Мы добились определённых успехов на рынке: за 10 лет мы стали топовой компанией в маркетинге, в разработке. 90% наших клиентов – это представители малого и среднего бизнеса. Ежедневный опыт взаимодействия именно с этими компаниями и позволил мне сформулировать некоторые тренды цифровизации, существующие на рынке.
Первый тренд, влияющий на скорость цифровизации экономики – это рост стоимости специалистов (а их очень мало качественных: многих толковых ребят «разбирают» уже с 1-2 курса вуза, платя им стипендию, чтобы потом привести в свою компанию. Многие компании заходят уже в школы, чтобы готовить для себя кадры. В том числе Москва и крупный бизнес, предлагающие региональным специалистам зарплату, неподъёмную для местного бизнеса). Регионам такое зачастую не потянуть.
Второй тренд – МСБ уходит в сторону платформенных решений, готовых платформ, предоставляемых крупными брендами, крупными IT-компаниями: Яндекс, Гугл, МТС, Битрикс, 1С и т.д. На базе этих платформенных решений формируются отраслевые решения – конфигурации, стандартизирующие рынок. Как следствие, замечательные технологии типа биг-дата, блокчейн - они придут в МСБ через эти платформы. И тут тоже есть две тенденции. первая – это простор для стартапов, т.к. именно создание таких систем, которые позволяют цифровизировать малый и средний бизнес – это огромная точка для IT-стартапов. Мы и сами этим занимаемся, есть внутренние проекты. Но тут кроется и ответ на вопрос, почему в России цифровизация не очень хорошо двигается. Стартапы российские направлены только на внутренний рынок, это уже определённая ловушка – он очень маленький для IT-проекта. Например, для израильских стартапов нет внутреннего рынка вообще. Белоруссия, Украина – успешны на этом рынке, т.к. изначально нацелены на мировой рынок. Это правильно. Иначе смысла нет. Это понимает и государство, и национальная технологическая инициатива видит 2019-й последним годом для тренировки на внутреннем рынке по инновационным проектам, затем планируется выводить их на мировой рынок, другого пути просто нет. Что касается в этом аспекте МСБ – выигрывать в этой борьбе будет тот, кто быстрее и качественнее будет применять вот эти инновации, которые придут через платформы. Таким образом, компетенция управления информационно-инновационными системами внутри предпринимательства является одним из ключевых факторов успеха МСБ на рынке.
Исходя из этого будет ещё два тренда. Первое – это консалтинговые IT-решения. Одну и ту же задачу можно решить, используя разные инструменты. Понимать, какой инструмент взять, не набивая при этом шишек и не тратя денег и времени, является очень важным навыком для того, чтобы быть успешным. Надеюсь, что консалтинг у нас, как и во многих развитых странах, будет успешно развиваться.
Второе – должно и станет играть большую роль внедрение гибких методологий управления для МСП. Кто сегодня быстрее и качественнее тестирует эти гипотезы, чем лучше оцениваешь, тем быстрее растёшь. Этот аспект важен. И мы в работе по мере своих сил пытаемся об этом рассказывать. В этом смысле создание таких команд роста, которые на основании гибких методологий внедряют инновации, является одним из ключевых решений для успеха в цифровизации.
Часто я вижу некое отчаяние в глазах предпринимателей, которые сперва пытаются что-то цифровизировать, а потом сталкиваются с реальностью. Поэтому вопрос успешности цифровизации – это очень внутреннее ощущение для представителя МСБ. Это должно восприниматься как некое преображение, когда твоя компания, которая работала по-старому, превратилась в другой организм, которому доступны рынки всего мира. Это ощущение надо культивировать, что я создаю что-то новое. Это приведёт к успеху.
Юлия Черноброва, финансовый директор ОАО «Аванта»:
Как внедряются процессы цифровизации в среднем бизнесе. Мы представляем производственную площадку. Компания «Авант» – российский производитель косметики, в основном детской. За последние 5 лет мы смогли в 2 раза увеличить объёмы производства и продаж. Наш рынок высококонкурентный, что мотивирует не стоять на месте и развиваться. У нас автоматизировано большинство бизнес-процессов, но, к сожалению, пока не удалось полностью нивелировать человеческий фактор. Мы в этом направлении работаем. Что касается непосредственно производственных процессов, они автоматизируются. И если ещё 5 лет назад на одной линии могло работать 10-15 человек, то сейчас её обслуживает 2 оператора. Применяется машинное зрение, чтобы исключить дефекты на стадии производства. Человеческому взгляду некоторые из них недоступны. Отрадно, что большая часть современного оборудования обслуживается дистанционно. Производитель может онлайн перенастроить оборудование. Так же и с гарантийным обслуживанием. Если раньше в случае необходимости приходилось тратить время на ожидание специалиста для иностранного оборудования, то сейчас процесс стал оперативным. Это и ускорение процессов, и финансовая экономия. Это и некая гарантия для самого производителя – если платёж вовремя не осуществлён, оборудование дистанционно может быть отключено.
Евгений Ракуль: Какими приоритетами вы руководствовались при выборе базовой платформы для автоматизации, и что это за платформа?
Елена Черноброва: Мы работаем на базе 1С. Руководствовались стоимостью и доступностью в аспекте внедрения (платформа наиболее распространена в России). Удалённое управление станками – это пока в проекте.
Борис Левицкий, начальник управления информационных технологий Кубанского государственного университета:
Несколько слов о том, как цифровизация коснулась образовательных учреждений. КубГУ – один из самых крупных вузов на юге России. Первая часть внедрения информационных технологий была связана с инфраструктурой. Сегодня она достаточна для движения дальше. У нас все корпуса объединены в сеть на базе Ростелекома. У нас есть свой центр обработки данных, достаточное количество серверов, и в основном виртуализированы все процессы. Второй этап – интеграция информационных систем, которые будут внедрены в сторону разработки того, чего нам не хватает. Сегодня у нас практически все информационные системы в вузе проинтегрированы, и хорошим стимулом для такого продвижения послужили те требования, которые в настоящее время предъявляются к вузам со стороны Министерства образования и Рособрнадзора. Так, мы предоставляем все данные по планированию хозяйственно-финансовой деятельности в цифровой форме, более того мы свою систему разработали, чтобы конвертировать необходимые сведения в федеральную информационную систему. Мы на сайте вуза обязаны по требованию Рособрнадзора размещать необходимую информацию, и она тоже конвертируется из информационной системы вуза. Настал такой момент, когда мы задумались об оптимизации этой работы с использованием цифровых технологий. В этом году, получив поддержку от Сбербанка РФ, мы смогли начать проект по созданию системы контроля и управления доступом и решению задач, связанных с цифровизацией. Разрабатывался проект совместно с интегратором, предложенным Сбербанком. В рамках проекта предполагается разработка неких мобильных приложений. Главная же задача в том, чтобы этот процесс цифровизации позволил вузу выйти на другие технологии организации учебного процесса. И здесь важно понимать, для чего это необходимо. Зачем нам те же мобильные приложения? Как изменится с их внедрением учебный процесс. Чтобы ответить на эти «зачем», необходимо много в системе пересмотреть. И это касается не только студенческой жизни, но и вопросов планирования, распределения ресурсов, распоряжения кадровым потенциалом, как использовать дистанционные технологии, так же, как в бизнесе. Как управлять этими процессами – второй важный вопрос.
Евгений Ракуль: Как бы вы оценили эффект от внедрения таких технологий?
Борис Левицкий: Если эти задачи будут правильным образом решены, это позволит ответить на многие вопросы. Что касается сроков, это реально сделать к началу следующего учебного года.
Ещё одна задача, важная и для вуза и для бизнеса, – управление знаниями. Этому нужно учиться. То, что сейчас происходит в развитии информационных технологий, – задача управления знаниями должна тоже автоматизироваться. Человек должен иметь возможность получить оптимальную траекторию получения новых знаний. Такие технологии есть, например, «Аэкском». Дистанционные технологии обучения основываются на хорошей математике. Таким же образом можно настроить технологии обучения, чтобы они отвечали потребностям пользователя. За этим будущее.
Реплика из зала: Проблема диджитализации в том, что большинство ставит на автоматизацию, а надо делать ставку на менеджмент. Попытка автоматизировать внутренний хаос приводит к большим проблемам. Поэтому первая задача -– наладить бизнес-процессы и распределить роли. Второй момент в том, что необходимо разделить маркетинг, продажи, исполнение обязательств в производственном блоке, словно это микробизнес внутри компании с ответственным за каждое направление. Модули стыкуются по определённым правилам, тогда гораздо лучше всё будет внедряться.
