Одна из целей, например, увеличить количество занятых в МСП до 25 млн к 2024 году. На май 2021 года единый реестр субъектов малого и среднего бизнеса выдает количество занятых в секторе 15,4 млн, это без самозанятых. «ОПОРа» считает, что в секторе работает 20 млн. Ну хорошо. Но ведь надо ещё 5 млн, а за последние полтора года в секторе, по данным того же реестра, прибавилось 0,1 млн работников — и сейчас многие ждут сокращения этой цифры.
До пандемии был год эйфории — принятая стратегия развития МСП и нацпроект по малому предпринимательству, обеспеченный финансированием, прилетели в каждый регион — и началась кампания по популяризации. В каждом регионе гремели деловые форумы, воркшопы и хакатоны, развернулись сети «Точек кипения» и центров «Мой бизнес», рекламные плакаты которых украсили лица молодых бизнесменов. Следующий год был не столько годом развития, сколько годом спасения МСП. Для малого бизнеса было сделано главное: деньги в период кризиса были доступны, поэтому те, кто понимал, как спасаться, мог спастись. В масштабах страны с января 2020 года по январь 2021 сокращение субъектного состава МСП, включая ИП, составило 232 тысячи — это около 4% от общей численности. Ясно, что в 2020 году было не до популяризации предпринимательства, к тому же массовые мероприятия надолго запретили, а деньги у институтов развития изъяли на борьбу с пандемией. Единственный пункт роста в 2020 году, которым теперь на всех площадках отчитываются власти, это самозанятые.
Самозанятые действительно — самое большое событие сферы МСП в 2020 году. Общее количество субъектов МСП в Ростовской области на май 2021 года 165 тысяч, из них 120 тысяч ИП, 45 тысяч юрлиц — к этому теперь добавилось 52 тысячи самозанятых. В Краснодарском крае на апрель 2021 года зарегистрировано 65,5 тысячи самозанятых. Понятно, что речь в существенной степени идёт о людях, которые ранее находились в серой зоне. Теперь они платят налоги на профессиональную деятельность и обращаются в банки за кредитами на развитие бизнеса. Самозанятые стали существенным агентом экономики, которого сразу заметили и финансовые институты, и институты развития. Но что дальше?
В стратегии по развитию предпринимательства было два ключевых слова — вовлечение и выращивание. За этими словами стоят разные проблемы и разные инструменты работы.
В 2014 году было 4,7% экономически активного населения, а по словам Сергея Кириенко, заместителя главы администрации президента, мы стремимся к 8% в ближайшем будущем. Основные инструменты вовлечения — бизнес-образование, популяризация историй успеха, коворкинги для начинающих, специальные предложения для отдельных целевых аудиторий — молодых людей, военных пенсионеров, самозанятых. В идеале параллельно развиваются инструменты для поддержки новых проектов — конкурсы проектов, система финансирования стартапов.
Выращивание — это про способность предпринимателей расширять своё дело. С этим всё не так просто, особенно на юге России. В регионе почти вдвое больше индивидуальных предпринимателей на душу населения, чем в среднем по стране, но количество предприятий заметно меньше. Иными словами, у нас в регионе наблюдается большая низовая предпринимательская активность, которая не приводит к появлению столь же большого количества малых, средних и крупных предприятий. Однако во всём мире предприятиям помогают расти — с помощью акселерационных программ, развития бизнес-сообществ, позволяющих обмениваться опытом управления. Безусловно, от способности компаний расти зависит, например, такой показатель, как занятость в сфере малого и среднего бизнеса.
Так вот, благодаря появлению на сцене самозанятых сейчас у органов власти появилось ощущение, что задачи по вовлечению в бизнес успешно решаются. Их появление помогло даже увеличить количество занятых в МСП. Однако помогать выращивать крупные компании из малых государство ещё не начинало. Между тем, как показывает опрос молодых предпринимателей, главной их проблемой остаются финансы для новых проектов — и эта проблема только обострилась по сравнению с прошлым годом. То есть сопровождающая процесс вовлечения в предпринимательство индустрия поддержки стартапов пока с большой натяжкой называется индустрией. Если год назад о том, что программы поддержки стартапов нужны, молодые предприниматели говорили, то теперь они об этом кричат — этот пункт при голосовании поднялся с пятого места по уровню актуальности до второго. Развитие коворкингов тоже осталось на начальном уровне 2019 года, радует только то, что в процесс их создания включились университеты.
Если говорить о выращивании, то эта тема пока кажется только намеченной. Институты развития и муниципалитеты на Юге в 2019 году успели попробовать акселерационные программы — но в 2020 году они были либо свёрнуты, либо превращены в циклы онлайн-тренингов. Ведь главное отличие акселератора от других инструментов — сопровождение действующего малого бизнеса на определённом отрезке с целью помочь ему укрупниться. Производительность акселераторов, которые сегодня работают на Юге, — 15–20 компаний в год. Конкурсы для предпринимателей и проектов на уровне регионов тоже появились — но рекомендую оценить размеры их призовых фондов, чтобы убедиться, что серьёзным драйвером развития они пока быть не могут.
Развитие предпринимательства сегодня можно было бы описать так: стратегические высоты заняты, темы номинально созданы, но работать ещё никто не начинал — потому ли, что было некогда, или потому, что в созданные инструменты так и не удалось поверить. В этом году фактора самозанятых уже не будет. Самое время, по идее, вернуться к тому, что было задумано, — и вложиться не только в отчётные форумы, но и в менее эффектную работу.
