Андрей Кудряков на премьере фильма "Сальск. Карьер смерти" в Донской государственной публичной библиотеке//Фото: "Эксперт Юг"
О проекте «Без срока давности», инициированном президентом России давно и много известно. В его рамках рассекречиваются документы, проходят просветительские акции и научные конференции, ведутся полевые работы. Именно работа в поле позволила выявить самые дикие и неизвестные факты трагедии мирного населения СССР в период войны. Исследования продолжаются. На основе полученных в ходе экспедиций по всей России данных Следственный комитет РФ обратился в суды регионов о признании расправ над мирными гражданами на оккупированных территориях геноцидом. Ростовский областной суд вынес решение в марте — действия фашистов признаны преступлением против человечества и геноцидом.
В этой работе сегодня есть несколько аспектов. Наряду с сохранением памяти и выявлением новых фактов истории есть и чисто юридический аспект, связанный со сбором доказательной базы для нового исторического процесса. И здесь в обществе возникает много споров и вопросов. Кто-то говорит, что признание геноцида событий давно минувших дней не имеет юридического смысла, кто-то, напротив, считает это хорошим поводом, чтобы потом в международных организациях требовать компенсаций или настаивать на своей позиции в политических играх.
Недавно съемочная группа во главе с режиссером-документалистом Юрием Мальцевым представила на суд публики фильм «Сальск. Карьер смерти», в котором рассказывается о расстреле жителей небольшого города на востоке области. Здесь прямо у ворот кирпичного завода есть заброшенный карьер, ныне — большой, заросший травой овраг. Под землей — могила нескольких тысяч мирных жителей (от грудных детей до стариков), ставших жертвами нацизма в 1942-1943 гг.
Заброшенный карьер у ворот кирпичного завода в Сальске//Скриншот фильма "Сальск. Карьер смерти"
Это один из малоизвестных фактов войны, о котором предпочитают не вспоминать даже местные жители – настолько ужасными были те события. Однако время утаивать правду о войне прошло, считает руководитель поискового объединения «Миус-Фронт», идеолог местного поискового движения Андрей Кудряков, рассказавший «Эксперту Юг» о подоплеке нынешней кампании по поиску жертв немецкой оккупации.
Запрос на правду актуален в период конфликтов
— Как вы считаете, почему именно сейчас стартовал проект «Без срока давности» и именно сейчас мы устанавливаем факты геноцида?
— Тут очевидно, что с течением времени сменилось несколько поколений граждан. Те поколения, для которых не нужно было ничего доказывать, для которых было совершенно очевиден геноцид мирного населения Советского Союза, ушли в прошлое. Причем, не только у нас в стране. Общение с молодежью и даже с молодыми специалистами-историками показывает, что для них далеко не очевиден геноцид во все смыслах. Поэтому, обосновать его в юридическом смысле нужно, безусловно. История, системная наука – многое здесь основывается на юридических документах, на определенной доказательной базе, а не просто на находках энтузиастов или показаниях местных жителей. Свидетельства жителей – это совершенно неочевидная история. Поэтому доказательная база, юридически закрепленная, должна существовать.
Сейчас все делается для того, чтобы любой современный, образованный человек, который хочет сам вникнуть в происходящее, мог на основе работы следователей разобраться и все взвесить для себя.
— А как среди молодых историков или зарубежных специалистов трактуются эти события? К чему они склоняются в своих рассуждениях?
— Что немецкая армия вела боевые действия против Красной Армии на территории нашей страны, выполняя свои задачи, но не участвовала ни в каких карательных операциях или в уничтожении мирных жителей. Если и уничтожались какие-то представители гражданского населения, то строго на основании решений военного трибунала как бандиты, мародеры, партизаны, то есть люди, которые убивали немецких военнослужащих. Только лишь в этой части. Другие решения совершенно не рассматриваются. Нюрнбергский трибунал, собственно говоря, свелся к актам насилия над еврейским населением. Акты Холокоста на территории Европы и нашей страны не подлежат сомнению. Это пока. Потому что сначала отодвигаются жертвы мирного населения, а потом отодвинут и пересмотрят Холокост. Это поступательная политика, которая в нынешнем европейском правовом поле, т.е. видно, что они готовы и к пересмотру итогов Нюрнбергского процесса в том числе.
— Кто за этим стоит, на ваш взгляд?
— Я думаю, это те же силы, которые сейчас участвуют в процессах на Украине. Они пересматривают историю и показывают СССР как безусловного агрессора, а не как пострадавшую сторону, которая защищалась от европейского фашизма.
— Есть мнение, что создание проекта «Без срока давности» – это реакция властей на попытку уравнять нацистскую Германию и Советский Союз. Подобные попытки сегодня есть в Прибалтике и Польше. Как вы считаете?
— Если говорить о представителях органов власти, мне за них сложно сказать. Скорее всего, результаты проекта «Без срока давности» должны лечь в учебную программу и закрепиться там отдельной главой. Я думаю, это более важно, чем доказывать совершенно очевидные вещи.
— И проект позволяет это сделать?
— Безусловно. Для меня он интересен стремлением узнать правду, потому что в СССР зачастую факты геноцида прямо замалчивали. Почему? Тут единого мнения даже среди наших коллег до сих пор нет. С одной стороны в те годы это могло быть связано со стремлением не будоражить общественное сознание, перестроить его на мирные рельсы, на созидание, а не на жажду мести. После войны общество необходимо было настроить на жажду строительства и создание новых семей, а не на месть и сведение счетов. Если бесконечно бередить раны, то это, конечно, тяжело для любого общества. С другой стороны – огромное количество карателей из числа пособников, коллаборационистов участвовало в тех акциях. Безусловно, не все были наказаны. И, конечно, тогда поднимать эти факты означало бы начало новой войны, но уже внутри государства. При этом соответствующая работа велась органами внутренних дел, но без широкой огласки. Широкая огласка была, когда достигались результаты. Вот тогда были общественные резонансные процессы. Их до сих пор люди старшего поколения помнят.
Новые подходы к толкованию происходящего
— Но о геноциде народов СССР никогда не говорилось так широко…
— Да, со временем актуализировался только вопрос о жертвах еврейского населения, хотя после войны никто не делил еврейское, цыганское население или какое-то другое – все были мирными жителями.
— Вопрос геноцида могли не поднимать в силу устройства советского общества и государства, ведь Холокост – это по сути ответственность Германии, гитлеровского режима перед конкретными фамилиями и родственниками жертв, сопряженная с выплатой им компенсаций. Для СССР – ответственность Германии должна быть перед всем обществом и государством. А так как Германия выплачивала СССР репарации, немецкие пленные работали на восстановлении, соответственно, никто не стал говорить, что конкретному человеку надо выплатить компенсацию и поднимать факты геноцида.
— Такая точка зрения действительно есть. Вполне может быть, как одна из причин.
Жертвы нацизма//Архивная кинохроника
— Ее один аспект — действительно много пособников нацистов было на Западной Украине. Многих уничтожили в послевоенные годы, однако было и много оставшихся в живых, которых тогда не трогали. Бывший депутат Госдумы Алексей Митрофанов рассказывал, что еще в студенческие годы при СССР был на Западной Украине, где ему спокойно рассказывали, кто участвовал в националистических отрядах и кто где живет. Получается, сейчас их идеология популярна на Украине…
— Я абсолютно уверен, что все корни современных проблем лежат в прошлом, в том числе и вопрос украинского национализма, да и с другими национализмами, в том числе прибалтийским тем же самым или белорусским – все идет оттуда. Ростки берут начало в гитлеровской Украине, безусловно, гитлеровской Прибалтике, где это всячески пестовалось. И мы видели попытки эти у нас на Дону во времена оккупации — сформировать из казаков во время гитлеровской оккупации особую часть этноса — привилегированных наследников германских готтов, которые здесь настоящие хозяева земли, а не «русские варвары». Но местные казаки все же в большинстве своем не приняли немецкую власть. Подавляющее большинство служило в составе Красной Армии и в составе наших кавалерийских корпусов. За немцев сражались отчасти те эмигранты, которые не нашли себя за рубежом и пришли сюда попытаться бороться со своими старыми врагами. В Ростове-на-Дону, было большое антифашистское сопротивление. Но были и предатели. Если мы начинаем скрывать, мы начинаем прятать какие-то неприглядные страницы нашей истории, у той же молодежи возникнет резонный вопрос: а почему вы об этом не говорите, значит, вы правду скрываете, а может быть они не такие плохие.
— Вернемся к проекту «Без срока давности». Что он позволил лично для вас открыть нового? Какие факты всплыли, когда вы занимались этим проектом?
Работа поискового отряда//Скриншот фильма "Сальск. Карьер смерти"
— В нашей поисковой деятельности это первое такое масштабное на стыке большого количества дисциплин исследование. Без грантовой поддержки государства мы как общественники не потянули такой огромный объем работ. До начала работ по проекту я знал все основные места расстрелов мирных жителей на Дону. Они у всех на слуху – Змиевская балка, Парк авиаторов в Ростове, шахта им. Красина в Шахтах, Петрушина балка в Таганроге. Однако, проехавшись по Дону в поисках забытых, малоизвестных мест захоронений, я понял, что практически в каждой станице и хуторе есть такие места, даже не связанные со славянским или еврейским населением.
Работа по извлечению останков из земли//Скриншот фильма "Сальск. Карьер Смерти"
Вот Мясниковский район — Чалтырь, Султан-Салы. Здесь тоже уничтожали армянское население. Армяне знают пофамильно тех, кого уничтожили немцы. Для немцев не было никакого различия – армянин, еврей, представитель цыганского этноса, славянин – без разницы. Все мирное население по плану «Ост» подлежало уничтожению. Но почему-то на Дону это носило такой большой масштаб. Мы говорим сейчас о порядка 200 тыс. жерств. 182 тыс. – точно, это уже подтвержденные данные. А я думаю, что их гораздо больше, потому что мы не можем подсчитать тех беженцев из той же Украины, которые были здесь на Дону схвачены и уничтожены. Мы сделали карту мест геноцида – каждое место на карте Донской земли обильно полито кровью уничтоженных мирных жителей. Такого объема я точно не ожидал.
Поисковой сезон откроет новые страницы истории
— Где в ближайшее время начнутся поисковые мероприятия?
— В парке Авиаторов на проспекте Шолохова. Сейчас парк разбит на квадраты. Мы ищем там, локализуем место захоронения, потому что памятник стоит немного не на том месте. По нашим оценкам, там более 2 тыс. жителей захоронено. Надеемся, что в ближайшее время начнем уже именно эксгумационные работы.
— Ранее вы также собирались начать раскопки на территории бывшего Ростовского института ракетных войск в районе площади Ленина…
— Да, в годы войны здесь существовал так называемый гросслазарет. Там были замучены советские военнопленные. Однако, территория сейчас находится в ведении Минобороны, поэтому есть определенные сложности. Там сейчас расположена воинская часть. Конечно, там работы не удается провести. Хотя там в общем-то военнопленные наши. А, как мы знаем, неоказание медицинской помощи, безусловно, это такая же политика геноцида, как и ковровые бомбардировки мирных городов, где совершенно нет никаких военных объектов. Да что говорить, если в период оккупации на Дону местным жителям даже запрещали ловить рыбу. Чистая политика геноцида. Американцы ее, кстати, использовали еще в 19 веке против индейцев.
Заведующая отделением медицинской криминалистики бюро судебно-медицинской экспертизы Ростовской области Людмила Евдокимова на работе с эксгумированными останками жертв нацизма//Скриншот фильма "Сальск. Карьер смерти"
— Не раз приходилось слышать, что в процессе ваших мероприятий, еще до этого проекта, что на местном уровне согласования шли с трудом. Изменился ли подход местного чиновничества к вашей деятельности сейчас?
— Я бы сказал, что у этих людей (да и не только у них) есть некоторое непонимание. Даже люди старшего возраста иногда говорят нам: «Зачем нужен этот процесс? Все же и так ясно. Зачем на это тратить такие ресурсы? Все же и так очевидно». Однако, под действиям ряда СМИ и массовой культуры общественное сознания постепенно меняется.
Иногда транслируются следующие тезисы: немецкая армия – это проводник гуманизма и европейских ценностей на территории нашей страны, это борец с большевизмом, а не с народом… Меня поразило, что образ немецкого солдата в сознании наших школьников – это не образ завоевателя, оккупанта, убийцы, а образ достаточно сносный, потому что немцы в кинематографе представлены порядочными, воспитанными, образованными людьми. Это никак не вяжется с теми немцами, которых видели наши предки здесь, на Дону.
— Недавно вы демонстрировали документальный фильм «Сальск. Карьер смерти», в котором рассказывается про расстрел жителей города на территории кирпичного завода. Почему для создания документальной картины выбрали именно этот эпизод войны?
На премьере фильма "Сальск.Карьер смерти"//Фото: "Эксперт Юг"
— Потому что это малоизвестный эпизод. Про Сальск местные жители говорили вообще шёпотом. Это крохотный городок в те годы станция Торговая. Здесь уничтожили 3,5 тыс. человек. Это чуть ли не полгорода. Нам захотелось самим разобраться, что там произошло. Экспедиция «Без срока давности», которую мы в пошлом году проводили в Сальске, стала в дальнейшем основой для судебного процесса в Ростовском областном суде и для вынесения судебного заключения о геноциде. Ребята, которые делали этот фильм, донские кинематографисты, которые жили в поисковом лагере и ходили с нами на раскопки. Самое главное — нам удалось увидеть то место, где был концлагерь и находились заключенные мирные жители, бараки… все сохранилось.
— Что дальше в ваших планах на этот год?
— Будем работать в Ростовской области, находить новые места, расширять карту. В этом году мы надеемся приступить к раскопкам в Парке авиаторов, а, может быть, и Змиёвской балке, где проходили расстрелы мирных жителей. Мы не всё до конца об этом знаем. Есть недалеко от Сальска городок Пролетарск, бывшая станица Великокняжеская, там 3 тыс. мирных жителей жило до войны, а в годы войны половина из них была уничтожена. Живы очевидцы, которые потеряли там близких. Т.е. очень-очень много еще работы. И, конечно, говорить правду можно бесконечно, и запрос на правду сейчас велик, как никогда, наверное, вы сами это ощущаете. Это очень важно.
Мемориальный комплекс в Змиевской балке в Ростове-на-Дону//Фото: vsedostoprimechatelnosti.ru
