Исследование «Созидатели Юга 2020» показывает, что словосочетание «группы влияния» зачастую имеет более широкое толкование, чем лоббирование чьих-то интересов. Если отталкиваться от той степени влияния, которые оказывают на человека новые знания о мире, то наш герой, безусловно, претендует на роль руководителя такой группы. Команда просветительского проекта НаукаPRO — это группа энтузиастов, которые приглашают учёных из различных областей знаний рассказывать об интересных событиях и явлениях. Начав с небольшой лекции об антропологии и местных археологических раскопках, проект быстро разросся до федерального масштаба.
Идея интернет-лектория, где коротко и интересно рассказывают о научных открытиях, парадоксах и малоизвестных фактах истории, посещала юриста по образованию и любителя археологии Евгения Миронова не раз. Оказалось, что не только его одного. Вместе с единомышленниками в 2017 году он создал канал на Youtube, где транслируются ролики о науке. На первый выпуск пригласили антрополога и популяризатора науки Станислава Дробышевского. Формат минималистичный — монолог учёного, который отвечает на сложные вопросы простым языком не более 15 минут. Никаких спецэффектов или музыки, нет ведущего, минимум декораций. Вопрос на экране — ответ вживую.
Успех пришёл почти сразу — по итогам 2017 году проект НаукаPRO cтал лауреатом Всероссийской премии «За верность науке» в номинации «Прорыв года», организованной Минобрнауки РФ.
Сегодня команда Миронова выкладывает на YouTube и в различные соцсети по три-четыре ролика в неделю. Подход прежний — учёный или краевед интересно рассказывает про научные открытия и факты из мира астрофизики, медицины, лингвистики, математики и т.д. На начало июля отснято свыше 430 роликов (более 10 млн просмотров), ещё более сотни монтируются силами друзей-энтузиастов — в НаукеPRO культивируется проектный подход, когда каждый берёт то направление, которое ему по душе, и ведёт его.
Социальный лифт для «прогрессоров»
— Как вы считаете, кем гордится сегодня наш регион, город? Кого вы считаете выдающимися людьми?
— Я горжусь всеми активными людьми, которые занимаются реализацией идей, направленных на улучшение мира вокруг нас. Это может быть экология, научное просвещение, культура, наука. Когда человек этим «горит», занимается этим не потому, что надо «от звонка до звонка», а потому, что в этом его суть, призвание, ощущение, что без этого он жить не может, такие люди мне очень близки.
— Кого вы считаете настоящим прогрессором и созидателем, тем, кто меняет мир к лучшему?
— Меня очень удивил и вдохновил Сергей Кушнаренко (владелец компании по производству лакокрасочных материалов «Престиж Холдинг»), который открыл на месте заброшенной свалки ландшафтный парк «Лога», доступный для людей. Когда я побывал в этно-археологическом комплексе «Затерянный мир», созданном братьями Цыбриями на месте полуразрушенного пионерского лагеря, я также был поражён. Эти люди делают археологические знания достоянием широких масс. Там созданы посёлки каменного и бронзового веков, археологи показывают работу с камнем и т. д. Там недалеко есть Ракушечный Яр — знаменитый донской памятник позднего каменного-раннего бронзового веков, который Цыбрии исследуют вместе с Эрмитажем. Человек приходит туда и попадает в новый мир. И это замечательно.
— Что такое элита и в чём её функции сегодня?
— Вопрос сложный. Ранее вы упомянули слово «прогрессор», это термин, введённый братьями Стругацкими в «Мире полудня», в серии научно-фантастических романов. Так вот, у них в мире будущего, просветлённого осознанного человечества, элитой были учителя и врачи, учёные, философы… вот бы такие люди были элитой, которая бы решала, что правильно, а что нет, в нашем обществе. Это, наверное, в концентрированном виде изложение сути элиты, то есть людей, которые как бы над обществом, знают все его грехи и пытаются направлять его. Вообще это называется меритократия, когда у власти достойнейшие. Мне это близко, и я хотел бы видеть элиту именно такой. Не власть капитала и каких-либо связей: кто чей сын, дочь или знакомые, а когда человек по своим знаниям и способностям — интеллектуальным, творческим, духовным — становится элитой. Как это реализовать — сложный вопрос. Нужно формировать такие институты, которые позволяли бы этот социальный, меритократический лифт сделать реальностью.
А вообще в наш век, в мире информации, неформальной элитой могут стать те, кто, активно пользуясь доступными любому человеку инструментами, могут говорить правильные и хорошие вещи, рассказывать об этом. Делая какое-то хорошее дело, нужно о нём рассказывать, чтобы другие люди к тебе присоединились, и ты находил бы единомышленников. Вместе можно сделать гораздо больше, чем в одиночку. Может быть, современная медийная интерактивная реальность сформирует неформальную элиту. Но это очень большая ответственность, таким людям нельзя ошибаться.
— Как понять, что они говорят правильные вещи? В современном мире действительно нет проблем с информацией, она общедоступна. Но это ставит нас перед необходимостью определённого фильтра, потому что в потоке сегодняшней информации можно утонуть. Обычному человеку это, как правило, сделать сложно, он не отличает передачи про инопланетян от научной деятельности.
— Только качественное образование, методично дающееся согласно современным методикам, позволит человеку отделять зёрна от плевел. Мы занимаемся просветительской деятельностью, но только частично она образовательная. Я знаю точно, что наши сюжеты и лекции показывают, например, на историческом факультете ЮФУ в качестве образовательного материала. Мы просто закрываем какие-то определённые лакуны, белые пятна, позволяем людям узнавать что-то новое. Но человек всё-таки должен сам, получив образование, проверять информацию. Те есть не верить тому, что можно ставить банки у экрана и заряжать их, чтобы излечиться от болезней. Лидеров мнений он не должен воспринимать как носителей истины в последней инстанции. Также должно быть больше качественных интересных проектов, которые позволяют людям рассказывать о своей деятельности.
— А как, на ваш взгляд, у нас в обществе устроены круги доверия: насколько люди знают друг друга? Работают ли горизонтальные связи?
— Хорошо работают. Простые люди на уровне руководителей разных объединений и проектов, а также сотрудников различных учреждений — это абсолютно нормальные и открытые люди. За три с половиной года существования нашего проекта НаукаPRO я с трудом могу вспомнить ситуацию, когда мы постучались в какую-то дверь, а нам бы её не открыли — будь то Донская государственная публичная библиотека (ДГПБ), где есть кинозал, или Южный научный центр РАН, МГУ, СПбГУ и т. д.
НаукаPRO: родилась из увлечения и стала миссией
— Как стартовал ваш проект?
— Мы начали работу 12 марта 2017 года. Идея посещала многих моих друзей, товарищей и знакомых в разное время. Как-то раз, собравшись, мы решили, что было бы здорово организовать лектории и снимать всё это на видео, чтобы затем публиковать на Ютубе, ВКонтакте и других площадках в Сети. Вот так всё началось. Мы все учились в вузах, интересовались научпопом. Некоторые в нашей команде реально занимаются наукой. Идея состояла в том, чтобы донести через интернет и лектории до широкого круга людей информацию из различных областей науки: от археологических находок на Дону до открытий в области астрофизики. Организовали лекторий по археологии и антропологии, пригласили местных учёных, а из Москвы приехал антрополог Станислав Дробышевский. Записали с ними первые видео. Постепенно число подписчиков на наших страницах начало расти. Так всё и завертелось.
— Кто сегодня участвует в про-екте?
— В нём более десятка человек активных участников и ещё волонтёры, которые нам помогают с монтажом и переводом. Операторы: Вадим Лега, физик по образованию, и Павел Кучеренко, математик, кандидат технических наук. Сергей Скориков — руководитель молодёжного клуба «Танаис», психолог, интересуется краеведением. Археолог Антон Дедюлькин, научный сотрудник Новочеркасского музея истории донского казачества, преподаёт в ЮФУ на истфаке. Научный сотрудник ЮНЦ РАН Владислав Сапрыгин, оператор квадрокоптера, Моя супруга Ольга Миронова — филолог-переводчик, составляет аннотации. Екатерина Толоконникова, Руслан Ибрагимов, Оксана Скорикова, Александр Пащенко, в общем, костяк команды — 10–12 человек.
— Проект изначально планировалось создавать федеральным?
— Это как снежный ком. Когда идея возникла в голове, я собрал людей, и все высказали свои предложения. Мы начали проводить лекции, развивать канал на Ютубе, каналы в ВКонтакте и других социальных сетях — у нас больше десятка площадок. Затем начали ездить в Москву и Питер, где записывали ещё сюжеты. Приглашали к нам известных лекторов. И постепенно нас увидели по всей России. Вот с этих пор мы стали федеральным проектом.
— Приносит ли канал деньги? За счёт чего он живёт?
— Мы изначально создавали всё это не ради денег, а ради увлечения, на собственные средства. В этом наша определённая миссия, пусть это пафосно прозвучит. Были моменты с благотворительными пожертвованиями, рекламой, но это приятный бонус, который мы тратим на оборудование, на проезд, на оплату перелёта лекторов в Ростов из других городов. Проект некоммерческий.
— Насколько сегодня научные передачи поддаются коммерциализации?
— Сложный вопрос, здесь можно долго говорить. Реализовать цель коммерциализации научного просвещения скорее можно в Центральной России, в большей степени за счёт крупных мероприятий. Например, «Учёные против мифов» — там собирается около тысячи человек, и люди платят деньги за билеты, за классный мерч, сувенирку. У нас в Ростове тоже много людей собиралось на бесплатные лектории. Можно было бы и за деньги это сделать, но мы бы тогда отсекли определённую прослойку людей, которые бы не пришли. Тут такой спорный момент.
— А самый популярный выпуск помните?
— Выпуск про парадокс Ферми с участием Сергея Борисовича Попова, астрофизика. Почему мы не видим инопланетян и их признаков (более 786 тысяч просмотров на YouTube).
— Кто ваша основная аудитория сейчас?
— По статистике Ютуба, ВКонтакте и других страниц, это люди разных возрастов. По лекториям тоже можно сказать, что совершенно разный состав: там и школьники, и люди пожилого возраста. Так же и по образованию. Точно сказать, что наша аудитория именно та, а не другая, я не могу. Хотя я знаю, что правильно на конкретную аудиторию ориентироваться, но мы ориентируемся на всех. Лекторий у нас организован в ДГПБ, в кинозале. Туда тоже приходят разные люди — всё зависит от того, кто приезжает. На антрополога Дробышевского и математика Савватеева приходило более 400 человек. Люди сидели на ступеньках, стояли в проходе. Отрадно было видеть, как тянутся к знаниям.
Закрашивание «белых пятен»
— Планируете ли пойти ещё дальше и снимать научно-популярные фильмы?
— Мы уже пошли. В мае 2018 года у нас был совместный проект с нашими друзьями, коллегами, братьями Цыбриями из «Затерянного мира» (этно-археологического комплекса). Мы снимали на Дону, на острове Гостевом, напротив хутора Пухляковского, фильм «Семь дней в седьмом тысячелетии до нашей эры», там как раз много стоянок позднего каменного-начала бронзового веков. Мы снимали процесс интегрирования современных людей в жизнь позднего каменного века, с определённой долей условности, конечно, но тем не менее сделали максимум возможного. Показывали работу с камнем, как мы добываем пищу, как строим жилища, как спим, ночуем, как носим одежду, от чего страдаем, от чего радуемся — это всё было интересно. Этот материал до сих пор монтируется. Очень надеюсь, в этом году общественность увидит наш фильм. И у нас уже даже продолжение есть: «20 дней в бронзовом веке». Это научно-популярный фильм, который показывает жизнь того времени.
— Как удалось не переступить грань между научно-популярной, просветительской деятельностью и дилетантством, шумихой, различными каналами, где рассказывается про инопланетян, альтернативную историю и т. д.?
— Это было одним из мотивов создания нашего канала. Попытка оппонирования мусору, которого так много на телевидении и в интернете. Да, там есть достойные вещи, проекты, но также много и лженауки, и просто мракобесия. Мы начали этому противодействовать. Конечно, мы на себя много не берём — в своих областях что-то знаем, но у нас есть друзья, коллеги, товарищи, единомышленники — учёные и очень ответственные краеведы, которые стараются объективно излагать материал, отвечают за свои слова, в том числе и перед научным сообществом.
— То есть никаких спорных моментов или теорий вы стараетесь не освещать?
— Так как мы снимаем чаще всего узких специалистов, которые большую часть жизни занимаются конкретно своей темой, то по сути им оппонировать может не так много людей в России, а, может быть, и в мире. Это удобно и как раз снимает с нас риск совершить ошибку.
— А что в ближайших планах?
— Если брать по наукам, то у нас химия не охвачена, например. Если по форматам, то мне бы хотелось больше видео по краеведению. Для многих моих коллег в проекте дело чести рассказать о местных археологических и культурных объектах. У нас очень много белых пятен, маленьких музеев, интересных краеведов. Стараемся раскрывать их перед людьми, показывать интересные места Ростовской области.
— Какой науке, на ваш взгляд, сегодня уделяется больше всего внимания со стороны государства?
— По съёмкам на физическом факультете ЮФУ я понял, что, например, нанотехнологиям у нас уделяется больше внимания, чем другим областям физики. Я не очень уверен, что государство у нас фундаментальную науку адекватно финансирует в принципе. Хотя важны и фундаментальная, и прикладная. Если на первый взгляд физика дальних звёзд и раскопки каких-нибудь объектов в Ростовской области кажутся не очень значимы, то это не так. Это обогащает человеческое знание, даёт новую информацию, и даже какая-то мелочь, которая сейчас кажется незначительной, когда-нибудь обязательно может быть применена в каком-то новом оборудовании, технологии, смысле и т. д. Надо, чтобы все области науки финансировались без исключений, чтобы люди не уходили из науки в другие области. Когда ты попадаешь в Государственный астрономический институт имени Штернберга, понимаешь, что в его стенах было открыто несколько тысяч экзопланет, что ты в одном из тех мест, благодаря которым человеческое знание двигается вперёд, это захватывает.
— Отрадно слышать, что у нас есть такие исследования. В основном о прорывных открытиях в космосе мы узнаем из сообщений НАСА. Жива ли вообще российская наука, что сегодня в ней происходит?
— Многие люди после перестроечных времён перестали заниматься наукой. Но многие продолжили, есть новые молодые кадры. Наша миссия отчасти как раз состоит в том, чтобы вдохновить многих людей, в том числе молодых, заниматься наукой, становиться не только учёными, а инженерами, самыми различными специалистами. Что касается положения дел в науке, то я могу просто судить по тому, что вижу. А вижу я очень много вдохновлённых специалистов, которые, несмотря ни на какие препятствия, продолжают заниматься и археологией, и астрофизикой, и любыми другими науками.
— Как вам идея организовать своё движение? Стать, например, некоммерческим партнёрством, которое могло бы привлекать средства на конкретные проекты, искать спонсоров, стать частью системы, которая двигала бы науку вперёд?
— Науку мы вряд ли сможем двигать вперёд, это всё-таки будут делать учёные и конкретные учреждения, а рассказывать о науке в большей степени мы можем. Этим занимаемся и будем заниматься в долгосрочной перспективе. А о том, чтобы поставить это на более прочный системный фундамент, мы думаем.
— Приходилось ли на съёмках сталкиваться с людьми, которые занимаются научным троллингом? Например, доказывают, как математики Фоменко и Носовский, что казаки открыли Америку.
— При съёмках не приходилось. Мы, как правило, имеем дело со специалистами, которые таким троллингом не занимаются. А вообще почему-то у людей, которые получили образование в области точных наук, есть представление, что они могут просто заглянуть в область гуманитарных наук и сразу всё понять, а потом критиковать или стараться что-то разоблачать. Это неправильно. В гуманитарных науках масса методов, которые пришли из точных наук, есть своя сложная методика изучения предмета. А они с лёгкостью говорят, что историки ошибаются.
— А вы сами сталкивались во время вашей деятельности с чем-то необъяснимым? Условно говоря, с какими-нибудь артефактами наших времен, найденными при раскопках археологических слоев?
— Если бы какая-то развитая цивилизация была в прошлом, то она оставила бы после себя много признаков своего существования. Но я с таким не сталкивался. Определённые вбросы по этому поводу делаются, но они смешные.
— Чем объяснить тягу человека к такому неизведанному и волшебному?
— Может, это из-за излишней приземлённости и рационализма, который в школе нам прививали. Это скучным кажется, а хочется сказки. Кто-то в этом случае читает фэнтези, а кто-то начинает придумывать. Психологи, наверное, знают ответ.
— Какие проекты вы развиваете ещё, кроме НаукиPRO?
— Я уже давно состою в военно-историческом клубе «Станица», который является организатором ежегодного фестиваля военно-исторической реконструкции «Меч Дона». Его мы проводим с 2016 года. Первый турнир организовали в Ростове в амфитеатре парка имени Вити Черевичкина. От начала до конца это мероприятие мы делали с моими друзьями. На фестивале, кроме турнира, проходят мастер-классы, ярмарки, исторические танцы и много всего интересного. Турнир фестиваля «Меч Дона», пожалуй, самый массовый в ЮФО, посвящённый ИСБ (историческому средневековому бою) — когда люди в доспехах бьются на стальном оружии с полным контактом. Это жёсткий вид спорта, который в России и мире сейчас активно продвигается, и мы рады, что имеем к этому отношение.
Также более тринадцати лет развиваю некоммерческое сообщество «Ростов-экстрим». Это сообщество по интересам, объединяющее людей, которым нравятся активный образ жизни и экстремальные виды спорта. Сообщество базируется на форуме «Ростов-экстрим», где люди обмениваются впечатлениями, опытом и планами. Участники занимаются самыми разными направлениями — от туризма и альпинизма до исторического фехтования.
Основной смысл того, что я хочу донести через эти проекты — это значимость коммуникации между людьми. Чтобы люди делали от души то, что им нравится, объединялись и помогали друг другу. Вот это и объединяет и «Ростов-экстрим», и «Меч Дона», и НаукуPRO.
