Из-за кризиса в подвешенном состоянии остается и крупный инвестпроект — строительство новой фабрики «Элис Фэшн Рус» в Северном жилом массиве донской столицы стоимостью более 300 млн рублей. По плану ввод в эксплуатацию этого объекта в конце года позволил бы удвоить существующие мощности компании, однако сроки запуска фабрики могут быть сдвинуты до весны следующего года.
До этого в 2016 году компания построила фабрику в Саратовской области за 210 млн рублей. По словам генерального директора и основного акционера «Элис Фэшн Рус» Александра Еремеева, эта фабрика сейчас тоже работает.
В интервью «Эксперт Юг» Александр Еремеев рассказал также, какие антикризисные меры он предпринял, и кто будет в выигрыше, когда этот сложный период закончится.
— Что сегодня происходит с компанией «Элис фэшн рус» в условиях ограничений, с которыми столкнулся бизнес в ходе борьбы с коронавирусом?
— Предприятие абсолютно лишено доходов, так как закрыты торговые центры и магазины. Все сотрудники компании в количестве 2300 человек находятся у нас на обеспечении. Получается, сейчас нам нет смысла выпускать продукцию, потому что её никто не покупает. Хотя мы, предчувствуя, что ситуация может выправиться, часть сотрудников вызвали на работу. Всем остальным мы платим за простой. На это уходит порядка 40 млн рулей в месяц, плюс мы также платим за аренду площадей в торговых центрах. В нынешних условиях далеко не все их владельцы пошли на какие-либо уступки. Они сейчас также находятся в ожидании какой-то помощи от государства.
— Какую сумму компания вынуждена тратить на оплату арендных площадей, которые не работают?
— Сумма аренды не единственная статья затрат. Мы теряем 290 млн рублей в месяц. По крайней мере, так получается по итогам апреля. Если ограничения на торговлю продлятся еще и в мае, то мы потеряем еще до 315 млн рублей, так как в этом месяце продажи у нас были выше. Соответственно, сейчас, осознавая это, мы открываем кредитные линии на 360 млн рублей и планируем сейчас получить какие-либо вразумительные предложения еще на 200 млн. Но их пока нет, как нет и субсидий. Никакой помощи на сегодняшний день мы не получаем.
— Ваше предприятие входит в список системообразующих предприятий региона, которым разрешено работать?
— Да, входит. Но как реализовывать нашу продукцию? Ведь торговые центры закрыты. Наша отрасль не относится к списку пострадавших, мы не входим в средний и малый бизнес, нам никто не субсидирует ставку по кредитам, никто не оплатит МРОТы неработающим. По всем формам поддержки вообще полный ноль. Даже не звонит никто, чтобы хоть на словах поддержать.
— Вы что-либо предпринимаете, чтобы вас заметили?
— Я думаю, если нас не замечают, это проблема тех, кто не замечает. О чем мы будем рассказывать? Какие мы хорошие? Губернатор прекрасно знает о нашем предприятии — он был на нем вместе с мэром Ростова. В городской администрации мы раз месяц точно бываем, в областную администрацию подаем сведения регулярно. Что нам еще сделать?
— Какие антикризисные меры вы предприняли, чтобы пережить этот кризис? Приходилось ли увольнять сотрудников?
— Безусловно. Но люди увольняются не по нашей инициативе, они уходят из-за того, что мы не можем обещанную заработную плату выплачивать. Есть предприятия, которые чувствуют себя сейчас очень хорошо. «Ростсельмаш», например, работает и платит людям зарплату, «Атлантис-пак» тоже работает, табачная фабрика работает, Азовская кондитерская фабрика работает, строители все работают… Поэтому люди туда идут сейчас. Продуктовые ритейлы работают, поэтому там все сегодня все хорошо. Люди от нас уходят и туда. А на наше предприятие, соответственно, сейчас легла большая нагрузка, ведь при увольнении мы должны рассчитаться полностью с сотрудниками, выплатить им отпускные. Нам от этого только хуже. Сейчас вот сильно урезали управленческие расходы — это и есть одна из антикризисных мер. Также у сотрудников центрального офиса сократили зарплату. Мы сейчас платим в лучшем случае половину того, что они получали. Магазины не работают, поэтому сотрудники получают 2/3 от оклада. Соответственно, это где-то половина их заработка. Но поскольку лояльность среди них выше, чем у простых рабочих-сдельщиков, мы надеемся, что мы большую часть офиса сохраним.
— Как вы считаете, сколько может продлиться этот период?
— Версии разные. Например, я считаю, что критическая точка будет 10-го мая. Я исхожу из двух положений: то, что терпение народа не беспредельно. Люди не смогут не стричься, не бриться, не покупать себе нижнее белье, колготки — это с одной стороны. А с другой стороны, уже в Европе начались серьезные послабления: Австрия открыла все ТЦ, Германия открыла весь ритейл, который по площади больше 800 кв. м. Мы ж не можем быть позади Европы всей, мы ж должны быть в тренде. Поэтому, думаю, что эта раздутая ситуация с вирусом разрешится к этому сроку. И для государства, которое теряет 13 трлн рублей (ВВП) из-за ограничений, наверное, это слишком большая плата.
— В любом случае, когда все закончится, каким вам видится будущее вашего рынка? Если ограничения отменят в середине мая, сколько вам потребуется времени, чтобы преодолеть последствия простоя?
— Ну, во-первых, мы однозначно потеряем 500 млн рублей оборотных средств, потому что у нас за эти два месяца не будет дохода. Плюс еще курс валют вырос, соответственно наши оборотные средства необходимо будет пополнить. Если мы всегда работали без кредитов, то сейчас придется долгое время жить с кредитами — года два как минимум. Это, соответственно, приведет к некоторому удорожанию нашей продукции, потому что проценты по кредиту включаются в себестоимость.
— А девальвация рубля вам скорее в плюс или в минус?
— Она будет в плюс, если не будет размыта скидками и какими-то акционными предложениями на рынке от других продавцов. Если продавцы не торговали два месяца, у них скопился товар, от которого они попытаются избавиться, предлагая более выгодные цены. Мы также можем увидеть существенное сжатие спроса. Но с другой стороны, на этом сжатом рынке мы теоретически можем выйти на больший объем продаж из-за того, что наша цена будет ниже импорта.
— Как компания закончила 2019 год по выручке и какие планы были на этот год?
— По итогам года мы немного преодолели планку в 4 млрд рублей (4,196 млрд рублей, по итогам 2018 года было 2,9 млрд рублей). А на этот год планировали 4,67 млрд рублей выручки. Но уже сейчас могу сказать, что минус 300 млн точно будет из-за одного месяца простоя. Если ситуация продлится два месяца, то потеряем в два раза больше.
— Если бы вы могли выбирать, какими бы мерами поддержки воспользовались?
— Дело в том, что дело не только в нас, а в нашей розничной сети и наших клиентах. Если мы еще можем где-то кредит взять, продержаться какое-то время… У нас имеется запас прочности, а вот клиент, который продал квартиру, открыл магазин в ТЦ и заплатил нам за товар и не может им торговать, теряет все. Из всех заявленных вариантов помощи малому и среднему бизнесу ни один пока не работает сегодня. У нас по регионам более 100 франчайзи и ни одному не помогли. Все время какие-то административные препоны. Банки выдают им кредиты под 18,5%. Это катастрофа! Их бедственное положение влияет и на нас. Мы бы даже себе ничего не просили, лишь бы быстрее открыли ТЦ. Они бы на заработанные деньги могли и дальше закупать у нас продукцию. Если они не купят сейчас товар на лето и осень, то бизнесу труба настанет. А если говорить о нас, то мы бы, конечно, хотели бы компенсировать свои затраты на зарплату людям, которые сейчас простаивают не по нашей прихоти.
— А как у вас онлайн-розница развивалась до кризиса и теперь?
— Понимаете, людей настолько запугали, что даже у интернет-магазина почти нулевые показатели. Вот сейчас, когда с 28 марта прошел почти месяц, начался небольшой рост. Психологическое состояние граждан сейчас на пределе. Я думаю, сейчас все психбольницы будут забиты желающими там полечиться, настолько абсурдная сейчас в стране ситуация
— Недавно вы начали строительство в Ростове новой швейной фабрики. На какой стадии сейчас находится этот проект?
— Если раньше мы собирались запустить фабрику 1 декабря 2020 года, то сейчас передвинули дату открытия на 31 марта следующего года. Если ситуация будет развиваться нормально, то тогда так и будет, если она будет развиваться хорошо и ограничения отменят в мае, мы вернемся к первоначальному графику. Все строительство обойдется в сумму порядка 350 млн вместе с оборудованием. Нам главное запустить фабрику, чтобы она заработала.
— А какова ее готовность на сегодня?
— На сегодняшний день залит фундамент. При этом оплачены и получены металлоконструкции и сэндвич-панели, т. е. их осталось только собрать. Процентов 60 строительных работ оплачено. Стройка продолжает работать, внесены авансы, подрядчик их отрабатывает.
— А оборудование уже приобретено?
— Оборудование пока мы не приобретали. Во-первых, потому что больше половины оборудования у нас уже есть, т. е. у нас есть трикотажная фабрика, которую мы туда переведем. Во-вторых, у нас есть вышивальное, варочное, принтовальное оборудование, которое расположено на арендованных площадях. Мы его просто на новую фабрику перевезем.
— А работает ли сегодня ваша фабрика, открытая в Саратове?
— С прошлой недели работает, люди счастливы, что могут зарабатывать.
— Как вы считаете, отразится ли текущая ситуация на будущих коллекциях одежды? Сейчас, например, люди стали покупать модные маски. Модельеры как-то еще отреагируют на то, что происходит сейчас во всем мире?
— Происходящее не скажется на предпочтениях граждан. Конечно, никто медицинскую одежду носить не будет или маски дизайнерские. Это же все-таки не война, когда половина населения ходит в военной одежде, так как носить больше нечего, а затем она становится популярной. Наверное, в тренде будут более бедные коллекции из-за того, что у всех скопится много остатка. И, соответственно, рынку нужно будет сначала распродать то, что уже было сделано. Какого-то рывка моды в ближайшее время, скорее всего, ожидать не стоит. Мода замрет, и некоторое время не будет порождать новых ключевых трендов.
