Поделиться
Единодушие региональных властей и аграриев можно понять: о необходимости реализации импортозамещающих проектов и те, и другие говорили не раз, и долгожданный момент настал. Но в действительности российский запрет на ввоз некоторых продуктов питания из Евросоюза и ряда других стран поставил слишком много вопросов, без ответа на которые весь патриотический пар может уйти в свисток, а зависимость от импорта стать едва ли не выше. Вот лишь некоторые из них. Не приведёт ли отказ от ввоза сельхозпродукции из одних стран к увеличению импорта — причём более дешёвого — из других? Не коснётся ли «санкционная война» сферы агротехнологий, где наша зависимость от Запада местами тотальна? Последует ли за введением контрсанкций усиление мер господдержки АПК, особенно тех, которые могут осуществлять импортозамещение? Снизится ли, наконец, стоимость заёмных средств для аграриев? Последний вопрос, наверное, самый важный.
Тем не менее, ситуация с ответными санкциями имеет совершенно чёткое региональное измерение, и следует признать, что для юга России с его выраженно аграрным профилем экономики это действительно серьёзный стимул. Прежде всего — в тех подотраслях АПК, которые до недавнего времени либо оставались слаборазвитыми, либо не получали должного внимания. Что же касается отраслей, где дела в последние годы шли успешно, например, птицеводства, то в данном случае Юг должен усилить своё присутствие на рынке других регионов.
Мясо: усилить переработку, добавить говядины
Весомые меры господдержки сельского хозяйства позволили за последние несколько лет фактически «перезагрузить» две подотрасли АПК юга России — птицеводство и свиноводство. Именно здесь были реализованы наиболее масштабные инвестпроекты, позволившие ряду предприятий, фактически созданных с нуля, быстро занять высокие места в рейтингах крупнейшего бизнеса ЮФО и СКФО. В качестве примеров можно привести такие компании, как «Евродон», «Русская свинина», ГАП «Ресурс» и другие. В целом ситуация с продовольственной безопасностью на Юге сейчас заметно лучше, чем в прошлом десятилетии, когда дружба с Западом казалась незыблемой. Так, по данным министерства экономического развития Ростовской области, регион сегодня обеспечивает себя отечественной пищевой продукцией на 90% против 50% в 2005 году, а в торговых сетях в среднем соотношение товаров АПК отечественного производства и импортных составляет 80 к 20.По мясу птицы задачу импортозамещения в ряде южных регионов вообще можно считать решённой. Так, в правительстве Ростовской области отмечают, что запуск на полную мощность предприятий «Евродона» и холдинга «Оптифуд» (которому в настоящий момент донские власти вновь ищут антикризисного инвестора) позволит производить до 80 тысяч тонн мяса птицы при прогнозируемых потребностях региона в 60 тысяч тонн. По словам генерального директора «Евродона» Вадима Ванеева, доля импортного (главным образом из Бразилии) мяса индейки на российском рынке составляет менее 10% и в последние годы существенно сокращается: со 110 тысяч тонн мяса в год в 2006 году до 10–15 тысяч тонн к 2013 году. «Основная причина — в России растёт производство охлаждённого мяса, а зарубежные импортёры могут вести сюда только замороженное мясо, которое по всем показателям уступает российскому аналогу», — поясняет г-н Ванеев.
Аналогичная ситуация и в производстве курятины. В руководстве одной из ведущих южных птицеводческих компаний отмечают, что особых ожиданий по расширению господдержки отрасли нет — главное, чтобы не было преждевременной отмены преференций по льготному налогообложению и субсидированию. В то же время птицеводы существенно зависят от стран, применивших антироссийские санкции, в части формирования племенного стада, и здесь вопрос поддержки инвестирования становится ещё более актуальным.
Не столь оптимистична ситуация в переработке, где игроки рынка уже отмечают рост цен на мясное сырьё на 20–30%, начавшийся после запрета импорта свинины из Евросоюза ещё в январе. Поскольку, согласно данным Росстата, в Россию завозится до 30% мясосырья, ограничение импорта может привести к его дефициту и резкому скачку себестоимости конечной продукции. «В краткосрочной перспективе “выпавший” объём сырья безболезненно заменён быть не может», — считает генеральный директор ростовской «Группы Агроком» Сергей Сапотницкий. По его словам, мясоперерабатывающие комбинаты сейчас оказались словно зажатыми в тиски: с одной стороны, происходит рост цен на сырьё, связанный с возникшим дефицитом, с другой, контролирующие органы заявляют о введении контроля роста цен на конечный продукт. В связи с этим рентабельность мясопереработки по сравнению с прошлым годом снизилась в 2 раза.
По мнению г-на Сапотницкого, в сложившейся ситуации прежде всего необходимо контролировать рост цен на сырьё, а первоочередной мерой поддержки отечественного производителя в мясопереработке должен стать пересмотр и даже отмена механизма квотирования (сырьё, ввозимое перерабатывающими предприятиями сверх выделенной квоты, облагается пошлиной в размере 30%). Соответствующее письмо уже направлено «Группой Агроком» в правительство РФ.
Что касается собственно импортозамещения, то здесь наиболее серьёзная угроза такова: необходимость быстрого восполнения «выпадающего» объёма сырья и продовольствия может привести к тому, что Россия фактически бесплатно отдаст свой рынок новым поставщикам, как это уже было в 90-е годы. Чтобы события не стали развиваться по такому сценарию, считает Сергей Сапотницкий, неплохо было бы взять на вооружение модель китайской экономики, когда продажа продукции иностранных компаний возможна только при осуществлении инвестиций — строительстве новых предприятий на территории страны.
Наиболее проблемным «мясным» сегментом АПК юга России является производство говядины. Инициативы по импортозамещению здесь, безусловно, присутствуют — например, врио главы Калмыкии Алексей Орлов уже заявил, что его республика может поставлять 150–200 тысяч тонн говядины в год, что составляет примерно 10% российского рынка. Однако в других регионах Юга выращивание крупного рогатого скота находится на куда более низком уровне, чем то же птицеводство. Например, в Ростовской области из потребляемых 77 тысяч тонн говядины только половина обеспечивается собственными производствами. По словам донского министра сельского хозяйства Вячеслава Василенко, закрыть вторую половину потребностей своими силами не получится, поэтому вся надежда на соседние регионы. Но учитывая то, что развитию мясного животноводства долгое время не уделялось должного внимания в стране в целом, обойтись без импорта будет практически невозможно.
Молоко: обеспечить «длинные» условия игры
В соответствии с данными мониторинга состояния продовольственной безопасности за 2013 год, обеспеченность молочными продуктами по России составляла 76,6% при пороговом значении в 90%. Иными словами, на долю импорта приходилось около четверти общего объёма потребления, то есть местным производителям теоретически явно есть куда расти.Однако южные производители молочной продукции не питают особых надежд на резкое изменение ситуации в свою пользу, ссылаясь на специфическую структуру рынка. По словам Дениса Афанасьева, директора по маркетингу и продажам крупного ростовского производителя ООО «Белый Медведь», тенденция к импортозамещению будет крайне неравномерно распределена по регионам. Например, Петербург потреблял финское масло в таких объёмах, что иные присутствующие там производители могут уже сейчас продавать в несколько раз больше, шанс поменять структуру потребления у них очень велик. На Юге же в этой товарной категории никаких революционных изменений не ожидается.
Кроме того, на местных производителей сильное влияние оказывает необходимость конкурировать с производителями молока из стран Таможенного союза. «Боюсь, что из-за импортёров из ближнего зарубежья мы не почувствуем свободы на рынке, особой расслабленности ожидать не приходится. Но шанс появился, и нужно им воспользоваться», — говорит генеральный директор кубанского ООО «Калория» Наталья Боева.
Основные проблемы молочной отрасли на Юге уже давно связаны с сырьём. Главным источником заготовки молока являются подсобные хозяйства, а дефицит больших молочных ферм объясняется отсутствием необходимых оборотных средств. Чтобы изменить ситуацию, достаточно просто реализовать заявленные меры по поддержке отрасли, но они пока осуществляются с большой задержкой. «Импортозамещение возможно только при условии государственной поддержки молочной отрасли, — отмечает представитель cлужбы по связям с общественностью ассоциации “Союзмолоко” Мария Жебит. — Если не будут выплачены долги по субсидиям, а меры, которые прописаны в проекте подпрограммы развития молочного животноводства до 2020 года, не начнут осуществляться, то падение производства продолжится. Импорт из тех стран, которые попали под санкции, будет заменён иным».
О значимости отношения государства к отрасли говорит и Лариса Бекузарова, руководитель животноводческого холдинга «Мастер-Прайм. Берёзка» из Северной Осетии, производящего экологически чистую молочную продукцию. «Для российских сельхозпроизводителей ответные санкции — это действительно кредит доверия со стороны государства, поэтому стимул для них будет безусловный», — считает г-жа Бекузарова. Однако для реализации планов по импортозамещению производители должны получить реальные меры господдержки, а не декларации. Та же «Берёзка» уже три года не может получить кредит Внешэкономбанка на расширение своего производства: вопрос упирается в невозможность изыскать необходимый объём пахотных земель. «Республика этот объём не смогла обеспечить, воз и ныне там. Проект застрял. В результате мы вынуждены существовать в режиме жёсткой экономии», — констатирует Лариса Бекузарова.
Нет у представителей молочной отрасли и уверенности в том, что контрсанкции — это надолго. Запрета на ввоз импортной продукции сроком на один год недостаточно для получения видимых результатов, считает председатель совета Агропромышленного союза Кубани Игорь Лобач. Несмотря на ощутимые изменения в отношении потребителя к отечественным продуктам, производителям необходимы соответствующие гарантии государства. Вложив средства в развитие предприятий в надежде заполнить освободившиеся на рынке ниши, производители могут просто «разжиться» новыми активами с низкой окупаемостью, что для молочной отрасли в условиях высокой закредитованности компаний будет равнозначно полному краху.
Сходным образом рассуждает и Мария Жебит: «До октября будет идти заготовка кормов — именно до этого момента важно получение господдержки и сигнала от государства, что производство необходимо наращивать; важны и шаги по облегчению доступа к кредитным ресурсам. Тогда к зиме, когда сырья на рынке становится меньше, мы сможем обеспечить россиян молоком».
Банки: в режиме ожидания
Один из главных вопросов, которые сегодня волнует сельхозпроизводителей, — стоимость денег для реализации их проектов. Без привлечения заёмных средств развитие АПК и переработки невозможно в принципе, а основными кредиторами отрасли в последние годы выступали крупные госбанки, которые сегодня сами оказались под санкциями или под угрозой их введения. Очевидно, поэтому их представители не торопятся комментировать последствия российских контрсанкций для АПК — запросы «Эксперта ЮГ» в госбанки, подпавшие под санкции, остались без ответа.С другой стороны, российские представительства западных банков не скупятся на негативные прогнозы. Так, исследовательская группа Райффайзен Банка (Raiffeisen Research) уже 11 августа опубликовала доклад под заголовком «Запрет на импорт: роста цен не избежать», где чистый эффект влияния контрсанкций на инфляцию в России в этом году был оценён в 1,5%, в связи с чем инфляция по итогам года может составить 7–7,5%. Аналитики Райффайзен Банка предполагают, что запрет на импорт в глазах ЦБ РФ может спровоцировать серьёзный рост инфляционных ожиданий, а значит, не за горами новое повышение ставок.
Однако эти прогнозы никак не учитывают действительно существующий потенциал российского АПК, в первую очередь на юге страны. «России давно уже нужны не европейские продукты, а технологии хранения, переработки, логистики, продаж. Юг России в этом направлении имеет глобальные преимущества и хорошие перспективы роста», — убеждён председатель совета директоров ростовского банка «Центр-инвест» Василий Высоков. По его мнению, более чем актуальная задача для Юга — появление проектов цепочек увеличения стоимости (value chain), когда крупные производители продуктов питания берут шефство над фермерами и готовят их продукцию для поставок в сетевые супермаркеты. У ЕБРР, главного европейского партнёра «Центр-инвеста», такие проекты, например, реализуются в Грузии и Таджикистане. «Работа банка с международными финансовыми институтами над новыми пилотными проектами продолжается, и они будут профинансированы, как только политики займутся экономикой», — заверяет г-н Высоков.
О необходимости развития кооперации, в том числе в области технологий, говорят и сами производители продукции АПК. По мнению Михаила Рубанова, совладельца рыбоводческого предприятия «Кавиар Кубани», реальная кооперация малого бизнеса требуется в таких вопросах, как заготовка, переработка и сбыт продукции, ветеринарное и агротехническое обслуживание, обеспечение сельхозтехникой, юридическое и экономическое консультирование. Но всё это должно сопровождаться значительным смягчением финансовой политики в отношении аграриев. Для обеспечения доступности кредитных ресурсов, полагает г-н Рубанов, необходимо снижение банками нормы резервирования в ЦБ до 1% от суммы кредита вместо нынешних 20–30%, а также упрощение механизма получения компенсаций по процентам. Для этого, в свою очередь, требуется снижение ключевой ставки ЦБ, выделение банкам достаточных финансовых ресурсов для кредитования и жесточайший контроль ЦБ за выводом банками валюты за рубеж. «Иначе все выделенные ресурсы сразу же окажутся за границей, а до реального бизнеса ничего не дойдёт», — констатирует Михаил Рубанов.
Общепит не испугался санкций
Среди тех, кто первыми столкнулся с последствиями введения санкций, оказались рестораторы. Они, как правило, закупают специфический набор продуктов, причём небольшими партиями, так что реагировать на запрет пришлось оперативно. Надо отметить, что на заведениях нижнего ценового сегмента он в данный момент не отразился никак: речь идёт о ресторанах национальной кухни, заведениях средней и выше ценовых категорий и премиальном сегменте. В среднем, по оценкам ряда рестораторов, объём продуктов, попавших под запрет, составлял от 20 до 30% в закупках заведений.Правда, особенность ресторанного бизнеса в России такова, что многие игроки рынка давно привыкли к резким решениям правительства, и впадать в панику никто не намерен. Крупные поставщики практически моментально предложили аналоги запрещённых к ввозу продуктов. По словам управляющего партнёра ростовского кафе Mojo Дениса Завалишина, заведение работает с крупными поставщиками европейской продукции для сегмента HoReCa, ассортимент которых превышает 3 тысячи позиций: «Пока на их складах есть запасы, и мы сможем предлагать ту продукцию, к которой привыкли наши гости. Но поставщики сами заинтересованы в том, чтобы закупки были непрерывными и в прежних объёмах, поэтому это их задача — предложить аналогичную по качеству продукцию, разрешённую к ввозу».
Светлана Милованова, руководитель ростовского проекта «Гранд Фуршет», предоставляющего кейтеринговые услуги, говорит, что сегодня нет проблем ни с закупками альтернативных итальянским или испанским продуктов, ни с овощами и фруктами: «Мы живём в аграрном регионе, основные закупки производим на рынках, на них санкции никак не сказываются. Что касается мясных деликатесов или сыров, то поставщики уже сегодня предлагают тайскую утку вместо венгерской и готовы заменить другие позиции аналогами не худшего качества. По большому счёту, полностью оценить последствия санкций можно будет только зимой». Г-жа Милованова имеет в виду прежде всего овощи и фрукты, существенная часть которых зимой поступала из стран ЕС. Рестораторы надеются, что переговоры России со странами Латинской Америки и Турцией позволят избежать дефицита этих продуктов.
Совладелец ростовской сети итальянских ресторанов Sapore Italiano Джорджио Мацца уже давно придумал сценарий, существенно смягчающий последствия продуктового эмбарго и прочих внешних факторов: «Ещё семь лет назад, когда открывался первый ресторан, мы приняли решение развивать собственное производство ряда продуктов. За этот период произошёл уже не один скачок курса валюты, и каждый раз мы всё больше укреплялись в решимости самим обеспечивать себя. Если бы мы использовали только импортное сырьё, цены в ресторане были бы достаточно высокими». На данный момент сеть Sapore Italiano самостоятельно производит все макаронные изделия, соусы, а с начала этого года и такие сыры, как буррата, моцарелла, скаморца, страчателла, рикотта. Ростовский итальянец развивает сотрудничество со своим соотечественником, который начал готовить для сети сыры в небольших объёмах, а затем г-н Мацца инвестировал в закупку оборудования и построил собственный цех.
В то же время рестораторы не ожидают простых времён. Пока большинство заведений функционирует в нормальном режиме, но возможностей для развития немного: собственных средств не хватает, банковские кредиты становятся малодоступными, многие поставщики повышают цены, в связи с чем доходность бизнеса снижается. Больше всего, по мнению экспертов рынка, пострадает премиальный сегмент, хотя в этом виноваты не только санкции. «Люди хотят вкусно поесть, но не готовы тратить на это огромные деньги. Так что снижение доли дорогих ресторанов на рынке и так ощущалось, а теперь процесс будет ещё интенсивнее», — поясняет Джорджио Мацца. По мнению Светланы Миловановой, это коснётся прежде всего узкоспециализированных заведений с национальной кухней, которым трудно переориентироваться на другие продукты.
