фото: Юрий Муравицкий //фото предоставлено Театром 18+
Поделиться
Литературной основой спектакля стала одноименная книга Максима Белозора о членах художественного объединения «Искусство или смерть», ростовских поэтах, художниках и музыкантах 1980-х годов. Действие «Волшебной страны» разворачивается не на сцене театра, а на улицах города. Чтобы посмотреть спектакль, жюри «Золотой маски» специально приезжало в Ростов. Всего Театр 18+ был представлен в пяти номинациях престижной премии: помимо «Волшебной страны», за победу боролся и спектакль «Ханана» в категориях «Работа режиссера» (Юрий Муравицкий), «Спектакль малой формы», «Женская роль» (Светлана Лысенкова) и «Работа художника» (Екатерина Щеглова). О том, почему спектакли Театра 18+ отметили на национальном уровне и как это повлияет на развитие театрального искусства в Ростове, рассказал «Эксперту Юг» художественный руководитель театра и режиссер спектакля «Ханана» Юрий Муравицкий.
— Восемь лет не было ростовских театров на «Золотой маске», почему Театру 18+ это удалось?
— Отчасти это можно назвать эффектом накопления энергии. У нас была, мне кажется, достаточно здоровая амбиция — сделать театр, который будет не региональным явлением, а явлением в культурном и театральном пространстве страны, как минимум, и доказать, что крутой театр можно сделать не только в Москве или в Питере.
Эта задача требовала усилий и правильных решений. Это были решения, связанные с репертуарной политикой, выбором материала, с выбором художественного языка, идеологии, выбором драматургов и режиссеров. Пригласить Севу Лисовского поставить спектакль в Ростове про Ростов — эта идея со всех сторон логичная. К сожалению, мы живем в таком мире, когда всем немножко ни до чего. Но когда получается увидеть, что то простое и точное решение совсем рядом, происходит определенный энергетический всплеск. Здесь — прежде всего работа с контекстом, работа с городом...
В случае с «Волшебной страной» есть несколько составляющих, которые делают этот успех закономерным: это материал, художник, город, художественный способ (променад-театр — сейчас очень актуальный жанр). Вот эти все составляющие и сработали. И, безусловно, сама фигура Севы Лисовского, который и имеет отношение к Ростову, но при этом является в Москве одним из самых прогрессивных деятелей театра. Он настоящий концептуалист, он способен изобрести такую концепцию, которая будет работать независимо ни от чего.
— А в случае со спектаклем «Ханана»?
— Думаю, тут тоже ряд факторов, которые в сумме и дали эффект. Пьеса, которую написал главный режиссер Театра 18+ — драматург Герман Греков, мне кажется, изначально была понята не совсем правильно: ее многие воспринимали как реалистический текст. А текст, конечно, далеко не реалистический. В каком-то смысле пьеса тоже имеет местную прописку: действие происходит если не в Ростовской области, то где-то на границе с ней. В этом тоже есть дух места. Язык, который мы нашли в процессе работы над постановкой, адекватен и пьесе, и театру, в котором мы сделали этот проект. Это ростовский спектакль. Важной составляющей в нём является музыка. «Братья Тузловы» — Денис Третьяков, Олег Толстолуцкий — придают концепции этого спектакля завершенность. В итоге получается какая-то картина мира, которая, как мне кажется, срабатывает и на уровне города, и на уровне страны в целом. Вполне вероятно, что «Ханана» будет интересна и на международном уровне. По крайней мере, это не калька европейской театральной эстетики, а такого сейчас очень много. Когда мы видим на сцене нечто похожее на то, что делают прогрессивные театры в Европе, мы, безусловно, радуемся и говорим: «Вот, у нас такое тоже есть». Я понимаю эту радость, но это радость местечковая. Хотя, возможно, мы в этом смысле выглядим еще глупее — такие Дон Кихоты, которые борются с ветряными мельницами и пытаются изобрести велосипед, но свой велосипед.
Поделиться
Спектакль "Ханана" //фото Натальи Цупко
— Как прошел показ «Хананы» в Москве на фестивале «Золотой маски»? Какие отзывы получила постановка?
— Буквально сегодня утром прочитал один из отзывов, достаточно точный. Молодая критик написала, что спектакль в Москве вначале шел тяжело. Это естественно: когда спектакль приезжает на большой фестиваль, он попадает в зону турбулентности. Но нам все-таки удалось выйти из этой зоны после первой трети, и спектакль сложился. Поэтому можно сказать, что в целом показ прошел хорошо. Было много восторженных отзывов. Когда после спектакля пишут просто зрители, это очень важно, так как мы делаем театр прежде всего для людей. Было несколько хороших отзывов именно от профессионалов, и я рад, что мы были правильно поняты.
— Среди составляющих успеха вы называли и режиссера, и выбранный материал. Но в обоих спектаклях есть особый дух места, как вы сказали. Как вы думаете, это сыграло роль?
— Безусловно, сыграло. К сожалению, у нас в стране долгое время уничтожалось все, что можно назвать индивидуальность, спецификой, колоритом, атмосферой в городах, и сейчас опять уничтожается. Ростов в этом смысле — один из городов, которые можно пересчитать по пальцам одной руки, это город, который обладает яркой индивидуальностью, своим неповторимым колоритом. И это, конечно, срабатывает.
— Каковы критерии отбора спектаклей в конкурс «Эксперимент»?
— Критерии очень размыты, никто не может до конца определить, что является экспериментом, а что нет. Я думаю, что театр — это всегда эксперимент, всегда соединение новых компонентов. Но так сложилось, что у нас существует определение традиционного театра и современного театра, в этом контексте существует и понятие эксперимента.
Поделиться
Спектакль "Волшебная страна" //фото Натальи Цупко
— То есть экспериментом могут считаться спектакли, для которых выбрана необычная форма или место действия...
— Да, вы говорите сейчас про очевидные формальные признаки — то, за что можно зацепиться, чтобы назвать что-то экспериментом. Но эксперимент – это неотъемлемая часть театрального процесса: будет ли он связан с пространством, пластическим решением — он в принципе всегда должен быть в театре.
— Что можете сказать о соперниках по номинации «Эксперимент»?
— Очень сильная номинация. Я, честно говоря, удивлен, что нашему театру присудили приз здесь: сильнейшие соперники были в этой категории. Тут и «Rimini Protokoll» с проектом «100% Воронеж», и проект «Орфические игры» Бориса Юхананова и его режиссерского курса. В этом году была беспрецедентно большая номинация — больше 10 проектов.
— Будете ли вы развивать направление спектаклей-прогулок после успеха «Волшебной страны»?
— Да, мы получили грант фонда Прохорова на реализацию масштабного проекта: в июне в Ростове будут проходить лаборатория и фестиваль «Трансформация», концепция которого точнее всего определяется фразой «театр в городе». Приедут несколько режиссеров, которые сделают проекты в разных пространствах города. Один из спектаклей пройдет в аэропорту Платов, его будет ставить Сергей Чехов. То есть это будет не просто показ спектакля в аэропорту, проект делается конкретно под это место. Другие места выберут сами авторы в процессе лаборатории, приедут Донатас Грудович, Василий Березин, Сергей Морозов, который будет делать проект с Антоном Светличным, и Никита Чумаков, который будет работать с перформером и хореографом из Швейцарии. Сайт-специфик театр всегда отталкивается от места. С одной стороны, это ново, с другой стороны, это возвращает нас к сакральным истокам театра, как бы это претенциозно ни звучало.
— Что дает Театру 18+ получение такой премии, как «Золотая маска»?
— Приобретение и подтверждение статуса, наверное. У нас, как и других театров, есть проблема с посещаемостью. На некоторые спектакли очень тяжело собрать зал, особенно если это сложные для восприятия постановки, а делать примитивные спектакли мы не хотим. На масштабную рекламу у нас денег нет. А «Золотая маска» привлекает внимание к театру, делает его более престижным, наверное. Я надеюсь, премия отразится на внимании города к нам.
С другой стороны, «Золотая маска» — это большая поддержка для региональных театров в смысле ощущения себя частью большого театрального процесса. Проще говоря, это возможность показать себя и на других посмотреть. Если театр никуда не выезжает, то ни о каком развитии не может идти речь. Единственное — хочется, чтобы таких фестивалей было больше.
