Поделиться
Экономический подъём следующего десятилетия не обошёл Эльбрусский район стороной — сюда вернулись туристы, благодаря которым быстро поднялся местный малый бизнес. Ещё до появления проекта туристического кластера Северного Кавказа началась модернизация горнолыжной инфраструктуры Приэльбрусья — на поляне Азау были введены в строй первые две очереди новой канатной дороги французской компании РОМА. А после образования СКФО в стратегии развития нового округа было прописано, что восстановление разработки Тырныаузского вольфрамо-молибденового месторождения имеет важное значение для региона в связи с прогнозируемым повышением спроса на прокат из легированных сталей. Для улучшения транспортного сообщения предприятий и курортов Эльбрусского района с «большой землёй» в стратегию СКФО было включено строительство железнодорожной линии Солдатская — Тырныауз.
Несмотря на то, что практически весь 2011 год в Эльбрусском районе действовал режим контртеррористической операции (КТО), поступательное развитие региона не было прервано. «Приэльбрусье останется популярным горнолыжным курортом и будет интересно для инвесторов — Эльбрусский район станет для них ещё более привлекательным, так как здесь возникнет особая экономическая зона, — заявил тогда глава республики Арсен Каноков. — При этом ничьи права ущемлены не будут, потому что всё делается в первую очередь для жителей самого района».
Летом прошлого года руководством Кабардино-Балкарии было достигнуто соглашение с ОАО «Курорты Северного Кавказа» (КСК) о передаче под управление этой госкомпании горнолыжной инфраструктуры Приэльбрусья и о последующем строительстве новых трасс и подъёмников. А в феврале 2013 года глава Корпорации развития Северного Кавказа Антон Пак на совещании правительственной комиссии по социально-экономическому развитию СКФО сообщил, что для долгожданного восстановления Тырныаузского ГОКа найден профильный инвестор — канадская компания Almonty. При этом в Эльбрусском районе уже реализуются другие заметные проекты. Например, в этом году здесь запускается один из крупнейших в СКФО проектов в промышленности строительных материалов — создание пяти новых заводов компании «Каббалкгипс» стоимостью 7 млрд рублей (см. «Стройматериалов — на семь миллиардов» «Эксперт ЮГ» № 5–6 от 11 февраля). Но всё же самое главное у Приэльбрусья ещё впереди.
Кто не боится КСК
— В Приэльбрусье люди знают, что такое туризм, — отвечает глава Эльбрусского района Аслан Малкаров на мой вопрос о том, может ли здесь повториться такая же ситуация, как в балкарском селе Безенги, где жители в прошлом году протестовали против строительства на их землях горнолыжного курорта. Приход в республику «Курортов Северного Кавказа» рядом местных активистов при поддержке определённой части столичного экспертного сообщества был истолкован как посягательство на традиционный уклад жизни населения горных территорий. А по поводу вхождения КСК в Приэльбрусье высказывались предположения, что местный малый бизнес вытеснят крупные внешние инвесторы. По мнению Малкарова, это преувеличенные опасения: «Независимо от того, какой бы большой бизнес сюда ни пришёл, люди станут зарабатывать больше, если будет больше туристов. Работать в гостиницах будет в основном местное население, закупать продукты будут у местных. Мы общались с жителями Приэльбрусья — понимание этого стопроцентное. На совещаниях с КСК нами был обозначен вопрос гарантий для нашего бизнеса — представители госкомпании сказали, что заявки местного населения будут рассматриваться в первоочередном порядке». Как утверждает глава района, между посёлком Терскол и поляной Азау для строительства новых гостиниц есть значительные ресурсы земли, где за счёт федеральных программ проведены лавино‑ и селезащитные работы. Кроме того, из республиканского бюджета выделено около 300 млн рублей на строительство в Приэльбрусье группового водопровода.
У директора национального парка «Приэльбрусье» Залимхана Джаппуева — собственное представление о том, почему приход «Курортов Северного Кавказа» не «подвинет» местный бизнес. Целый час он подробно объясняет мне, каким образом за последнее десятилетие в Приэльбрусье постоянно росла диспропорция между растущим предложением гостиничных услуг и отстающим от неё развитием инфраструктуры. Поэтому инициативы КСК по строительству новых трасс и подъёмников позволят разгрузить курорт и сделать его более комфортным.
— То, что горнолыжная инфраструктура сейчас сосредоточена только в двух местах — на Азау и Чегете, создало нам большие проблемы, — говорит Джаппуев. — В пик сезона туристам некуда поставить машину, большие очереди на подъёмники. Нужно строить новые канатки и трассы, чтобы курорт спускался вниз. Ещё в советские времена специалисты говорили — ваши основные трассы там.
— Вы не опасаетесь, что вслед за этим придут инвесторы, которые будут строить большие сетевые гостиницы, и местный бизнес разорится?
— У нас гостиницы уже процентов на 70 построены, мест под новые объекты не так много. Поэтому нужно приводить в порядок то, что уже есть, достраивать объекты. Сегодня у нас 108 договоров аренды, только половина из них построилась, остальные просто держат землю, и такие договоры будут аннулированы.
— А как насчёт роста туристической нагрузки на национальный парк?
— Если курорт будет развиваться так, как сегодня предлагают КСК, национальному парку это мешать не будет. Первоначально у нацпарка предлагалось изъять 42 тысячи гектаров из 101, остановились на пяти тысячах, в основном под трассы — нас это устраивает. Говорят, что тут будет 25 тысяч посетителей единовременно. Думаю, для начала можно довести их численность до 12 тысяч, и тогда можно начинать регулировать поток. Главное, что люди здесь сами понимают: курорт будет работать только в том случае, если сохранится природа, сюда ради этого и приезжают. А на лыжах кататься сегодня можно даже в Эмиратах.
— Неужели и сейчас туризм не создаёт никаких экологических рисков?
— Есть одна больная точка, я о ней не раз говорил. Подняться на Эльбрус сегодня хотят почти все, кто сюда приезжает — в прошлом году поднялось около пяти тысяч человек. Но вообще-то Эльбрус — это не место для массовых посещений, это заповедная зона, которую можно посещать только по специальным пропускам. И, к сожалению, не все помнят золотое правило «Не сорить».
Отели созрели
За те три года, что я не был в Приэльбрусье, новых гостиниц здесь действительно появилось немало, а главное, теперь можно бронировать размещение через интернет — на портале Booking.com количество доступных предложений на курорте приближается к двум десяткам. — Последние два года мы плотно работаем с онлайн-продажами, это очень эффективный механизм, — говорит управляющий гостиницей Ozon Landhaus Лейля Кунакова. — Сначала мы присоединились к системе онлайн-бронирования Travel Line, а в октябре прошлого года вошли на Booking.com. Индивидуальных бронирований у нас сейчас больше, чем от турфирм. На самые «высокие» новогодние даты москвичи начинают делать брони в июле-августе, гости из близлежащих регионов — позже.
История гостиничной сети Ozon — это наглядная иллюстрация той логики, по которой развивался туристический бизнес в Приэльбрусье. Первый отель сети Ozon Landhaus был открыт в 2001 году, за ним вскоре последовали ещё два — Ozon Grand и Ozon Cheget, а затем на территории Ozon Landhaus был открыт большой спортивный комплекс, позволяющий регулярно принимать учебно-тренировочные сборы спортсменов всероссийского уровня. Летом, когда в Приэльбрусье приезжают в основном альпинисты, Ozon уже семь лет принимает национальные сборные по вольной и греко-римской борьбе. А весной, после окончания горнолыжного сезона, определённую загрузку дают корпоративные мероприятия; среди клиентов есть и крупные компании уровня МРСК Северного Кавказа. Свой вклад в загрузку вносят и постоянные гости, в том числе из Москвы. Пика развития сеть достигла к 2009 году, когда к ней присоединился отель «Семь вершин», который первоначально выходил на рынок в качестве конкурента Ozon. К тому времени Приэльбрусье переживало настоящий строительный бум — в Терсколе и на Азау стоимость сотки земли, по словам главы района, начиналась от 10 тысяч евро и доходила до 40 тысяч. Но затем грянул финансовый кризис, а в 2011 году туристический сезон фактически не состоялся из-за режима КТО.
Уже сегодня многие новые гостиницы в Приэльбрусье ничем не отличаются от тех, что строят в Альпах: местные не скрывают, что наиболее удачные отели получились у тех, кто ездил в Европу и смотрел, как этот бизнес организован там. Но сегодня курорту необходим новый шаг развития, связанный, с одной стороны, с расширением горнолыжной инфраструктуры, а с другой, с выработкой единой маркетинговой политики, общих стандартов сервиса и прочих элементов сильного курортного бренда. Именно этого ждут от «Курортов Северного Кавказа», и, как отмечают в Эльбрусском районе, в последние пару месяцев работа госкомпании заметно ускорилась. Первым проектом КСК в Приэльбрусье должно стать запланированное на этот год строительство третьей очереди канатки на Азау.
Отдельный вопрос развития курорта — обеспечение безопасности туристов. Начальник Эльбрусского РОВД Муслим Баттаев говорит, что профилактические мероприятия, в том числе постоянная работа с молодёжью, которая ведётся по всей республике по поручению главы КБР, себя оправдывают. В прошлом году в Приэльбрусье было организовано собственное отделение полиции, усиленное служащими внутренних войск. Большинство гостиниц установили камеры видеонаблюдения и заключили договоры с охранным предприятием.
По мнению Аслана Малкарова, значительным шагом по укреплению имиджа Приэльбрусья как безопасного курорта должны стать крупные спортивные соревнования. В этом марте в Приэльбрусье во второй раз за последние 15 лет прошёл этап Кубка России по горнолыжному спорту, а сразу после этого — чемпионат страны по фрирайду.
Пока не поздно
С последним советским директором Тырныаузского ГОКа Борисом Блаевым мы встречаемся в Нальчике в субботу в девять утра. В свои 77 лет Борис Хагуцирович продолжает активно работать, но теперь уже в другой известной компании родом из Эльбрусского района — тресте «АйБиСи Промстрой», который разрабатывал мастер-план развития Приэльбрусья и проектировал новые канатки на Азау. С горно-обогатительного комбината Блаеву пришлось уйти ещё в 1992 году, но когда в Кабардино-Балкарии появилась компания Almonty, его и других специалистов ГОКа пригласили для экспертной оценки возможностей восстановления производства. Потенциальные инвесторы за последние несколько лет приезжали в Тырныауз не раз, но переговоры обычно заканчивались безрезультатно. Среди причин этого называлось отсутствие технологий переработки сравнительно бедных руд, которые сделали бы предприятие рентабельным. Однако, по словам Бориса Блаева, такие технологии были разработаны ещё в советский период и, более того, успешно применялись до развала комбината.
— Ещё в 1984 году мне было понятно, что богатые руды мы выработали, и нужно заниматься технологией обогащения и переработки бедных, — рассказывает Блаев. — Эту работу мы провели, обратившись к технологии рентгено-люминесцентной сепарации, которая позволяет относительно бедные руды превращать в богатые, что делает добычу бедных руд высокорентабельной. В Тырныаузе эту технологию мы впервые использовали для обогащения вольфрама. Мы тогда пристроили производственный комплекс с рентген-люминесцентной сепарацией к дробильно-сортировочному узлу, где дробилась пустая порода для отсыпки дорог. Перерабатывали миллион тонн пустопорожнего щебня, зная, что вольфрам там есть, хотя и немного, и в результате очень серьёзно удалось повысить концентрацию. Кратность обогащения вольфрама составляла 900 раз, молибдена — 1900 раз, и по этому показателю мы были впереди всех. Когда к нам приезжали американцы, они поражались, как мы можем работать на такой руде. До 1992 года это всё работало.
Ещё один принципиальный вопрос при восстановлении комбината в Тырныаузе — рынок сбыта вольфрама, основным потребителем которого традиционно является военно-промышленный комплекс. Сегодня потребности военных в этом металле не настолько велики, как в советский период, но Борис Блаев говорит, что основной сферой применения вольфрама сейчас могут быть отрасли, где требуется высокопрочный инструмент — станкостроение, машиностроение, горнодобывающая промышленность. Это достигается за счёт использования в их производстве нанокристаллического карбида вольфрама, который должен стать одним из основных продуктов, выпускаемых на восстановленном комбинате.
По словам Блаева, только производство нанокристаллического карбида вольфрама может давать доход 3,4 млрд рублей в год. Объём инвестиций в восстановление производства на Тырныаузском ГОКе, согласно разным концепциям, оценивался в последние годы в сумму 5–8,3 млрд рублей, поэтому капитальные затраты можно окупить сравнительно быстро. Но возрождение собственно производства — это только первый шаг, поскольку Тырныаузский ГОК является градообразующим предприятием, предполагающим масштабную социальную и коммунальную инфраструктуру для его работников и города в целом. Но главное, о чем предупреждает Борис Блаев, — восстановление комбината не состоится без «последних из могикан», работавших здесь ещё в советское время: «Проект нового генерального вскрытия месторождения можно сделать за полгода, строительство займёт два года, не более. Технология общедоступна, нужно ею просто грамотно воспользоваться. Но горное предприятие нельзя проектировать по принципу — я заплачу денег, и мне всё сделают, нужно использовать тех специалистов комбината, которые ещё живы. Пока не поздно».
