Благотворительный фонд Николая Чудотворца создавался 11 лет назад как частная инициатива предпринимателя для адресной помощи. А сейчас это крупнейшая профессиональная некоммерческая организация, которая в 2018 году оказала помощь на сумму 31 млн рублей. Но фонд не только помогает нуждающимся, но и привёз в Ростов-на-Дону технологию объединения НКО и популяризирует саму идею благотворительности. Руководитель фонда Виктория Мусиченко в интервью «Эксперту ЮГ» рассказала, как выстроить систему контроля адресной помощи, почему важно «не причинять добро» и быть публичной организацией.
Публичность — важный этап развития фонда
— Фонду Николая Чудотворца в прошлом году исполнилось 10 лет. Какие этапы становления он проходил?
— Фонд был основан, когда нашему учредителю начали поступать обращения о помощи. Когда их стало слишком много, он понял, что эту работу нужно структурировать, систематизировать, и направлять деньги более качественно — с проверкой документов. Первые несколько лет фонд помогал ветеранам Великой Отечественной войны, МВД, вдовам ветеранов, церкви, детским домам, малообеспеченным семьям.
Второй этап — это появление категории помощи детям, которым требуется дорогостоящее лечение или реабилитация. Это потребовало наработать компетенции в системе здравоохранения: изучить реабилитационные центры и систему поддержки детей с особенностями, создать базу проверенных центров, медицинских учреждений и врачей. У нас заключены соглашения с 50 реабилитационными центрами по всей России.
Ещё один важный этап развития фонда — его публичность. Мы подписали Декларацию о добросовестности в сфере благотворительности, созданную благотворительной ассоциацией «Все вместе», где прописаны этичные нормы сбора средств и их реализации, обязанность НКО публиковать отчёты и т.д. Фонд всегда работал добросовестно, но не был публичным. А когда в фонд несколько лет назад пришла новая команда, стало понятно, что нужно работать на публичность и ещё на объединение некоммерческих организаций, чтобы не только помогать, но и заниматься развитием благотворительности в регионе. Мы были инициаторами проекта «Добрый Ростов», который привезли из Петербурга. Это технология, которая позволяет объединить некоммерческие организации в городе и рассказать о них самому городу. На первом фестивале «Добрый Ростов» в 2016 году мы смогли собрать 18 самых активных НКО в городе.
Объединение НКО — лучшая презентация возможностей благотворительности для горожан, потому что многие даже не знают о существовании фондов в городе, не знают, что можно им помогать. Нас увидели городские жители, так как фестиваль — это массовый праздник в День города. Нас увидели городские и региональные власти, с которыми мы тоже стали чаше общаться. Всё это работает на рост доверия к благотворительности в городе.
— Какие показатели вы считаете ключевыми для фонда? Какой была их динамика в последнее время?
— 90 процентов нашей работы — это адресная помощь. Но если раньше мы стремились к большему количеству людей, которым мы можем помочь, то сейчас для нас важнее, чтобы эта помощь была системной. К примеру, если эта малообеспеченная многодетная мама, мы не просто помогаем ей финансово, мы создаём ей условия для будущей финансовой стабильности — помогаем с работой, переобучением, если нужно. Помощь детям, которым требуется дорогостоящее лечение и реабилитация, — тоже системная, а не разовая. Мы проверяем все документы детей, вплоть до выписок от врачей с указанием диагноза и рецептов на медикаменты, потом наши дети попадают только в проверенные медицинские центры, с которыми у нас заключены договоры. Это очень большая работа. Поэтому единица эффективности — это не только определённая сумма, без которой помощь не была бы возможна, но и качество оказываемой помощи, достоверность методик, по которым дети проходят лечение или реабилитацию.
Почему частный фонд развивает фандрайзинг
— Каковы основные источники финансирования проектов сейчас? Какие из них вы считаете наиболее перспективными?
— Мы частный благотворительный фонд, и 80 процентов всех пожертвований приходится на нашего учредителя. Но мы также стали развивать фандрайзинг, и уже получаем 20 процентов пожертвований фандрайзингом. У нас установлены специальные ящики для пожертвований в более чем 100 аптеках города, они очень хорошо сработали. А в этом году присоединились три компании, которые установили в своих магазинах такие боксы. В 2018 году мы оказали помощь на 31 миллион рублей.
В прошлом году, когда фонду исполнилось 10 лет, мы организовали благотворительный бал, 15 ростовских художников выставили свои картины на аукцион. Смогли собрать более 700 тысяч рублей за вечер на лечение ребёнка. Нас поддержало очень много партнёров. Симфонический оркестр ещё при организации бала сказал, что готов играть бесплатно. Приехали артисты из других городов. Свет, музыку взяли на себя профильные компании. Это очень хороший опыт привлечения ресурсов.
Но важны не только деньги, но и люди, которые приходят в благотворительность. Это тоже ресурс. Если человек готов принести вещи в фонд или он профессиональный дизайнер, который готов помогать фонду работой, это так же важно, как и пожертвования.
— А гранты, субсидии?
— Гранты и субсидии достаточно легко получить, но очень тяжело по ним отчитаться. НКО, которым работают с грантами, нужно быть очень аккуратными с государственными деньгами.
— Какие задачи вы ставите перед собой на ближайшую перспективу? И какие для этого вам нужны ресурсы?
— В прошлом году мы провели небольшое исследование и поняли, что в городе существует достаточно серьёзная проблема — детям с особенностями после окончания школы (интернат или коррекционная школа) некуда идти. Они обычно или находятся дома с родителями, или попадают в психоневрологические интернаты. Мы вынашиваем идею творческих мастерских для выпускников коррекционных школ и интернатов, которые могли бы давать им минимальные трудовые навыки: от ремонта обуви до гончарного дела, и которые могли бы хотя бы немного их обеспечивать. Надеюсь, что в этом году запустим хотя бы одну такую мастерскую. Для этого нам нужны преподаватели, которые умеют работать с особенными подростками.
Мотивация в НКО — это осязаемость результатов
— Как вы считаете, что сейчас обеспечивает ваши конкурентные преимущества?
— Мне кажется, что это наша команда. Она очень молодая и творческая, готовая постоянно что-то придумывать и учиться. Команда — очень важный ресурс. И, бесспорно, то, что мы частный фонд, даёт большую уверенность в стабильности. Но, тем не менее, мы стараемся дифференцировать источники финансирования и вовлекать больше людей в благотворительность. Общий рост благотворительности работает на все честные фонды и увеличивает их возможности.
— Профессиональная НКО — кто или что это, с вашей точки зрения? Эксперт, инноватор, коммуникатор, предприниматель, миссионер, платформа для партнёров?
— Это команда, которая способна генерировать все эти функции. Нельзя не быть экспертом в некоммерческой организации, потому что чаще всего мы работаем со специфическими проблемами, и чтобы банально не ошибиться или не повестись на мошенников, должны хорошо знать свою область. В «третий сектор» также приходит много новых технологий, которые мы тоже используем. «Добрый Ростов» — это прежде всего технология взаимодействия. Мы должны быть публичными и общаться, мы должны уметь считать. Но главное отличие НКО от бизнеса, который тоже обладает всеми этими компетенциями, — это милосердие. У нас не задерживаются люди, которые не готовы сопереживать, просто сама специфика работы такая. Мы ведь очень многое видим, что даже в публичную сферу не всегда попадает. Не все дети вылечиваются, не все семьи встают на ноги.
— Мы видим множество примеров, когда социальные проекты реализуются людьми, которые не считают нужным регистрировать НКО. Обязательно ли это делать и почему?
— Это вопрос того, насколько профессионально вы готовы заниматься данной темой и отвечать за неё. Это же не просто самодеятельность. А если опыт социального проекта негативный, кто будет за это отвечать? Мне кажется, что регистрация — это ответственность, это один из самых важных пунктов.
— На каком этапе у вас появилась миссия? Какую функцию, на ваш взгляд, прежде всего выполняет миссия фонда? Является ли она реальным рабочим инструментом?
— «Мы не остаёмся в стороне» — это наша миссия. Она сформулирована для публичного пространства в тот период, когда фонд становился все более открытым. Миссия — это публичный инструмент. Он нужен для корректного понимания работы фонда. К тому же мы взяли на себя проект «Добрый Ростов», который объединяет тех, кто не остаётся в стороне.
Нужно развивать уже работающие фонды
— Какие критерии эффективности социального проекта наиболее важны для вас?
— Все те критерии, по которым мы работаем. Это системность проекта, понимание потребностей целевой аудитории, подотчётность и прозрачность.
— А вы можете оценить уровень конкуренции в вашей сфере?
— Я считаю, что у нас много профессиональных некоммерческих организаций, которые выработали качественные внутренние регламенты, которым можно доверять. И если появляются какие-то новые инициативные группы, им лучше присоединяться к уже работающим фондам, у которых есть экспертиза, чтобы не «причинять добро». Потому что зачастую люди готовы помогать, но не знают, какая помощь нужна тем, на кого направлена их инициатива. В результате они проводят сотый по счёту утренник в детском доме. А профессиональные фонды знают потребности своей аудитории и не плодят бесполезные добрые дела.
— Какие препятствия для развития некоммерческого сектора вы считаете главными?
— Люди, которые «причиняют добро», на самом деле являются препятствием для развития «третьего сектора». Это колоссальный труд, который затрачивается просто так, после которого люди разочаровываются в благотворительности. Мне кажется, нужно развивать те фонды, которые уже сложились. В Ростовской области, к примеру, не хватает ресурсного центра для НКО. Я часто выезжаю на различные конференции, чтобы учиться. Но всё время приходится искать возможность бесплатного образования для НКО, потому что в регионе нет такой возможности. А организациям очень важно развиваться, получать новые знания и поддержку. Нам нужны программы по юридической помощи, нам нужно учиться фандрайзингу, нужно учиться общаться со СМИ, которым мы пока в регионе не очень-то интересны. Это всё бы мог взять на себя ресурсный центр.
