Поделиться
Ранее ведущий адвокат Саида Амирова Владимир Постанюк заявил, что дело является сфабрикованным, поскольку строится на показаниях всего одного человека – бывшего помощника прокурора Кизляра Магомеда Абдулгалимова. Именно ему, по версии обвинения, Амиров в собственном кабинете и поручил приобрести переносной зенитно-ракетный комплекс (ПЗРК), из которого планировалось выстрелить в самолет с Сагидом Муртазалиевым.
То, что предполагаемая встреча Амирова с Абдулгалимова происходила в здании мэрии Махачкалы, и стало основным слабым звеном дела, за которое ухватились адвокаты. Для тех, кто никогда не был в администрации столицы Дагестана, следует пояснить, что это - один из самых охраняемых объектов в городе. На Саида Амирова было совершено более 15 покушений, в результате одного из которых он стал инвалидом первой группы, поэтому меры безопасности в здании предприняты беспрецедентные. Между тем Абдулгалимов на допросе в суде утверждал, что попал в здание без предъявления документов, поскольку вместе с ним находился племянник мэра Юсуп Джапаров, который сейчас тоже находится на скамье подсудимых как соучастник предполагаемого покушения.
В ходе слушания дела Саид Амиров несколько раз заявил, что он не просто не знаком с Абдулгалимовым – тот даже ни разу не был ни в здании мэрии, ни в его кабинете, поскольку его описания расходятся с действительностью. Показания свидетелей защиты подтвердили слова подсудимого. Например, полицейский Идрис Гусейнов, работающий на КПП при входе в здание, рассказал о том, как был организован прием посетителей работниками мэрии – по его словам, попадание в здание человека, не предъявившего документов, просто исключено. А представитель казачьей общины Кизляра Михаил Горбунов, не раз бывавший на приеме у Амирова, привел подробности обстановки его кабинета, которые расходились с показаниями Абдулгалимова. Бывший начальник охраны мэрии Мурад Чурухов вообще прямо заявил, что Абдулгалимов никогда не был в здании горадминистрации.
Иную трактовку в версии свидетелей защиты получил и один из предполагаемых мотивов покушения – наличие больших недоимок перед пенсионным фондом у муниципальных предприятий ЖКХ Махачкалы. О наличии этих недоимок в своем выступлении по видеоконференцсвязи сообщил сам Сагид Муртазалиев, но два бывших сотрудника администрации города заявили, что никаких долгов перед Пенсионным фондом не было – выплаты МУПов контролировал лично мэр.
Вторая линия контраргументов, которую развивала сторона защиты, связана с применением пыток в ходе предварительного следствия в отношении Магомеда Абдулгалимова и его водителя Мурада Алиева, который, по версии обвинения, возил своего шефа в мэрию на встречи с Амировым и Джапаровым. Первоначально Абдулгалимова, задержанного в Махачкале в сентябре 2012 года, вообще подозревали в совершенно других преступлениях, но в прошлом сентябре, когда Саид Амиров уже находился под следствием по обвинению в подготовке убийства следователя Арсена Гаджибекова, неожиданно выплыла история с покушением на Сагида Муртазалиева, которая и стала самым громким эпизодом дела против экс-мэра.
По версии самого Абдулгалимова, он рассказал следствию о готовившемся покушении с применением ПЗРК только после того, как его перевели в московское СИЗО «Лефортово» из Дагестана, где регулярно подвергали пыткам. Однако из показаний свидетеля защиты, махачкалинского судмедэксперта Руслана Магомедова следовало, что Абдулгалимова заставляли под пытками оговорить Амирова еще в мае 2013 года, за несколько дней до задержания мэра Махачкалы. Об этом Абдулгалимов и другие будущие свидетели по делу о покушении говорили Магомедову, который проводил их медицинское освидетельствование в махачкалинском СИЗО.
Рассказ о пытках в следственном изоляторе занимал значительное место в показаниях суду самого Абдулгалимова, однако он ни слова не сказал о том, что его заставляли дать показания на Амирова. Не сообщил об этом и водитель Абдулгалимова Алиев, хотя его супруга, также привлеченная защитой в качестве свидетельницы, продемонстрировала его письмо из «Матросской тишины», в котором Алиев пишет, что на суде хочет отказаться от показаний, данных в ходе следствия.
