Предпосылки: АПК — ключевой сектор экономики Юга России. В новых стратегиях развития регионов и приоритетных национальных проектах России делается ставка на дальнейшее повышение эффективности сектора, освоение «умных» технологий. Однако, как показал опрос южных растениеводов, проведенный в 2018 году Аналитическим центром «Эксперт Юг», процессы модернизации в этом секторе пока идут очень медленно. Как их ускорить в текущих условиях? Что мы можем вкладывать сегодня в представление об «умном» АПК? Какие тренды сегодня имеют наибольшее практическое значение для южнороссийского АПК? Какие лучшие практики есть в этой сфере? Об этом круглый стол с участием руководителей предприятий АПК Юга России.
— Что сегодня вкладывается в понятие «умного» АПК?
— Какие лучшие практики использования технологий «умного» АПК имеются на юге России?
— «Умное» питание растений – каков потенциал?
— Управление плодородием почвы региона.
— Как компании Юга России видят свою работу над эффективностью? Какие цели в этой сфере они ставят?
— Какие глобальные тренды в АПК наиболее актуальны для южнороссийских предприятий?
— Какие технологии позволяют добиваться максимальных результатов? Какой практический опыт можно было бы тиражировать?
— Насколько существующая система поддержки АПК стимулирует модернизационные процессы в растениеводстве?
Участники круглого стола:
Репка Дмитрий, заместитель министра сельского хозяйства и продовольствия Ростовской области
Холодов Олег, начальник отдела научно – технического и кадрового обеспечения АПКминистерства сельского хозяйства и продовольствия Ростовской области
Ной Олег, директор ООО «Ростагросервис»
Налбандян Армен, генеральный директор, владелец ООО «Лилиани»
Пономарев Владимир, директор Ростовской региональной дирекции КБ «Кубань Кредит»
Попов Алексей, руководитель технологического центра,ведущий научный сотрудник лаборатории технологии возделывания зерновых культур АНЦ «Донской», канд. с.-х. наук
Назаренко Ольга, директор ФГБУ ГЦАС «Ростовский»
Паршуков Юрий, директор по сельхозпроектам АО «Региональная корпорация развития»
Кольчик Анатолий, советник генерального директора АО «Региональная корпорация развития»
Абрамов Анатолий, заместитель главы администрации - начальник отдела сельского хозяйства и охраны окружающей среды Егорлыкского района
Тер-Акопян Нерсес, начальник отдела сельского хозяйства, охраны окружающей среды и природопользования Мясниковского района
Дубина Андрей, первый заместитель главы администрации Неклиновского района – начальник управления сельского хозяйства
Бухтияров Василий, учредитель ООО «Энергия»
Федоренко Александр, генеральный директор ООО «Олимп», советник АККОР
Железная Любовь, директор ООО ПКФ «Маяк»
Авакян Сергей, директор ООО «Рассвет»
Засько Николай, директор ЗАО «им. Дзержинского»
Дейнека Александр, глава крестьянско-фермерского хозяйства «Исток»
Понкратов Сергей, генеральный директор ООО «Заветы Ильича»
Кахриманов Мурад, заместитель директора ЗАО им «С.М. Кирова»
Модератор: Владимир Козлов, генеральный директор Аналитического центра «Эксперт Юг».
Партнер круглого стола: коммерческий банк «Кубань Кредит».
Владимир Козлов:«Добрый день! Спасибо, что нашли время принять участие в этой встрече. Мы, как аналитический центр, участвовали в разработке стратегии развития Кубани, Ростова-на-Дону, принимали участие в форсайт-сессии по Ростову. В ходе такой работы красной нитью проходило, что южные регионы не вполне используют потенциал аграрной сферы, несмотря на то что, традиционно, сфера АПК считается одной из базовых для всех южных регионов.
В прошлом году мы провели опрос предприятий в сфере АПК, который позволил увидеть, сформулировать гипотезы по поводу системных проблем в отрасли. Мы подумали, что нужно провести такой круглый стол, в котором поучаствовали бы представители разных сфер, работающих в отрасли АПК. Сегодня у нас за круглым столом и растениеводы, и переработчики, и институты развития, и регуляторы и те, кто активно работает с этой отраслью и поставляет разного рода технологии для неё. Поэтому можно сказать, что у нас может получиться такой объёмный разговор по части ситуации, в которой находится эта отрасль.
Понятно, что состояние «умного АПК» - это такое некое идеальное будущее. Но что значит «умное»? Есть традиционные трактовки этого понятия: цифра, технология. Но в нашем понимании, это – более эффективное сельское хозяйство. И где на сегодняшний момент наибольшие резервы этой эффективности – это, наверное, основной вопрос нашего круглого стола, и к этому вопросу я постоянно буду возвращаться.
Для начала хочу показать очень краткую презентацию. Она иллюстрирует итоги исследования, которое аналитический центр «Эксперт Юг» провёл в прошлом году. Исследование «Южное растениеводство: эффективность и потенциал». С июня по ноябрь мы проводили опросы и глубинные интервью, в них приняли участие 60 предприятий АПК в Ростовской области и Краснодарском крае. Причем мы брали не холдинги, а растениеводов среднего уровня. Растениеводов, для которых это – основной вид деятельности. Это была большая анкета, она и полные результаты исследования размещены в открытом доступе на странице. Основной вывод (исследования) про проблемы с рентабельностью подтверждается следующим: 2/3 респондентов отмечают устойчивый тренд на увеличение урожайности в последние годы, но при этом большинство респондентов отмечают, что рентабельность за последние три года осталась на (одном) и том же уровне. Более того, целый ряд опрошенных нам прямо говорил, что они вынуждены работать на увеличение урожайности, чтобы не потерять рентабельность, чтобы просто сохранить какой-то уровень рентабельности, потому, что затраты растут.
И в тоже время вот таков средний уровень рентабельности: 48% наших респондентов указывают интервал от 0 до 10%. Может быть, скромничают, но, тем не менее, это – результаты опроса. Все знают, что по успешным хозяйствам это совершенно другой уровень рентабельности. Но, тем не менее, если 50% участников рынка, таких мощных середнячков, называют такой уровень, значит, в этой сфере действительно есть проблемы. Большинство респондентов не имеют чёткого плана инвестиций в мероприятия по повышению эффективности. Задали вопрос: «Насколько остра для вас проблема обеспеченности современной сельхозтехникой?». Выяснилось, что для 1/3 эта проблема стоит очень остро. Ещё для 40% проблема есть, но по большей части техникой они обеспечены. Финальный график: тут три барьера, мешающих аграриям развиваться.Первый – нестабильность спроса на продукцию. Второй барьер – недостаточное финансирование для развития. Третий – недостаточная государственная поддержка. Далее идут недостаточная вооружённость технологиями, низкая производительность труда, дефицит компетенции или квалифицированных кадров и так далее. Но топ-3 ясен.
В этом исследовании 30 таких графиков и диаграмм. Но я бы здесь ещё остановился, потому что на самом деле главное сейчас, может быть, не предложить нам свою точку зрения на эту проблему, а показать какие-то полевые данные. Это некая информация, достаточно свежая, 2018 год, от которой можно оттолкнуться, обсуждая вопрос о том, где резервы эффективности в нашем АПК.
Мы благодарны партнёрам, которые позволяют нам такое обсуждение организовать. Сегодня это коммерческий банк «Кубань Кредит» – один из крупнейших самостоятельных банков ЮФО. Я хочупоблагодарить Дмитрия Анатольевича Репку – заместителя министра сельского хозяйства и продовольствия Ростовской области. Очень важно, чтобы в таких разговорах участвовало и министерство.
Мы сами фиксируем всё, что здесь говорится. Наша задача – сформировать повестку разговора в этой сфере.Дмитрий Анатольевич, правда, предупредил, что не весь круглый стол сможет с нами быть. Поэтому мы в первой половине должны по максимуму его задействовать.
Наш круглый стол – довольно свободный разговор, поэтому может быть, Дмитрий Анатольевич, вы с какого-то вступления и начнёте?Поскольку, наверное, по этой проблематике нужно сейчас, для начала разговора, сформулировать какие-то государственные приоритеты».
Дмитрий Репка, заместитель министра сельского хозяйства и продовольствия Ростовской области:«Действительно, тема актуальная. Тем более с теми задачами, которые стоят в том числе и перед АПК Ростовской области. Подчеркну: задачи, которые стоят, уже невозможно решать старыми методами. Необходимо искать что-то новое, когда мы уже практически исчерпали грубые настройки, настало время тонких настроек.
В наш обиход уже прочно засели такие слова как «умная ферма», «умный гектар», «умный склад», - и здесь и правительство и министерство сельского хозяйства РФ видят именно точки роста эффективности. Когда с помощью цифровизации сельского хозяйства можно достичь сокращения издержек и повысить рентабельность производства. По слайдам мы видим, что урожайность растёт, а себестоимость и рентабельность стоят на месте.
Какие шаги делает Минсельхоз для повышения эффективности сельхозпроизводства? В первую очередь, это, конечно же, модернизация машинотракторного парка. На всех уровнях об этом говорят. Есть инструменты, которые позволяют значительно обновить машинотракторный парк. На сегодняшний день в Ростовской области имеется 28 тысяч тракторов, 11 тысяч зерноуборочных комбайнов. И более половины этой техники находится за предельными сроками амортизации. Поэтому стоит задача ежегодно обновлять парк как минимум на 7-8%. Для этого предусмотрены областные средства поддержки. Например, в прошлом году более 500 миллионов рублей было выделено на обновление машинотракторного парка. Также в текущем году Ростовская область вошла в программу обновления машинотракторного парка по линии Росагролизинга. Два года мы не участвовали в этой программе. И вот Ростовскую область всё-таки включили. Хочется сказать, что в РФ выделено по этой программе 25 миллиардов рублей. Лимиты до регионов не доведены. Поэтому, кто первый подаст заявку и возьмёт деньги, тот будет с техникой.
Конечно, остро стоит вопрос обеспечения кадрами АПК. Большая текучесть: ежегодно мы принимаем на работу тысячу человек специалистов и руководителей, а 1400 ежегодно отток идёт. То есть, баланс – отрицательный. Существует потребность около 500 вакансий специалистов и руководителей. Здесь тоже особая роль должна отводиться нашим высшим учебным заведениям, которые готовят (таких) специалистов. Они должны проходить практику на ведущих предприятиях. И необходимо не просто шаблонно готовить, а именно должно быть целевое назначение. Выпускник, действительно, должен приносить пользу. Сейчас новый тренд – это органическое земледелие. Президент в послании Совету Федерации обратил на это внимание. Куда мы должны стремиться. И есть рынки сбыта, есть неудовлетворённая потребность именно в продуктах органического сельского хозяйства.
Что касается цифровизации, тут у нас есть, конечно, в области фрагментарное применение этих технологий. Приведу цифры: из 966 крупных и средних хозяйств площадью более одной тысячи га используют элементы точного земледелия 301 хозяйство. Это – 31%. Технологии мониторинга движения техники используют 467 предприятий: 48%. Оснащено спутниковой навигацией более 5 тысяч единиц техники: это – около 9%. На сегодняшний день Министерству поставлена задача. Именно мы слышим: «цифровое образование»,«цифровая медицина», «цифровое управление». Настало время и «цифрового сельского хозяйства». Сейчас выделены деньги на цифровизацию полей (химцентр этим будет заниматься). Будет проведена оцифровка. В настоящий момент разрабатывается дорожная карта по цифровизации сельского хозяйства в АПК.
Владимир Козлов: «На региональном или на федеральном уровне?».
Дмитрий Репка: «На федеральном она уже разработана. Теперь каждый регион [разрабатывает свою дорожную карту.
Владимир Козлов: «То, что вы затронули тему трендов, это очень важно, потому что, действительно, есть целый ряд глобальных трендов. А вот понять, во что реально верят те, кто работает на селе, с чем они работают? Здесь могут быть, во-первых, диаметрально разные точки зрения. Во-вторых, важно опуститься, что называется, до земли. Давайте, может быть, я постепенно буду предлагать слово, а потом будем в более свободном режиме. Итак, Бухтияров Василий Павлович, учредитель ООО “Энергия”».
Василий Бухтияров: «Вчера или позавчера Сеченов встречался с президентом. Говорит, я строю своё профессиональное училище, и не хватает 40 тысяч рабочих. Но зарплата там у него такая, в сельском хозяйстве лет через 20 мы подойдём к этой зарплате. Вы правильно сказали, что мешает. Вот смотрите, цена диаммофоски возросла на 25% в этом году, аммиачной селитры – на 11%,карбамида – на 38%, сульфат аммония возрос на 27,8% . О чём речь? Мы говорим о себестоимости продукции. Цены на удобрения была 31 рубль, стала 39%. Выросла – на 32%. И все это знают и понимают. Может на Кубани лучше ситуация?
В прошлом году проверяли восемь раз, причём, крупные предприятия. Приходят, то у вас туалет на два очка не имеет лицензии (я отвечаю за каждое слово). Шесть месяцев назад внесли фосфорные удобрения. Проверяющий взял лопату, копает, говорит затем: «Вы не вносили фосфорные удобрения». Приезжают, канал очищенный, вы канал не чистили: камыш-то растёт. Нас всё заставляли вернуть деньги за нецелевое использование.
Вот я сейчас ехал. Не хватает кассового аппарата на постах ГАИ. Машин стоит масса. Крестьянин едет грязный, уставший, машина пыхтит у него, останавливают, давай документы. Что они, бомбы там везут? Об этом я депутатам говорил. Понимаете, воз и ныне там. Ну, ведь надо же работать, ведь они же бьют – за всё требуют денег. А весовой контроль. Сейчас ставят автоматическую систему весового контроля. И будут штрафы приходить до 450 тысяч рублей. Возникает вопрос: «Для чего это всё делается?».Сегодня произвести продукцию – не проблема, а куда её потом сдавать? У нас сегодня лежит 6 тысяч тонн картошки, лежит лук. Мы в едином Евросоюзе. Спрашиваю у коллеги оттуда), сколько у вас НДС, он говорит 10% , а сколько у вас солярка стоит – он говорит, 22 рубля (на наши деньги), а газ сколько – отвечает, что 2 рубля. Как мы можем конкурировать в едином экономическом пространстве, если только у них лук созрел, они через Урал перевалили и у нас всё завалили? Я сам видел, когда белорусы торговали в одном из хуторов (года два-три назад) – картофель по 4 рубля за килограмм. Они приезжают сюда.
И второе. Сколько лет мы бьёмся с тем, когда будем магазинам поставлять свою продукцию? Воз и ныне там. Я сам ездил в «Магнит». Говорю: «Когда же мы хлеб будем поставлять, картошку?». (У нас две компании). Мы уже закрыли дальние поездки: хлеб становится нерентабельным. И вот сегодня мы говорим, зарплату в сельском хозяйстве надо повышать.Я всегда задаю вопрос, если всё растёт, то с чего тогда повысить зарплату. Мы не плачемся, мы работаем. И я считаю, давно работаю на селе, что поддержка, конечно, ощутимая, но хотелось бы больше. Я вам больше скажу, вы знаете, что в Эстонии пенсия в три раза больше, чем в России».
Владимир Козлов: «Я вас хочу спросить о том, в какие направления в этой сфере вы верите? Потому что это такая конструктивная повестка, критический блок очень важен,но наверняка вы на чём-то концентрируете усилия, для того чтобы развиваться дальше».
Василий Бухтияров: «Ещё я забыл сказать, это касается картофеля, уже замгубернатора решает вопрос, трубку от меня не берёт: мы не можем трансформатор 150Вт на 200 заменить. Нам говорят: «16 миллионов нам положите, и мы вам подключим». Я говорю: «А как вы по нашим участкам (чекам) будете вести, это же – частная собственность?». Они: «Ну, это наши проблемы, мы вам через год-два договор заключим». Сейчас дизели молотят, чтобы сохранить. Хотя даже Василенко сказал: «Да, Господи, это же “ 50 лет СССР”! Это же был колхоз, который самый энергонасыщенный».
Владимир Козлов: «Василий Павлович, делать-то что?».
Василий Бухтияров:«А что делать? Ну, если президент сказал, что не надо мешать, значит, нам не надо мешать. К нам приезжают люди. Они лучше знают, как нам работать! А мы-то вообще болваны – сидим и не знаем, как нам работать! Вот приезжают и начинают нас учить.
А надо делать то, о чем я давно просил и Константина Николаевича (Рачаловского,, главу минсельхозпрода Дона), и Дмитрия Анатольевича (Репку). Собрать людей, которые действительно всю жизнь от сохи, и руки у них соляркой до сих пор пахнут, собраться с губернатором, депутатами, в Краснодарском крае межпарламентская фракция есть. Они задают вопросы, а те их решают. Я сколько бьюсь от депутатов и председателя аграрной комиссии в районе, но воз и ныне там. Надо делать межпарламентскую фракцию. Один человек так сказал – это, говорит, не Путин виноват, это глупая кучка людей мешает работать. Ну, давайте найдём эту кучку. Мы сегодня – нас боятся. Мы накормим весь мир. Это все боятся нас. Понимаете, если китайцы вносят 450 килограмм удобрений в действующем веществе, а мы 50-100 килограмм и радуемся, что мы внесли. Но китайцы намолачивают 480 миллионов тонн зерна, имея территорию в несколько десятков раз меньше, чем Россия, и 2/3 территории у них – Тибетское нагорье. А мы 120 миллионов – копейки –намолачиваем».
Владимир Козлов:«Спасибо, Василий Павлович, Мы так эмоционально начали…».
Василий Бухтияров:«Не, ну положительные моменты тоже есть: и то, что нам помогают, и то, что намолоты растут. Достаточно сказать, что рис средний урожай в этом году 73 (центнера с гектара). У нас есть люди, которые умеют работать на селе, только бы им ещё помочь, подтолкнуть».
Владимир Козлов:«Василий Павлович, вы затронули серьёзную проблему – каналов коммуникации с профессиональным сообществом здесь, на региональном уровне. Любовь Дмитриевна, можно вам дать слово, чтобы продолжить этот разговор. Можно так условно разделить то, о чём я хотел бы вас спросить. Во-первых, это диагностика каких-то проблем наиболее важных, может быть, которые ещё не прозвучали. Во-вторых, всё-таки движение к более “умному” АПК в каком направлении должно идти?
Пожалуйста, Железная Любовь Дмитриевна, директор ООО ПКФ «Маяк».
Любовь Железная:«Я хотела бы сперва подытожить, но тем не менее. Плакаться сегодня бесполезно. Я работала в перерабатывающей отрасли, у нас был пищекомбинат и у нас работал облпотребсоюз, у нас не было сетей,но насколько было хорошо. Пищекомбинат знал, что он 800 тонн пряников производит, облпотребсоюз разнарядки давал, его не беспокоило, куда он денет пряники, которые надо было произвести. И крупяной цех, и колбасный –все знали, что они реализуют, и доход себе планировали, и процент банковский был, и цена была стабильная. Конечно, было хорошо работать.
Говорят, не надо вспоминать вчерашний день. Надо от него надо отталкиваться. Все говорят, нельзя только вырастить наше зерно, наш продукт – лучшего просто нет, но его же надо ещё переработать здесь – вот те рабочие места, которые мы можем дать и зарплатуудвоить-утроить на селе. Надо переработать, но мы сегодня с вами 2,2% перерабатываем выращенного в Ростовской области зерна. Всё остальное – сырьевой придаток. В Турцию, Египет, куда ещё, в Грузию успешно и рапортуем, и порты надо увеличить и прочее. Но почему?
Вот сейчас Анатолий Анатольевич приехал из Турции, привёз оборудование, для увеличения производительности по чечевице. Потому что она востребована во всём мире. Уже россияне белковую пищу почувствовали, интересно это производство. И наконец-то, с помощью Василия Юрьевича (Голубева, губернатора Ростовской области) мы вошли в «Ленту». Знаете, настолько обидно, мы третий месяц там, мы поставляем по 35 рублей, вы видели – по 135 рублей чечевица трехсотграммовая, на полке. Мы берём и поставляем пониже. Потому что среднестатистический кошелёк покупателя сегодня слабенький. И решили снизать на 10%, чтобы наши ростовские покупатели почувствовали, попробовали и хотя бы в пост подешевле купили. Люди дорогие, занижаем сейчас, отправляем по 35 и 69.99 ценник. Ну представьте, что я скажу людям, если 35 по себестоимости, а сети сразу – бах! – 100% наценка. И если раньше департамент потребительского рынка, как-то отдел переработки Минсельхоза на это влияли. Сегодня все боятся антимонопольного комитета. И не дай бог сельхоз товаропроизводителя поддержать. Сегодня внешний рынок здорово поддержат: центр поддержки экспорта наш при торгово-промышленной палатеи плюс центр поддержки экспорта российский – здорово помогает. Мы сегодня, имея всего три площадки (Дубаи, Шанхай и в Хошимин), у нас сегодня столько заявок идёт, такие большие объёмы. Сейчас с Суданом заключили договор на ежемесячную отгрузку одной тысячи тонн нашей продукции».
Владимир Козлов: « А можно назвать экспорт основным резервом, основной возможностью, которой надо пользоваться?».
Любовь Железная: «Не просто возможностью. Для того чтобы увеличить рентабельность, сегодня вот они – сельхозники, у кого свыше 100 миллионов, сегодня все перешли на НДС. Сразу увеличится рентабельность на 10%. Переработав дома, мы минимум 14% ещё рентабельности в карман положим. Можете проверить даже сегодня любой мониторинг, который идёт сейчас через экспортные площадки. Приходите к нам в Центр поддержки экспорта, клуб экспортёров мы открыли, посмотрите этот мониторинг, посмотрите этот анализ. Настолько интересно сегодня можно работать, перерабатывать и отгружать. Но мы еле-еле нашли банк, который работает с Южным Суданом. Вот мы сейчас говорили с нашим Кубань-банком. И теперь уже пошли деньги, мы сертифицировались, сделали сертификат поставщика. Канаду прошли, Великобритания – Тереза Мэй не пускает на Россию поставщика, потому что наложены санкции на банки. Сейчас ищем банк, на который не наложены санкции. Это тоже не наша работа. Наверное, это кто-то должен делать. Вот эти транзитные счета как проходят, наше дело – произвести и переработать, и отгрузить востребованный продукт. Тоесть в наших сетях мы не можем присутствовать, потому что надо поставить в Питер нашу продукцию, там фирма зафасует, под другой маркой поставит в «Ленту» или куда-то ещё нашу продукцию – такие условия. Или, если поставляем, то как минимум, 100% наценка. Вот как-то надо, чтобы этим кто-то занимался. Департамент ли потребительского рынка, а то, что у нас сырьё обалденное, технологии сегодня – ну просто замечательные».
Владимир Козлов: «То есть кто-то должен создавать рабочие каналы?».
Любовь Железная: «Да, безусловно, и есть такие структуры. Они просто ушли, отгораживаясь. Например, Департамент потребительского рынка от всего отталкивается. Нельзя этого делать. Это единственная структура, которая всегда защищала производителя. И наполняла розницу, даже контролируя ценник, чтобы можно было доступно своё купить. Вот «Сделано на Дону», как мы схватились, зарегистрировали 18 позиций, мы ездили по всей России, торговали в Москве – несколько точек. Бренд «Сделано на Дону» пользовался спросом. Мы четыре года сертифицировались, приехала какая-то девочка 19 лет. Услышала про это и начала нам рассказывать – к вам голубь залетел, так он же зерно клюёт, вот сетки поставим оградительные, и пошло-поехало. Второй раз приехали, мы опять заплатили, что-то больше 300 тысяч. Так миллион документов ещё для этого надо. Пожалуйста, сделали всё. Снова к нам вопросы: «Вы точку невозврата, риска неправильно считаете». Но я-то знаю, где у меня точки риска. Мы определили, где они должны быть. Нет, она решила, что это – «не те точки». Ну и последний раз, когда приехала – у вас в цехе стоит веник и совок. А они, говорит девочка, должны быть в отдельном помещении. Зерно рассыпается каждую минуту. И его надо каждую минуту подмести. Что нам, все время бегать в отдельное помещение? Ну и последнее»…
Владимир Козлов: «Это кого вы описываете? Это регулирующие органы или те, кто выдаёт сертификаты?».
Любовь Железная: «Это – сертификационный орган. Так хотелось, чтобы у нас был первый сертификат «Сделано на Дону». Мы четыре года это делали.
Ну, последнее, когда она приехала и сказала, вы знаете, вам, наверное, сложно будет войти в сети и «Сделано на Дону» оформить, потому что три раза уже сертифицировались, повремените. Мы взяли руки в брюки, взяли всю нашу продукцию, поехали в Москву, подали на «Сделано в России». Приехал аудит. Посмотрел нашу продукцию. И нам за месяц сделали Made in Russia. Теперь эта Made in Russia – такая тема сейчас хорошая. Разместила нас и всех, кто получил знак, на всех сайтах, на площадках, на обалденных всех международных рынках инвестиционных и т. д. И нам столько предложений приходит.
Мало придумать «Сделано на Дону», надо ещё понимать, даст ли это экономический эффект тому, кто заявился и с гордостью носит это имя».
Владимир Козлов: «Да, спасибо. Это важная тема. И важный опыт.
Хочу Олегу Викторовичу Ною дать слово. Директор ООО «Ростагросервис»немножко из другой области компания. Это (разработчик) первого донского агронавигатора.С одной стороны, вы новые технологии представляете. С другой стороны, работаете именно с этим сектором, с АПК. Возможно, у вас несколько иной взгляд на резервы эффективности в данной сфере».
Олег Ной: «Добрый день. Моя компания занимается разработкой систем точного земледелия. И, конечно, мы всё это обкатываем на наших аграриях. Я хотел тоже такой поделиться болью. Сейчас мы вводим новые системы. Это, как раз, контроль опрыскивания. Первое, с чем мы столкнулись, это процентов 70-80 не знают, что такое норма вылива. Мы сейчас в ужасе, потому что готовили систему автоматизации. Но когда приезжаем на поля, спрашиваем, какие у вас удобрения, а никто не знает. То есть, у нас сейчас работа идёт и помимо всего приходится просить, какие форсунки ставить. Проблема на самом деле острая. Продать химию – это ладно, это больше деньги. А то, что по сравнению с китайцами, они видят, сколько мы вносим селитры, они в ужасе. Говорят, вы как потом людей кормите? Что ещё касается химии, компании-производители – им выгодно продавать химию в больших количествах. У нас задача несколько другая.У нас системы полива, точного высева и так далее. Они позволяют экономить 30-40% . Мы уже обкатываем, показываем, рассказываем. Потихоньку идёт процесс. У нас сейчас только в Ростовской области обычный курсоуказатель, бюджетная версия, уже более одной тысячи штук продано. Люди потихоньку учатся. Но следующие версии уже с мониторингом: это и система онлайн-мониторинга, и контроль того, что вообще происходит. И мы стараемся знакомить людей. Но это очень сложно.
Одна из идей, почему бы не сделать, как в Германии, чтобы фермер проходил какую-то сертификацию. Месяц хотя бы обучения».
Реплика из зала: «Обучать можно фермера зимой, когда делать нечего».
Олег Ной: «Этого мало. У нас мы сталкиваемся с тем, что … Ну, вот учебные заведения. Вы проводите хотя бы какие-то выездные сессии. Обучать, показывать, что есть опыт».
Владимир Козлов: «Спасибо.
Ольга Георгиевна Назаренко, директор ФГБУ ГЦАС “Ростовский”».
Ольга Назаренко: «Это – агрохимическая служба России. У нас 107 центров и станций по всей стране. Созданы мы в 1964 году и сейчас продолжаем работать, и эффективно работать.
Наша задача – мониторинг плодородия почв. И также разработка и комплектация эффективного внесения минеральных удобрений. Я хочу сказать, что мы, к сожалению, ещё не дошли до того уровня объёма применения удобрений, который мы использовали в 80-е годы. 440 тысяч тонн в действующем веществе – это годовое потребление в Ростовской области было в конце восьмидесятых. В среднем, 88 килограмм на гектар в действующем веществе. Европа сейчас использует 250 кг/га, Китай использует 400-500, Япония – 600. Нам далеко до тех объёмов, которые они применяют. Но нам и не нужно туда стремиться. Вот этот уровень потребления – 440 тысяч тонн в год – научно обосновано. Это тот предел, к которому мы должны стремиться.
В прошлом году у нас 332 тысячи тонн было применено в Ростовской области. Мы к этому пределу приближаемся. 62 кг на га посевной площади у нас было в прошлом году. Сейчас, в этом году, мы идём на этом же уровне. Поэтому говорить о том, что мы засыпали всех минеральными удобрениями, ни в коем случае нельзя.
Действительно, должно быть точечное внесение. Эффективность от него возможна только в том случае, когда у вас есть дифференцированные показатели по плодородию. И в этом случае возможно сокращение по внесению доз удобрений в пределах поля. Но для того чтобы реально оценить эту дифференциацию, нужно обследование. Не так, как мы сейчас проводим, у нас 20 га элементарный участок, мы берём средний образец и закрашиваем эти гектары. Это два года назад мы начали делать – окраску картограмм по элементарным участкам, чтобы хоть немножко приблизиться к точечному земледелию. Потому что сельхозтоваропроизводителю нужна эта карта. С чего он будет рассчитывать, он должен в вашу программу загрузить файл, который содержит эту дифференциацию. И степень дифференциации зависит от того, какова пестрота почвенного покрова. Сейчас нет возможности у сельхозтоваропроизводителя провести обследование в пределах пяти тысяч га. Тот размер элементарного участка, который необходим для точечного земледелия. Всё остальное, к сожалению, будет приблизительно.
Но развитие этой технологии – обязательно. Это – следующий этап. И обучение, я с вами согласна. Посмотрите, министерство сельского хозяйства ежегодно проводит курсы обучения сельхозтоваропроизводителей. Собираются группы специалистов, которые, действительно, практики и пробуют что-то рассказать аграриям. Мы приезжаем по кустовым совещаниям в районы, собираются 16 человек, 20 человек. Мы готовы отдать свои знания, мы готовы работать с ними час-два, лекции у нас так и длятся. Но тех, кто хочет нас услышать, очень мало. Поэтому я здесь вас поддерживаю в том, что информация о новых технологиях, она доводится, но пока нет желания это всё услышать.
Пока, к сожалению, уровень плодородия почвы в Ростовской области такой, что мы довольствуемся тем, что у нас есть. Те, кто уже вышел на более высокую урожайность, они понимают, что они достигли предела. Дальше уже повышение урожайности без внесения удобрений, наращивания пестицидов – это те моменты, которыми не повысим мы рентабельность. И, действительно, дальнейшее увеличение урожайности невозможно без увеличения затрат на минеральные удобрения, на средства защиты, поэтому рентабельность здесь не будет увеличиваться. И ожидать этого ни в коем случае нельзя. Потому что мы, действительно, вышли на этап тонкой настройки. До этого мы пользовались тем потенциалом, который давала нам почва. Мы практически его «съели».
Я вам показывала тысячу раз диаграммы, когда в 2006 году у нас был провал по фосфору, и когда у нас была запущена программа поддержки фосфорсодержащих удобрений под пар. Так вот, сейчас – тоже самое. У нас инструмент, я имею в виду с точки зрения агрохимии, это опять же вернуться к этому способу внесения. Тогда мы поддержим наш валовой сбор. И у нас будет решена задача экспортного потенциала и так далее.
Дальше, ещё очень важное – цифровое земледелие. Вы сказали, что у вас есть эти системы, но в них нужно загружать определённый продукт. Продукт – это оцифрованные карты, которые содержат информацию об элементам питания, влажности, метео-показаниях. Просто сейчас продукты, выходящие на рынок, односторонние. И это приводит к тому, что сельхозтоваропроизводитель не видит в этом экономической целесообразности. Потому что, немножко разбросали, уменьшали дозу, а насколько это уменьшение дало тот эффект, на который рассчитывали? Он получил тот же урожай или нет? Но что на это повлияло? То, что он применил эту технологию или то, что выпали осадки? Нет научного обоснования этих компьютерных программ.
Дмитрий Анатольевич (Репка) говорит, что мы оцифровываем. Да, у нас всё уже оцифровано. Ещё в 2011 году, когда министерство сельского хозяйства стало формировать карту мониторинга. И оцифровка была сделана по фотоплану. То есть, это довольно высокая точность этой оцифровки. Сейчас эта карта есть. На нашем сайте донплодородие.ру висит в доступной форме. Открывайте, смотрите. В разделе: интерактивная карта «Плодородие почв по Ростовской области».
Реплика из зала: «По районам. А надо по хозяйствам».
Ольга Назаренко:«По районам, по хозяйствам, до каждого поля. С помощью министерства сельского хозяйства выделены деньги, чтобы оцифровали бумажный вариант. И там данные с 1964 года. Вот вам и цифровизация.
Но я хочу сказать, что посещение этой карты мизерное. И мне просто жаль того труда, который был вложен в её создание. Там огромнейшая информация, которая помогает принимать решения и по закупкам удобрений, и по расчёту потребности. Там даже есть автоматический калькулятор, привязанный к карте. Так что, заходите, находите своё поле, нажимайте. Данные по химическому обследованию туда загружены. Берёте планируемую урожайность, данные подгружаются, которые есть в этой карте (по фосфору, калию, гумусу) идёт расчёт доз минеральных удобрений. Дальше планируем не только по НПК вам дать. Уже готовы предложить варианты по формам внесения. То есть, это направление тоже развивается. Но потребителей я не вижу. По тем заходам на наш сайт (которые есть сейчас), я не вижу, что кто-то этим активно пользуется.
И ещё у меня одно понимание цифровизации. Дело в том, что сейчас очень много программных продуктов, которые предлагаются сельхозтоваропроизводителю. Да, они хорошие. Но они локализованные. Нет совмещения этих продуктов, для того чтобы та информация, которая собирается в пределах сельскохозяйственного предприятия, автоматически могла передаваться дальше на следующие уровни. И, к сожалению, Министерство сельского хозяйства РФ, которое готовило программу умного сельского хозяйства, не учло наши предложения. Они упёрлись в конкретику. «Умная ферма», «умное поле». Мне же кажется, что задача Минсельхоза РФ, наоборот, разработать стандарты, которые бы совместили всю ту информацию, которая собирается внизу. Не вся, конечно, ни в коем случае. Есть коммерческая тайна, но вот для этого и должна быть стандартная унификация. Снизу – от сельхозпредприятия до Министерства. Поэтапно: на уровне района, на уровне региона. И к этим программным продуктам должны быть подключены и НИИ, которые бы отслеживали ситуацию и вовремя могли бы дать какие-то рекомендации. Вот в этом я вижу прорыв именно цифровизации.Когда будут разработаны стандарты, когда программные продукты, предлагаемые сельхозтоваропроизводителям, будут иметь единую основу. Именно единую, а не то, что они должны быть одинаковыми. Чтобы та информация, которая собиралась, могла бы интегрироваться на разных уровнях».
Владимир Козлов: «Спасибо, Ольга Георгиевна. Хочу откомментировать. Наш опрос оказывал, и у нас была такая гипотеза, что сейчас люди, работающие в АПК, немного недооценивают роль технологий. Современных технологий, компетенций – это мы судили по тому топу проблем, на которые опрошенные указывали. Эти проблемы как бы внешние. Но в тоже время есть и целый ряд внутренних проблем. Дмитрий Анатольевич, прежде чем уйти, дайте какую-то обратную связь на те проблемы и вопросы, которые прозвучали».
Дмитрий Репка: «Я хочу подчеркнуть, что в рамках ближайших пяти-шести лет нам придётся работать по национальным проектам. Что касается сельского хозяйства, то это экспорт продукции АПК. Установлены цифры, которые мы должны выполнить, и я хочу их озвучить. До 2024 года мы должны производить 12,5 миллиона тонн зерновых и зернобобовых культур , 2 миллиона тонн масличных культур. Цифры – амбициозные, но выполнимые. И вот эти мероприятия, которые проходят – круглые столы – очень полезны, потому что помогают найти компромисс, найти точки роста, куда мы должны стремиться. А точки роста – это сортосмена, сортообновление, повышение плодородия почв, обновление машинотракторного парка, это наука, это та же цифровизация.
И в связи с этим, 18-19 апреля планируется ряд совещаний под руководством Минсельхоза Российской Федерации. Они приедут в Ростовскую область. Будет ряд круглых столов, где темы будут направлены именно на развитие экспорта и куда точечно направить поддержку, чтобы эти цифры были достижимыми. Поэтому спасибо за такое мероприятие, всегда рады в них принимать участие».
Владимир Козлов: «Давайте продолжим наш разговор. Я повторюсь, что мы фиксируем все тезисы, которые здесь звучат».
Реплика из зала: «Меня зовут Бунина Ирина Владимировна, заместитель директора по научной инновационной работе. Я представляю здесь те самые вузы и науку, о которых только что говорили.Безусловно, присоединюсь к словам предыдущих выступающих и скажу, что мы готовы обучать специалистов по вашему заказу, пожалуйста, готовы растить кадры для вас, готовы выполнять научное сопровождение».
Владимир Козлов: « Коллеги, это большой разговор. То как построить партнёрство между вузами и предприятиями. Давайте просто обозначим. Спасибо вам! Мысль ваша ясна.
Анатолий Федорович Кольчик, долгое время работал, как вы знаете, в исполнительной власти. Сейчас он –советник генерального директора АО “Региональная корпорация развития”».
Анатолий Кольчик: «Мы очень актуальную тему сегодня обозначили. Здесь, на мой взгляд, надо подойти с пониманием. Мы рассматриваем проблему повышения эффективности АПК в целом или по отдельным предприятиям? Это несколько разные вещи. Вот я хочу сказать о повышении эффективности в рамках АПК области. О том, что те технологии, которые предлагаются для конкретного предприятия, это опыт использования лучших передовых хозяйств. У нас это процентов 20 предприятий, которые наиболее продвинуты. В том числе и с цифровой экономикой (везде установлены на технике ГЛОНАСС, GPS и т. д.) и которые используют и совершенствуют эти системы.
Я хочу привести пример, рядом работающие хозяйства в одних природно-климатических условиях, получают урожай пшеницы с разностью до двух тонн с гектара. Рядом работающие хозяйства. Это резерв подтянуться тем, которые рядом работают. А для этого нужна дорога со встречным движением.
Вот отметили, что учёба не ведётся, она ведётся. И предложения наших научных учреждений и передовых практиков – все это есть. На зимней учёбе, когда менее заняты и на полевых работах люди, менее напряжённое время. Хотя на селе не напряжённым не назовёшь никакой период. Но действительно мы отмечаем то, что нет желания у многих. Желания познавать, учиться и попытаться у себя применить те технологии, о которых мы говорили».
Владимир Козлов: «Вопрос: почему низкий уровень рентабельности не заставляет это делать? Казалось бы, голод должен заставлять тянуться к знаниям».
Анатолий Кольчик: «Прежде всего, достаточный консерватизм тех, кто занимается аграрным бизнесом. Другая сторона, не может же бесконечно продолжаться, когда процентов 30 хозяйств у нас, в том числе и среди крестьянско-фермерских, еле-еле выживают. Задача ставилась: «Накормить страну». А они считают достаточным: «Прокормить семью». Мы это из практики знаем.
Это комплексная должна быть системная работа. Для этого необходимо стимулировать. Для этого власти должны пожёстче определить: если ты не используешь технологию, которая наработана, ты не должен получить поддержку. Ты заведомо идёшь на понижение эффективности – это первая проблема. А потом уже о цифровой экономике надо говорить. Об использовании точного земледелия.
Элементарно, я приводил примеры, такая же разность есть: рядом работающие районы получают более низкую урожайность. Вот распространение этого опыта, который подтянет и увеличит производство, в том числе для достижения этих показателей, которые были обозначены. Поэтому, я считаю, что на такие мероприятия, на более широкие, надо пригласить и тех, кто у нас высоких показателей не имеет, имея те же равнозначные земли, и тех, кто у нас в числе передовых».
Владимир Козлов: «Тут, видите, само министерство их собрать не может, а вы хотите, чтобы мы их собрали».
Анатолий Кольчик: «Я хотел сказать, что системно решить вопрос, если касаться, кадры, логистика, переработка, которая тоже повысит эффективность АПК в целом в нашем регионе – это должно быть. Понимаете, приступил Олег (Ной) к работе в области, он даже не знает, что есть зимняя учёба. Вот он приступил, он в первую очередь должен прийти в орган управления сельским хозяйством и сказать, что я приступаю, от вас нужна поддержка. Подготовка кадров тоже одна из проблем, её надо отдельно обсуждать».
Владимир Козлов: «Я скажу, наверное, уже очевидную вещь. Очень многое мы, как журналисты и аналитики, можем сказать. Привести очень много интересных, даже лучших практик. В том числе в сфере АПК. И их тиражирование имеет огромный потенциал. Не говоря о тиражировании новых технологий, которые надо ещё научиться использовать. В этой сфере, которая требует каких-то эффективных коммуникаций внутри отрасли, нужна какая-то большая работа.
Пожалуйста, Понкратов Сергей Александрович, генеральный директор ООО “Заветы Ильича”».
Сергей Понкратов : «Тема, конечно, актуальная. Тема сложная. Давайте сначала самый первый вопрос, как я вижу, в чём проблема. Задолженность всех товаропроизводителей на 1 января 2019 года составляет 124 миллиарда рублей. Продукции произведено в 2018 году, по-моему, на 117 миллиардов рублей. То есть, фактически, если смотреть на это, внедрение всех новых технологий и прочего требует денег. И у подавляющего большинства, к сожалению, этих денег нет.
Я не могу согласиться, что фермеры норму вылива не знают. Когда говорят, что непрофессионалы работают, это может быть единицы. Это не система. Но я подчёркиваю, для того чтобы внедрить новое, нужны деньги. Банки – только целевое . (финансирование). Под 5% мы можем взять только под посев, под технику, да и то, если показатели соответствуют. И – всё. Любой кредит на пополнение оборотных средств и прочее банк будет давать под 14-15%, кому как повезёт.
Конечно, если страна заинтересована в развитии АПК, должны быть банки, которые не зависят от погоды в Англии или погоды в Германии, Америке. Ну, в стране же есть деньги. И эту проблему надо решать. Но поскольку, как говорят, если нельзя изменить обстоятельства, надо меняться самому. И здесь, конечно, самый первый вопрос, который уже затрагивали, это вопрос семеноводства. Это же вопросы соблюдения научно разработанных обоснований. Я речь веду, прежде всего, о севообороте. Это вещи, которые лежат на поверхности.Это – удобрения, по минимальной хотя бы дозе. Это всё можно поправить. Но один из тяжких таких моментов – мы работаем и не знаем, какая цена будет на нашу продукцию. Понимаете, любой нормальный бизнесмен, человек, который занимается делом, для того чтобы вложить деньги в производство, должен знать, сколько получит на выходе. Одно дело, если оно как в прошедшемгоду будет, и совсем другое, как три года назад. И тут спасение утопающих – дело рук самих утопающих.
Аграрный бизнес – это, прежде всего, бизнес, и любой руководитель должен рассчитывать на свои силы. То, что у него есть и то, что он должен сделать – вот отсюда и планировать.
Ростовская область уже два года практически не получает погектарную поддержку. Как можно развивать овощеводство, если платили по 7,9 рублей за кубометр воды, сейчас уже 12. В советское время это полностью государство брало на себя: подавало воду. Сейчас же платят те, кто выращивает овощи, кто поливает».
Владимир Козлов: «Пономарев Владимир Валерьевич, директор Ростовской региональной дирекции КБ «Кубань Кредит». У нас не так много крупных банков. У них особая роль в экономике, потому что они, с одной стороны, крупные, а с другой стороны, хотя бы как-то вникают в процессы, которые идут в регионе. Владимир Валерьевич, вы фактически отвечаете за весь финансовый сектор на нашем круглом столе, и его отношения со сферой АПК. Поэтому, что там сейчас происходит, как вы видите процессы, которые идут в АПК?».
Владимир Пономарев: «Актуальность темы велика. Это нужно обсуждать. Со стороны финансового сектора, приятно слышать, что всё-таки касаются финансов аграрии, им что-то нужно. Доступное финансирование играет важную роль в развитии АПК. Кредит для сельского хозяйства – это источник пополнения оборотных средств и обновления фонда. Мы понимаем, что сельхозбизнес имеет такую особенность, как низкая фондоотдача. Это разница между ценой на продукцию и техникой, которую вы готовы покупать в текущем году по новым ценам. При этом, не зная, какая цена будет у вас на урожай.
В сельском хозяйстве колоссальнейшая специфика. Здесь ряд факторов, которые сопровождаются множеством проблем. Здесь урожайность и погодные условия, и цена, и непонятный спрос. И одно из важнейших – это, наверное, нестабильность цен: это рост на минеральные удобрения, на средства защиты растений.
Я по двум позициям подобрал статистику. По моим данным, аммиачная селитра выросла за год на 14%, а фосфорные удобрения – на 29. И цены на дизельное топливо имеют колоссальный рост. Не так уж возросла продукция, которую произвели в прошлом году. Цена была хорошая, бесспорно, но при этом никто не может гарантировать, как в этом году сложится цена. И мы, зная это и понимая, очень много уделяем внимания этой отрасли. И наш кредитный портфель сосредоточен на сельском хозяйстве, как в Ростовской области, так и на Юге: больше трети на сегодняшний день,. Мы эти все факторы пытаемся нивелировать в работе с АПК. Это такие составляющие как сезонный график, мы очень внимательно подходим при работе и при структуре сделки с сельхозтоваропроизводителем, когда ему удобно погашать. Например, мы стараемся не ставить вам погашение на апрель, на март.А лучше на декабрь поставить или ноябрь, может быть февраль, у кого на складах что-то останется. Это уже по структуре обсуждения с сельхозтоваропроизводителем: какая у него стратегия по запасу урожая на следующий год и реализация.
Мы всегда берём в залог приобретаемую технику, что тоже немногие делают. Мы исключили такие расходные статьи, как оценка оборудования, оценка основных фондов и страхование. Тоже важно. Это всё отражается на вашей рентабельности. Естественно, мы активно работаем с гарантийными механизмами. При недостаточности залогового обеспечения, мы можем предложить поручительство Гарантийного фонда Ростовской области, Корпорации МСП, МСП-Банка: до 70% от стоимости кредита.
Я бы хотел выделить несколько факторов, оказывающих влияние на доступность кредита.Каждый из вас должен понимать, что формируя потребность финансового кредитования, вы должны чётко знать, какие у вас будут источники погашения. Тот финансовый поток, который вы планируете. Но зачастую это до конца никто не понимает или понимает примерно. Следующий фактор – это коэффициент нагрузки. Мы принимаем участие во всех госпрограммах субсидирования и Минпромторга, и МСХ, как только стала доступность этих кредитов, мы взяли на себя повышенную нагрузку и повышенные обязательства. Тем самым немного подзакредитовались. Теперь, что приходится делать. Урожайность скачет, цена – тоже, а обязательства погашать нужно по осени или в начале следующего года. Мы предлагаем такой уникальный продукт как пересмотр или рефинансирование кредитов тех, которые были короткие, взяты на полтора-два года. То есть, растягиваем кредитную нагрузку, для того, чтобывы могли вздохнуть и перейти сельхозгод, минимизируем нагрузку на сельхозгод с погашением, допустим, на конец года, а можно растянуть и до 2022 года, если это оборотные средства.
Я бы хотел отметить, с какими проблемами мы сталкиваемся. Это тоже немаловажно и нам это несколько усложняет работу. Это автоматизация бухгалтерского учёта – немногие используют программу 1С. Нам приходится работать с бумажными носителями, что удлиняет процесс рассмотрения кредитных заявок. Мы берём документы, переносим в наши электронные формы анализа, и пока мы это не сделаем, мы не сможем построить финанализ, чтобы принять то или иное решение по кредитованию предприятия. Например, в малых формах хозяйства только 30% используют программу 1С, в крупных – до 70%. Для нас, как для финансового института, банка, который работает с цифрами, это тважно. Мы не можем забивать на такой труд, который мы вынуждены делать. И зачастую именно в этом камень преткновения. Сельхозпроизводители жалуются, что мы долго рассматриваем заявку, но, тем не менее, есть такие моменты.
Хотел бы сделать акцент ещё на финансировании предприятий. Точнее, мы вступили в программу кредитования юридических лиц по льготным государственным программам. С марта 2019 года мы приступили к финансированию предприятий МСП по постановлению 1764 – это льготная ставка в 8,5% годовых на пополнение оборотного капитала и на инвестиционные цели. Инвестцели здесь 10 лет, пополнение оборотного капитала –до трех лет.
Работа с МСП для банка является приоритетной. Мы входим в топ-10 финансовых организаций России по размеру кредитов. Особое внимание уделяем приоритетной отрасли – поддержке АПК, выполняя важнейшую задачу по импортозамещению. Понимая сложность выполнения поставленной задачи, мы регулярно разрабатываем специальные предложения и программы поддержки сельхоз товаропроизводителей. Считаем, что дальнейшее совершенствование услуг и процедур при кредитовании агропредприятий, а также совместная разработка предложений по расширению и совершенствованию механизмов государственной поддержки агробизнеса являются значимой предпосылкой для укрепления АПК в целом».
Владимир Козлов: «Много информации, которую вы видели на презентации, содержится в папках, полученных всеми участниками круглого стола.
Хочу вовлечь в разговор Армена Вемировича Налбандяна, генерального директора, владельца ООО «Лилиани». Если можно, ваши акценты по нашей большой теме».
Армен Налбандян: «Мне понравилось, что поставлены были акценты на то, что можно работать эффективно. К сожалению, у нас на Юге (и в Ростове, и в Краснодаре, и в Ставрополе) привыкли к тому что, поля находятся рядом, цены высокие и можно сильно не напрягаться. И так хорошо. Я к чему, мы производим технику, которая связана как раз с новыми технологиями, и получается, что она наиболее востребована в Центральной полосе, в Поволжье, в Сибири, в Казахстане, на Дальнем Востоке, в Калининграде, а вот тут, на Юге, эта техника так сильно не востребована. Почему? Потому что нет тяги к эффективности.
Правильно, никто не может знать, какая будет цена завтра, и чтобы не оказаться на уровне ниже себестоимости, надо даже немного думать на счёт того, какой должна быть эта самая себестоимость, потянуть его на столько, насколько можно.
Затратный механизм действует везде и всюду. Можно на пальцах посчитать хозяйства, которые в Ростовской области применяют современные технологии хранения, уборки, сева, электронного учёта, и получают от этого выгоду. В агрономии я не могу конкурировать, но могу сказать, то, чем мы занимаемся, сейчас расскажу – будет повод пересмотреть свои затраты и издержки.
Хранение зерна. У нас много строят складов. В больших складах закладывают зерно на хранение, при этом не отдают себе отчёт, каково качество этого хранения. И когда возможность использовать зерно разного качества, чтобы получать необходимый микс и продавать при максимально возможной цене. Рукавное хранение, мы занимаемся этим уже 15 лет. На юге, конечно, есть компании, которые хранят, но они не находятся в приоритете. Рукавное хранение позволяет убирать зерно со сдвигом фазы уборки на несколько дней, брать при влажности 20%, закладывать зерно и потом обеспечивать перемешиваниевлажного зерна с пересушенным зерном и получать на выходе ту влажность, которая позволяет не терять во влажности, получать зерно через точную сортировку.
Потому что в одном рукаве лежит 200 тонн одного качества, а в другом другого качества – можно получать между собой микс, которыйобеспечит точное качество на отгрузке. Или уборочная техника. У нас уборка растягивается из-за того, чтоне хватает комбайнов. А при этом в поле комбайны работают с эффективностью в 70%, почему, потому что технологии так устроены. Потому что, чтобы выгрузку произвести, комбайну надо остановиться. Здесь теряется время на остановку, время на выход, время на саму выгрузку и возврат. И если не рассчитать ещё количество машин, тогда представляете, сколько комбайн будет стоять в ожидании. И эти проблемы можно решать, потому что есть машины для уборки, которые позволяют организовать уборку без остановки. Это технологии, их можно применить. Но на юге их применяют считанные единицы. Мы в этом году решили запускать такой проект, организовать МТС, но не обычный, а создавать свой парк, оснащать его системой автопилотирования, системой картографирования во время проведения работ, обеспечивать его перегрузчиками, которые будут обеспечивать безостановочную работу и выведут на другой уровень результативности. И всё это предложить множеству хозяйств, показать, как надо работать. Можно увеличить результативность на 70-80,если не на 100% за счёт применения современных технологий.
Владимир Козлов: «А можно уточнить, какого рода технологии вы поставляете в Центральную Россию?»
Армен Налбандян: «Мы производим технику бункеры-перегрузчики зерна – это как основной из наших продуктов. Производится, чтобы ускорить уборку, в среднем, на 30-50% поднимается производительность комбайнов. Но в своём отечестве, как всегда пророков не бывает, поэтому наши основные продажи, как ни странно, происходят на расстоянии от тысячи километров и заканчиваются Дальним Востоком. Есть очень много крупных холдингов, которые с нами работают и меняют свою эффективность, а у себя в Ростове мы продаём только тем, кто решает, что им это надо».
Реплика из зала, представитель компании «Югресурс»: «Я хотел бы сказать, что проблемы эффективного или умного земледелия базируются не там, внизу, где они активно и так решаются, а на более высоком уровне. А более высокий уровень, это надо понять, кто заказчик нашего продукта. Если мы говорим, что фермер работает только на свою семью, это одна история, а если сельхозпредприятие работает на то, чтобы кормить всю страну, то это другая совершенно задача. И выполняется она на уровне каких-то государственных, в том числе и политических решений.
На мой взгляд, государство настолько мало участвует в сельском хозяйстве. Это собственный хлеб и оно им вообще не занимается. Это должны восстановиться внутри этого большого двора какие-то внутренние коммуникационные связи, какой-то съезд, какой-то рынок. Но если принять за основу, что большинство продукта, который мы производим, должно остаться в стране и работать на продовольственную безопасность страны, то тогда там наверх должны приниматься соответствующие решения. А заказчиком основным должно стать само государство. И оно тогда должно гарантировать и цены на продукцию на закупочную в начале сезона, и гарантировать поставщиков и остальную всю цепочку прибавочной стоимости. На мой взгляд, должно участвовать во всей цепочке прибавочной стоимости. Нельзя утверждать продукт в производство питания, забрать всё у сельхозпроизводителя, а потом на этом зарабатывать многократно. Мы должны сидеть везде, вплоть до последней булки хлеба, это будет справедливо, это будет по-настоящему умное земледелие».
Владимир Козлов: «Очень верное замечание. И многие интуитивно понимают то, о чём вы говорите. И сейчас, если брать отношение государства к сектору АПК, если посмотреть национальные проекты, там вдруг появился экспорт и требование, что государству понадобилась экспортная выручка, и сектор АПК – её большой поставщик. И когда начали думать, а как этот сектор отдаст эту выручку, то обнаружился целый ряд системных проблем, решений для которых пока не предлагается. Судя по всему, ситуация, если обострять, выглядит так.
Возможно, кто-то меня поправит, но пока ощущение, что поставлена очень большая задача, хочется снять большой экспортный урожай с этого сектора, но хлеб немножко заброшен. Я только замечу, что взгляд у меня не совсем пессимистичный, потому что именно в такой ситуации у самого сообщества, которое работает в отрасли, наибольшая роль. Потому что многие задачи, на самом деле, способны решать самостоятельно, порождать образовательные проекты, порождать проекты аналитические.
Дейнека Александр Иванович, глава КФХ, ниже к земле уже невозможно».
Александр Дейнека: «Да, действительно, обсуждаемая сегодня тема невероятно актуальна.В отношении умного АПК, ближе к земле, чем мы – не придумаешь. Мы можем доумничаться до того, что завтра некому будет работать. Почемуя это говорю, потому что представляю юго-запад Ростовской области, Непосредственно граница с ДНР у нас там. И в первую очередь волнует само отношение к этим территориям. Я часто встречаюсь с наукой и на себе испытываю этот дискомфорт, когда только узнают, откуда я, сразу у всех пропадает желание ехать туда. А второе то, что конечно, лучше окружить себя лабораториями вокруг Ростова, вокруг Рассвета, где-то там посредине Ростовской области. Ну и любая наука сегодня предоставляет нам свои услуги только за определённые деньги. Чего уж они поедут ко мне туда, если могут провести такой же курс в хозяйствах, находящихся в шаговой доступности. Поэтому одна из болезней – это наша разобщённость, наши расстояния по отношению к тем предприятиям, которые призваны обслуживать АПК. И вот исходя из 43летнего стажа, кажется, что нет такой службы, которая не разбиралась бы в с/х. На сегодняшний день все проверяющие, слава богу, подсократили количество посещений, а тем более в мою сторону. Но никто не спросил, а сколько раз был у тебя глава администрации района, а сколько был заместитель. Может быть, я по-старому мыслю, что кто-то перед кем-то должен как-то отчитываться. Ведь когда предусматривали эту реформу, которая предусматривала, когда начали делить в 91м году эту землю, все думали, что сразу земля обретёт хозяина. Но на сегодняшний день для многих наших хозяев, в лице глав агрохолдингов, в первую очередь, я вижу торговцев землёй, нежели настоящих хозяев этой земли. И сколько б мы на сегодняшний день не говорили «сладко», во рту слаще не будет. Ведь если на земле не будет людей, этому как раз способствует появление холдингов: как можно командовать на нашей земле. Сёла опустили ниже канализации, просто там социальная структура не нужна, но поскольку я местный житель, я принимаю участие абсолютно во всех мероприятиях, которые должны проходить на нашей территории».
Владимир Козлов: «Я хочу уточнить. Несколько раз звучал тезис о том, что невозможно, наоборот, втянуть таких людей, возможно, вы лучший представитель и здесь не о вас речь, но, тем не менее, людей, которые живут и работают на местах, их очень тяжело интегрировать в разговор о новых технологиях и т.д.И вы обозначаете именно эту проблему. Вопрос здесь желания вас втянуть или вашей мотивированности? Как предложить более эффективное решение для этого?».
Александр Дейнека: «Я для любой науки, как девушка на панели – я сам приглашаю, приезжайте ко мне, давайте на чём-то зациклимся и будем работать. Нрзб. Но на сегодняшний день торгаши, которые приезжают, они продали свой продукт без сопровождения и уехали. Я постоянно им навязываю на протяжении последних 5 лет, давайте вместе риски брать пополам. Я готов. Говорю, я не жадный, я компенсирую часть ваших затрат, но при условии того, что мы потом посчитаем по среднему, сколько стоит ваш продукт посчитаем, но если он мне гарантированно не будет эффективности, тогда извините, значит вы рискнули, а я ничего не получил.Я предлагаю делить риски пополам, чтобы не только я рисковал своим продуктом, покупая продукцию или научное сопровождение. И вот нужно ещё знать, сколько раз тот, кто предлагает технологии или научные новации участвовал сам в уборочной кампании».
Армен Налбандян: «Я отвечу. У меня с 2001 года по 2008 год была МТС. Десять комбайнов. Я участвовал восемь лет. После стал заниматься производством бункеров-перегрузчиков. Работаю с сотней компаний».
Александр Дейнека: «Я это к тому, что прежде, чем учить кого-то, надо самому пройти эту школу, а потом уже учить тех, кто работает. Дело в том, что товар, который мы производим – это социально значимый продукт. Мы не можем бесконечно поднимать цену, и в полной мере на политику ценообразования никак не можем влиять, но все, кто нам предлагает свою продукцию, ту же самую технику, они сначала закладывают все повышения на составляющие производства, а потом с ними продают нам».
Владимир Козлов: «Я из вашего выступления делаю вывод о том, что нужны какие-то программы по развитию села и более понятные схемы работы с дальними территориями.
Пожалуйста, Паршуков Юрий Борисович, директор по сельхозпроектам АО “Региональная корпорация развития”».
Юрий Паршуков: «Я коротко и тезисно. Мы сегодня обсуждаем тему умного АПК. Задача стоит государственная – развитие экспорта. Впервые Минсельхоз в бюджете поддержки на текущий год включил 38 миллиардов рублей. В каком направлении будут эти ресурсы выделены, пока не понятно.
Хочу сказать, эта задача президента, поставленная для сельского хозяйства – выходить на мировой рынок и мировой уровень. Но, к сожалению, мы сейчас в сельском хозяйстве очень слабо готовы выходить на мировой уровень. Начну с конкретных направлений, которые на сегодня у нас не регламентированы.
Передо мной выступающий говорил, что государство должно участвовать. Да, должно. И мы, коль выходим на мировой уровень, мы должны использовать и мировой опыт, тот, который действительно есть. У нас же, как говорится, с вилами на танк – примерно так начинаем бороться с санкциями, с антисанкциями, мировыми партнёрами. Умное АПК должно учить людей грамотно работать. Дмитрий Анатольевич сказал, что у нас большой дефицит кадров. Ну, вот он резерв кадров – все седые, все, кто в АПК сегодня чему-то научились, прошагали от сохи до руководителей. Молодёжь у нас учить негде. Вузы присутствуют, но базы учебной нет. Внедрять всё новое, то, что предлагается , некому.
Что делается в Европе? А там, на законодательном уровне введена трёхуровневая система обучения: «государство-регион-фермер».Мы в Германии были. Там в каждом «областном уровне» есть учебные центры, которые государством профинансированы частично. Регион деньги выделяет на обустройство: землю выделил и прочее, фермер платит 20 уе с каждого гектара на то, чтобы пройти обучение. И в рамках закона введён порядок работы на земле. Они даже за косу не могут взяться, траву косить, не получив документ об обучении. Это первое, чем мы должны заняться – созданием таких базовых научно-производственных центров. Они у нас были – при техникумах, при вузах. А сейчас всё позакрывали – обучать негде.
Наука наша отгородилась большим забором, и нет в рамках государственно-частного партнёрства создания каких-то таких прорывных центров, селекционных центров. Нет закона о ГЧП в сельском хозяйстве».
Владимир Козлов: «А в чём главная сложность создания подобных центров? «.
Юрий Паршуков: «Законы должны быть приняты. Я вам назвал, конкретно, ты не имеешь права работать на земле, не получив должного образования. Тебе никто не даст права работать».
Владимир Козлов: «То есть, нужен закон, обязывающий учиться?».
Юрий Паршуков: «Конечно, иначе землю не получишь. Фермер, который там претендует на землю, должен получить согласие всех соседей, под гарантию вести здоровое производство.
Дальше. Был задан вопрос: «А куда реализовать продукцию?». Это – мировые биржи, которые работают и которые формируют всю ценовую политику. Мы бьёмся за это уже сколько лет. С тем, чтобы создать в России биржевой рынок, где могли бы все участвовать. Понимание должно быть фьючерсных торгов, будущих торгов, которые должны формировать цену. У нас сегодня цену формирует рынок, где ограниченное число трейдеров, которые и сформировали нам эту цену.
Мы в Ростовской области в целом не обижены, но, помимо внешнего, должен быть и внутренний рынок так организован. И внутри этой биржи должен работать не только основной продукт – зерно, масличные культуры, но и другие. У нас огромный экспортный потенциал.
Самое главное, в чём региональные резервы, у нас экспортный потенциал в Ростовской области был настроен на две культуры – зерно и масличные. Орошение 400 тысяч га в Ростовской области было, животноводство уходит, орошаемая зона сокращается, потому что нет хранилищ. Самое главное – у нас нет переработки. У нас были такие мощные консервные заводы, которые как раз на этот рынок работали. Сегодня рынок экспортный – он тоже биржевой. Томатная паста. В Астрахани построили громадный комплекс. Но мы в Ростовской области не можем сориентировать прийти в этот рынок и сегодня построить. У меня два проекта мощных, которые надо предложить нашему бизнесу. Это строительство заводов по переработке томатов. Томатная паста – это биржевой товар. Мы везём его из Ирана, Китая. И томатный сок неизвестно какого качества. Вот где областные резервы. Их нужно обсуждать».
Владимир Козлов: «Абрамов Анатолий Анатольевич, заместитель главы администрации - начальник отдела сельского хозяйства и охраны окружающей среды Егорлыкского района».
Анатолий Абрамов:«У нас было 1772 фермерских хозяйства – больше всего в РФ. На сегодняшний день осталось 782. Экономика диктует условия. В своё время у нас почвы засевались на 50% масличной культурой. Сейчас зерно подросло (в цене).Мы научились выращивать по 110-120 центнера с гектара. Но рынок никак не регулируется. Вот если мы научимся регулировать рынок, человек будет знать, что вырастет и что произойдёт по цене – вот это и будет наше дальнейшее развитие.
С 2007 года мы запустили пилотный проект. Мы посмотрели мировой опыт. Казань вошла, Краснодар пробовал. Мы были пилотники в Ростовской области по умному АПК – это космический мониторинг состояния полей. Что дало? Эффект, конечно, колоссальный. Я как управленец говорю, то, что я получаю в статистике, которую даёт Минсельхоз. У них со слов это всё. А я получаю оперативную информацию. Например, за весь период уборки. Примерно понимаю урожайность. Первое, что подтолкнуло, мы что, глупее американцев и канадцев? Они, зная рынок зерна, проводя космический мониторинг, получают вал зерна по миру. То же самое и мы. Мы внедрились и применили эту технологию. Крупные предприятия, представители которых здесь сидят. Их утюжат и налоговая, и другие органы – они работают в белую. А фермерские хозяйства работают в чернуху. И зачастую статистику получаем, что 10% площади – это пары, которые, однозначно, засеваются. Это такая теневая экономика.
Опыт хороший, можно поделиться, но не все этого хотят.
Владимир Козлов: «С вами хотелось бы обменяться контактами. Поскольку нам особенно интересны результаты пилотных проектов. Наше издание с вами более плотно намерено пообщаться.
Пожалуйста, Авакян Сергей Александрович, директор ООО “Рассвет”».
Сергей Авакян: « Мне кажется, не всё так плохо в АПК. Особенно на фоне падения маржинальности во всех сферах экономики.
Что меня смущает в постановке вопроса? Конечно, точное земледелие – замечательное дело. Точные настройки – это когда мы выжимаем из невозможного хоть что-то. А вот проблемы, озвученные Василием Павловичем, это – проблемы, которые валят нас буквально десятками.
Точное земледелие, само по себе, – прекрасная вещь. Моё хозяйство находится в зоне Донецкого кряжа. Там дифференцированный подход необходим на каждом поле. Представьте, поле 100 га. Из них 30 га глины, 30 га плодородного слоя и ещё 10 га скалы.
Что бы хотел сказать по органическому земледелию. Считаю, что оно достаточно серьёзный ресурс. В прошлом году нас серьёзно обкатывали итальянцы. Пытались несколько тысяч гектаров взять под органическое земледелие. Говорили, что мы заливаем пестицидами. Я предложил им взять мою продукцию и отнести в свою лабораторию на анализ. Они приехали через какое-то время ошеломлённые: вся наша продукция, выращенная по стандартной технологии, подходила под их критерии».
Владимир Козлов: «То есть, в этой сфере большой резерв?».
Сергей Авакян: «Однозначно».
Владимир Козлов:«Но нужно научиться это в таком виде предлагать, продавать?».
Сергей Авакян:«Для начала нужно, чтобы заработали реальные механизмы. Есть лаборатории, но они как-то хаотично работают. Системы нет.
Ещё реплика по поводу того, что соседние хозяйства с разницей в две тонны работают. Мне кажется, что просто ещё не закончился передел земли. Придут эффективные собственники, всё отрегулируют. Мне кажется, что сегодня все говорили, говорили, говорили, но танцевали вокруг одной вещи – у нас нет структуры, подобной Госплану, которая все вопросы, которые сегодня поднимались, утрясала бы.Не представляю, на базе какого Министерства может возобновиться эта структура.
Но что-то делать надо. Я не игрок в казино, но каждая продажа партии моей продукции мне напоминает, будто я в карты играю».
Владимир Козлов: «Федоренко Александр Иванович, генеральный директор ООО «Олимп», советник АККОР».
Александр Федоренко: «Самое главное, мне кажется, то, что мы вкладываем в понятие умного АПК. Я так понял, что химик вкладывает своё, производитель – своё. И вот цифровизация. Я на это, в своё время, обращал внимание, обращался в компании, которые могут это сделать. И цена для меня была несоизмеримо больше, чем выгода, которую я мог бы получить. Потому что я являюсь «малышом». Крупному бизнесу, возможно, это даёт контроль, даёт данные какие-то для анализа. Те или иные мероприятия, которые он проводит, он мог бы оценить и сделать какой-то анализ. Но так как у меня нет таких больших массивов, я думаю, что я в состоянии этот анализ сам провести. Возможно, с меньшим качеством, но это не стоит тех денег, которые я бы отдал за цифровизацию, за то оборудование, которое предлагается.
Это такая реплика в защиту крестьян, потому что мы часто слышали, что крестьяне у нас не готовы то воспринимать, не готовы это воспринимать. Я так не считаю, потому что гораздо больше информации мы сейчас друг у друга берём, чем-то делимся, нежели наука готова что-то новое дать. Мы слушаем от науки, пусть не обижаются, но одно и тоже. Например, как лучше вносить удобрения. Понятно: есть – вносим, нет – про этот фосфор нам рассказывают. Мы это понимаем, но где нам взять ту кучу денег, чтобы выполнить все эти рекомендации?».
Владимир Козлов: «Каков для вас следующий шаг? Это скорее инвестиции? Во что?».
Александр Федоренко:«Я решил саму концепцию поменять. И, опять же, нам поставили какие-то задачи по увеличению экспорта. Мы относимся к сельскому хозяйству как к какой-то добывающей отрасли. Вот нам надо добыть что-то. Хорошо, когда мы нефть или газ качаем, которые добывать и продавать кому-то нужно. Но за счёт чего мы получим прибавку этого урожая? За счёт того, что будем плодородие наших почв убивать. У меня в этом нет никаких сомнений. Есть валовое содержание питательных веществ в почве, которые доступны для растения. Есть технологии, которые позволяют переводить недоступные вещества в доступные. Я был на тех фирмах, где это делают и делают очень успешно. И такие технологии для нас более актуальны. А цифровизауия, считаю, не даст того скачка, чтобы выполнить поставленные задачи.
Владимир Козлов: «Кахриманов Мурад Шерефетдинович, заместитель директора ЗАО им “С.М. Кирова”».
Мурад Кахриманов: «Я, конечно, больше пришёл послушать, нежели выступать. Хочу сказать, я делаю ставку на знания. Если есть потенциал роста – это знания. Избыток удобрений не компенсирует недостатка ума. Мне кажется, что наша наука должна догонять передовые технологии. Сегодня мы берём технологии зарубежного уровня. Взять Украину, они так долго надеялись на помощь государства, что, в итоге, столкнулись с огромными трудностями. Но и они нас обогнали по технологиям. Бизнес сам смог адаптироваться.
Мне кажется, достаточно просить кого-то наверху (о помощи). Надо делать что-то и самим. Помогают – хорошо, нам нужны длинные деньги, длинные дешёвые деньги. Есть оборотные кредиты – хорошо. Но давайте же и мы подумаем, чего нам не хватает. Поддержки не хватает – безусловно. Образования нам тоже не хватает, согласен. Но, вот мы с вами, и коллеги старшего возраста, давайте передавать свой опыт. На нашем предприятии у агронома 30 тысяч рублей зарплата, плюс две квартальные премии и годовой бонус по итогам (сезона). Я считаю, что это очень достойно. Наше предприятие социально ответственное. Мы, что можем – делаем. И мне кажется, что знание – это действительно сила».
Владимир Козлов: «Попов Алексей Сергеевич,руководитель технологического центра,ведущий научный сотрудник лаборатории технологии возделывания зерновых культур АНЦ «Донской», кандидат сельскохозяйственных наук».
Алексей Попов: «Я коротко скажу. Здесь говорят о науке, что не отзывчивая. К сожалению, люди, которые это говорили, я их не видел у себя на Дне поля. Они не были у нас и не видели то, чем мы занимаемся. Как представитель предприятия по созданию и возделыванию новых сортов скажу, что сорт был и остаётся инновацией. И мы от этого никуда не уйдём. Мы переходим на новые уровни. Помимо классической селекции есть клеточная селекция. Мы развиваемся, не стоим на месте. Это всегда будет актуально.
Второй момент – плодородие. Хотим получать хорошие урожаи, значит, нужно сохранять плодородие. Если мы о нём сегодня не будем думать, завтра нам не на чем будет выращивать.
Следующий момент, качество и квалификация кадров. Это было, есть и остаётся. Цена, гарантированная цена – это возможность развиваться, надо знать, какие мы понесём затраты и что мы получим, без этого невозможно. Как технолог хотел бы сказать, что есть различные технологии: интенсивные, классические и так далее. Но элементы всегда изучены. Все знают оптимальные параметры. И, что важно, какую технологию мы применяем и сроки выполнения тех или иных операций. Если мы вовремя не посеем, вовремя не опрыскаем, то и технология сама по себе не так уж будет и важна. Поэтому сроки выполнения операций должны быть. Когда мы научимся соблюдать сроки, тогда нудно переходить в качество. Это – определённая норма, определённая глубина. Вот здесь кроется потенциал. Если мы будем выполнять зональные системы земледелия, не сеять под зимний посев, не сеять в поздние сроки, то мы , я уверен, сделаем, пусть небольшой, но прорыв.
Что касается точного земледелия. Да, удобно управлять с помощью планшета, сидя в кабинете. Но когда мы к этому придём, неизвестно. Мы пробовали. К нам приезжали, пытались провести у нас научно-исследовательскую работу, но загнали сами себя в тупик. Мы сами провели обследование абсолютно всех полей в течение четырех лет. Проводили диагностику с помощью GPS, определили параметры плодородия, содержания основных элементов. Карта у нас была составлена. Столкнулись, как же вносить те или иные дозы, оказалось, у нас техники такой нет, которая позволила бы вносить. Российской техники нет. Это очень большой минус.
Что касается спутников и дронов, то пусть они даже всю эту работу сделают, но там много нюансов возникает. Из космоса оперативно не всегда возможно получить информацию. Например, из-за сильной облачности. Если дроны, на небольших участках, – это, да, эффективно. Однако, если поле 100 тысяч га и везде запустить дроны, то представьте что это будет».
Владимир Козлов: «Здесь присутствует Сазонова Наталья Борисовна, исполняющий обязанности генерального директора Некоммерческого партнерства “Дискретно-инновационный кластер малой авиации”. Вы, по-моему, как раз занимаетесь такими вопросами».
Наталья Сазонова: «У меня просто три небольшие новости, которые аграриям могли бы быть интересны. Я -член расширенной рабочей группы по агроавиации. Во-первых, сейчас уже создана рабочая группа в Минпромторге по вопросам беспилотного транспорта для реализации сельским хозяйством. На ближайшем совещании мы будем рассматривать механизмы поддержки, лизинговые схемы и другие затраты, для субсидирования цифры. Вторая новость заключается в том, что в Ростовской области мы создаём центр беспилотного транспорта. В апреле мы уже отправляем две группы ребят на обучение. Базы у нас РГСУ и ДГТУ. И третья новость –в стране уже создано восемь центров компетенций, чтобы готовить персонал, чтобы создавать систему управления. По югу России такого центра нет ни одного».
Владимир Козлов: «Ясно. Спасибо, Наталья Борисовна.
Тер-Акопян Нерсес Мкрдичевич, начальник отдела сельского хозяйства, охраны окружающей среды и природопользования Мясниковского района».
Нерсес Тер-Акопян: « В основном коллеги все вопросы подняли. Я бы хотел поднять вопрос законов. Чтобы всё это делать, что мы планируем, чтобы решать задачи, нужны нормальные законы.
Если человек планирует какой-то урожай, то он должен по реализации понимать, стоит ли такое количество тратить. Это особенно относится к животноводству. Сегодня ни один фермер не получит государственной поддержки, хотя эта сумма 1,5 рубля на гектар по нашему району в прошлом году была. В этом году мы не получим, потому что у нас посевы не застрахованы. Потому что страховая компания пришла, посмотрела состояние посевов и не застраховала. А по молоку, сегодня его себестоимость, если нормально заниматься и 20 компонентов давать и 25-30 литров в день доить – это идёт 25 рублей за литр. А молокозаводы, которые у нас принимают, диктуют цену 18-20 рублей. Слава богу, новое поголовье завезли, молоко другого качества. То же и по растениеводству: мы можем получать 27 центнеров с гектара, а можем и 47. Но это куда-то вкладывать надо – в средства защиты, удобрения.
Я считаю, что для развития умного АПК нужны законы, умные законы, которые дадут уверенность сельхозпроизводителю в завтрашнем дне».
Владимир Козлов: «Подведём итог. Пусть вас не смущает, что разные люди про разное говорили. В этом и была задача: посмотреть разные направления, понимать главные проблемы и их решения. Один из выводов, который напрашивается. Судя по всему, эта отрасль вошла в ситуацию, когда системные проблемы обострились . В то время как и вызовы со стороны государства, в частности, требование экспорта, тоже обострились. У компаний часто нет ресурсов для решения этих проблем, потому что проблему кадров отдельно взятое хозяйство может для себя решить, но в отраслевом масштабе её решить довольно сложно. Вопросы понимания, прогнозирования, обмена технологиями –это всё проблемы, которые могут решаться самой отраслью здесь, на региональном уровне, с учётом изучения местных же лучших практик. И в этом смысле существует, кажется, большой фронт, Юрий Борисович (Паршуков) подсказал идею по созданию какого-либо центра, который мог бы и обучающие программы проводить, и заниматься созданием аналитики, в которой испытывает потребность вся отрасль. Это направление связано с поиском некой платформы, позволяющей интегрировать информацию, обмениваться опытом и технологиями более системно. Нам кажется, что есть очевидный заказ на такую тему».
