Художник Лишневский: «Современное искусство политизировано, чиновники его боятся»

Ранее в рамках проекта «Эксперт Юг» публиковал интервью с руководителем танцевальной компании «Воздух» Юлией Блохиной

Александр Лишневский родился в 1958 году в нынешнем Мариуполе. В конце семидесятых поступил в Ростовское художественное училище имени Грекова, в восьмидесятых закончил Московскую художественно-промышленную академию имени С. Г. Строганова, после которой вернулся преподавать в Ростов. В начале девяностых пережил масштабную кражу своих картин после выставки в Нидерландах. Сейчас он доцент Академии архитектуры ЮФУ, преподает графический дизайн. С 2005 года, когда открылся МСИИД, активно сотрудничает с этой институцией. В 2010 году выступил комиссаром Первого южно-российского биеннале современного искусства. Предыдущая персональная выставка была в 2016 году.

Александр Лишневский суров в оценках и процессов, и коллег, по его речи видно мастера, который продолжительное время живет вне сообщества – и тем не менее, именно его постоянно называют в качестве ключевой фигуры в сфере современного искусства в Ростове. «Эксперт Юг» пообщался с ним в рамках проекта о лидерах культурных индустрий, поддержанного Президентским фондом креативных индустрий.

Как работает «переход» в качестве творческого метода

Название выставки Александра Лишневского «Переход». Это ключевое слово к выбранному методу – так называемому метаморфизму. Его суть – показать метаморфозу материала, раскрыв потенциал его визуальных и культурных значений.

«Был момент, когда я нащупал свой творческий метод, - рассказывает Лишневский. - Расплющенное ведро я осознал как идею перехода. В истории и обществе я не вижу ничего, кроме переходов, которые ничем не заканчиваются. Сначала форма с трудом созидается, а потом сплющивается, а складки нам о чем-то напоминают, в них появляются какие-то образы. Я вышел из традиционной живописи, могу нарисовать портрет не хуже Веласкеса. Мне все говорили: что ты делаешь, ты же этого никогда не продашь. Это было сорок лет назад. И с тех пор я работаю только на самого себя, даже не думая о том, чтобы быть проданным. Это мой путь воина».

Несколько примеров работ на выставке «Переход». Композиция «Сад Мидаса»: полка с жестяными горшками, из которых как бы растут растения, у которых вместо кроны раздавленная жесть и пластик в самых разных формах. По легенде, Мидас получил способность превращать при касании любой предмет в золото, но Мидас тут представляет человека в целом, и мы теперь можем видеть, во что он превратил сад. Это очень странное сочетание идеи, красоты материала и ужаса от поставленного диагноза.


Композиция «Сад Мидаса» //Фото: «Эксперт Юг»

Или картина «Осень» - на сером цинковом листе, явно снятом с какого-то прибора, нанесено бледное черно-белое изображение сгнившего в земле совка лопаты. Она настолько проржавела, что потеряла часть поверхности. Поставленная вертикально она выглядит, как дерево, потерявшее листву, - здесь работает передача природного через индустриальное, здесь идея перехода имеет именно такое значение.

Картина «Осень» //Фото: «Эксперт Юг»

Или натюрморт, сложенный из предметов, найденных на пляже реки Гремучки – трогательная, отсылающая к классикам абстракционизма картина, сложенная из кусочков дерева, стекла, железной трубки, клеенки, чего-то еще. Мы видим чистый материал уничтоженных человеком конкретных предметов, ставших уже неорганической частью природы,– из них рождается образ, который красив, но при этом содержит в себе все эти подтексты.


Натюрморт из предметов, найденных на Гремучке  //Фото: «Эксперт Юг»

Что такое бук-арт

В мае 2021 года Лишневский в том же музее делал выставку бук-арта – книг художника, выполненных в одном экземпляре.

«Первый бук-арт я сделал тридцать лет назад, после соловьевского фильма “Асса”. В этом фильме мой друг Африка, с которым мы периодически пересекаемся, показывает книжку про Африку, которую он якобы сделал сам, - и это было открытие в условиях цензуры: что можно взять и самому сделать книжку. И я этой мыслью я долго жил. Затем возникла ситуация: все мое творчество уехало в Амстердам, где мы затевали большой проект. А я остался в пустой мастерской и начал делать эти книжки, книги художника. Они делаются не для того, чтобы их продавать. Это как бы выставка художника в формате книжки. В Москве есть Миша Погарский, который открыл музей бук-арта, он делает выставки книг художника. Там это превратилось в полноценную институцию. Такие книжки показывают на специальных выставках. Сейчас мои студенты в Академии архитектуры в рамках курса делают книги художника. По итогам их работы мы сделали выставку в Ростове».

Один из образцов жанра книги художника «В окна глядящий Архипов» Ильи Кабакова, говорит Лишневский. Другие большие имена – Тишков, Пивоваров, Пригов – его графика собирается в сюжеты и может быть бук-артом.

У Лишневского в жизни был период, когда он мог изменить восприятие современного искусства в Ростове. В 2010 году он выступал комиссаром Первого южно-российского биеннале современного искусства, которое прошло в Ростове на шести площадках и было по итогам того года выдвинуто на премию «Инновация».

«Южнороссийская биеннале современного искусства в 2010 году было попыткой изменить ход вещей в области культуры, - рассказывает Александр Лишневский. - Она стала возможной благодаря тому, что в этот период уходила команда прежнего губернатора Чуба, и его министр культуры выделила полмиллиона на проект. Я был комиссаром этой биеннале. Но в результате никакого центра современного искусства мы не получили. Это все проходило в здании табачной фабрики, я видел лицо ее хозяина Ивана Саввиди, когда он осматривал это искусство, - на нем была такая гадливость, что мне все стало ясно. Его увлекают православие и футбол, а тут какие-то бревна. Потом пришел новый министр культуры, и второй биеннале они не захотели, потому что понимали, что от современного искусства непонятно, чего ждать. Современное искусство политизировано – и чиновники его боятся. С другой стороны, у нас уже есть Екатеринбург, Питер, Москва, где центров современного искусства уже десятки и сотни. Я все понимаю. Это в Москве, условно говоря, можно плевать на фотографии Путина, а в Ростове за это призовут к ответу министра культуры».

Впрочем, разочарование касалось и местного сообщества художников. «На биеннале я пригласил всех, задача была – хоть как-то поделиться пониманием современного искусства, - говорит Лишневский. - Мне хотелось консолидировать усилия художников, мне казалось, что есть какая-то ответственность за развитие этой сферы в городе – и обманулся в ожиданиях. Я увидел низкий уровень социальной ответственности и много тупого эгоизма. Мы планировали объединить силы и добиваться открытия в Ростове центра современного искусства с нормальным бюджетом от министерства культуры. Но новый министр культуры, который пришел в тот момент, - Александр Резванов – отнесся к идее и ко мне просто оскорбительно. Мы подготовили заявку на биеннале, которая должна была пройти в 2012 году, а чиновники сделали вид, что никакой заявки не было. Встреча с министром культуры закончилась на фразе: «А благословение владыки вы получили?» И я, как говорится, обломался: потому что где контемпорари, а где владыка. Для того, чтобы власть выделила помещения для центра современного искусства, должен был бы сложиться какой-то актив. А в процессе проекта выяснилось, что каждый за себя, и сами художники стали говорить друг другу, что это, мол, не искусство, а говно».

Лишневский и сейчас уверен, что Ростову нужен центр современного искусства, и нужна большая работа для того, чтобы эта институция могла полноценно работать – и с партнерами, и со зрителем. Он уверен, что молодежь мгновенно откликнулась бы на создание центра современного искусства. Современное искусство очень активно работает с молодежью – потому что молодежь открыта для нового.

Где граница между современным и традиционным

Очень важно понимать, где проходит граница между современным и традиционным искусством, и где искать истоки современного искусства в России.

«Постмодернизм – это радикальная эклектика в ироническом контексте – это мое определение для детей, - поясняет Лишневский. - И когда в работах этого нет, возникают сомнения о принадлежности к современному искусству. Когда художник пишет абстракцию в духе Кандинского, то он работает в пространстве декоративного искусства, хотя сам Кандинский был безусловно в пространстве contemporaryart в силу того, что он был революционером. В этом смысле московский концептуализм, если он присутствует в художнике, может быть очень продуктивным и даже мудрым – когда он основан на понимании истории искусства».

«Дерево, которое называют современным искусством, вырастили и насадили две нации – Россия и Германия, ВХУТЕМАС и БАУХАУС, - считает Лишневский. -Их наследие очень животворное, к этому дереву надо просто прислониться. Я, между прочим, выпускник ВХУТЕМАСА – Строгановку закончил (МГХПА им. Строганова – ред.). В немецкой и русской культурах в отличие от других есть мощные корни современного искусства. Фактически это момент зарождения концептуализма, когда идея стала важнейшей частью замысла. Современный художник не отражает окружающую действительность, он творит искусство из себя, из своего концептуального видения действительности. То есть, с одной стороны, это субъективизм, но с другой – этот субъективизм должен быть организован некой конструкцией. Вот это и есть главная граница между традиционным и современным искусством».

Как выглядит экономика современного искусства

Впрочем, оговаривается художник, граница между традиционным и современным искусством работает в Москве, а для Ростова важнее другая граница – между провинцией без культуры и столицей с культурой. В СССР не было такой пропасти между столичной и провинциальной культурой. И сейчас в провинции совершенно непонятно, почему предприниматели должны интересоваться искусством.

«Сегодня часто предприниматель, который зарабатывает деньги в своем регионе, предпочитает покупать американское искусство, но не картины художников, которые здесь живут, - поясняет Лишневский. - Это неправильно. Если вы зарабатываете здесь, вы, по идее, должны и поддерживать то искусство, которое произрастает здесь, и продавать его там. Это же замкнутый круг. Но сейчас в результате даже прекрасные современные художники, которых уже знают в Европе, - Осмоловский, например, - в десять раз дешевле европейских».

Художник в отличие от писателя вообще очень зависит от того, может ли он находить бюджеты на организацию выставок. Например, площадка Центрального дома художников в Москве, по оценке Александра Лишневского, обойдется в 2 тыс. долларов за месяц. Соответственно целью художника – отбить эти деньги в течение выставки. В итоге, говорит Лишневский, мы начинаем заниматься салонным коммерческим искусством – чтобы его покупали.

«Большинство традиционных художников через свои работы проводят один месседж: “Я бедный, купите у меня картинку”. Тот же месседж посылают 90 процентов представителей современного искусства, особенно молодежи. Сейчас все художники рисуют полицейского с дубинкой, который херачит по голове ребенка, - Бэнкси это рисует, москвичи, все думают это продать. Вот такая повесточка дешевая. И количество художников, которые не играют в эти игры, а занимаются серьезными вещами – 15-20 человек на всю страну».

Ранее «Эксперт Юг» в рамках проекта «Созидатели Юга 2021: лидеры культурных индустрий» публиковал интервью с композитором Алексеем Хевелевым.