Андрей Костин, директор по среднему бизнесу Альфа-Банка
Поделиться
Ситуация в экономике подтолкнула к новым открытиям
— Как сегодня выглядят позиции Альфа-Банка в сети филиалов? Что происходит с кредитным портфелем?— Кредитный портфель, если брать за пять месяцев (полгода) у нас не изменился на сегодня, он остался на том же уровне. Количество выданных кредитов не уменьшилось. Мы запустили интересные, реально работающие программы поддержки, с хорошим субсидированием. Это позволяет быть в непрерывном взаимодействии с клиентами. Был небольшой провал в марте и апреле в связи с резким ростом ключевой ставки до 20 процентов, но затем ситуация стабилизировалась. Когда ставка снизилась до уровня 14 процентов годовых в банковском секторе, интерес предприятий к кредитованию вернулся на прежний уровень.
— Как в целом бизнес переживает трансформации в экономике, которые пришлись на 2022 год? Насколько они ощутимы для вас?
— Ситуация в экономике наложила отпечаток на нашу работу, ограничив круг наших операций по внешнеэкономической деятельности (ВЭД). Мы не можем теперь, как ранее, осуществлять обслуживание контрактов в долларах и евро. Наш банк занимал здесь лидирующие позиции: в разных регионах мы занимали первое или второе место по этим показателям. В целом по России доля операций по ВЭД у Альфа-Банка была 11-15 процентов. В Ростове по среднему бизнесу мы занимали примерно 10 процентов рынка — это достаточно большой объем операций. Тем более у нас экспортно ориентированный регион, где работает много сельхозпроизводителей. Доля таких доходов в структуре доходов банка составляла 25-30 процентов.
В целом критичных последствий для банка не произошло, но объём доходов, которые мы могли бы получать, уменьшился. Это нас подтолкнуло к тому, что мы внимательно смотрим на другие секторы экономики, чтобы восполнить объёмы.
— Какие это предложения для рынка?
— Прежде всего транзакционные: торговый эквайринг, интернет-эквайринг, современные расчёты по СБП, которые сейчас развивает ЦБ. Если у нас раньше были предпочтения по отраслям, то сейчас мы смотрим шире. В любой отрасли на рынке есть компании с хорошей репутацией, соответственно, с ними мы и работаем. Смотрим, как можно закрыть риски, как построить структуру сделки.
— Какие отрасли в приоритете на Юге?
— Сельское хозяйство всегда было для нас в приоритете. Мы участвуем во всех программах господдержки, Минсельхоза. Сейчас отрасль стала менее рискованной. Спрос на продукцию сельхозпроизводителей высокий. Там сегодня ещё сохраняется достаточно высокий уровень рентабельности, цены на продукцию растут постоянно. Текущая ситуация показывает, что эта тенденция продолжится — у России, и у Юга в частности, большой экспортный потенциал.
Бизнес переориентируется на новых поставщиков
— Как, по вашим наблюдениям, средний бизнес региона пережил последние трансформации экономики?— Мы фиксируем существенные изменения. Видим, что у компаний, которые ведут ВЭД, стало больше расчётных операций в юанях. Многие клиенты переходят на контракты в другой валюте. Сегодня логистика бизнеса выстраивается по-другому. Многие компании нашли новые способы ведения бизнеса, заменили некоторых поставщиков. Например, переориентировались в покупке импортных комплектующих на восточноазиатские страны.
— По итогам нашего опроса производителей 70 процентов организаций заявляют, что в текущих условиях для них актуально расширение бизнеса, но при этом многие говорят о дефиците инвестиционных средств на развитие. Справедлива ли, на ваш взгляд, такая оценка?
— Тут опять же всё зависит от размера ключевой ставки ЦБ. Чем будет дешевле для банков привлечение денег с рынка, тем ниже окажется и процентная ставка для бизнеса. ЦБ со своей ключевой ставкой даёт ориентир для рынка. Если ключевая ставка будет дальше снижаться, то условия для привлечения средств будут улучшаться. Если брать работу среднего и крупного бизнеса, то банк тем и отличается, что индивидуально принимает решения. Всё равно есть компании, которые успешно продолжают работать и в текущих реалиях.
— А какие отрасли, на ваш взгляд, нуждаются в поддержке в текущих условиях?
— Прежде всего, предприятия обрабатывающей промышленности, пищевой промышленности, а также производители одежды, обуви, тяжёлое машиностроение. Если кратко, то вся промышленность нуждается в недорогих и доступных кредитах.
— В регионах и на федеральном уровне действует Фонд развития промышленности, который выдает кредиты под три-пять процентов.
— Этого недостаточно. Объём средств, предоставляемых на одно предприятие на региональном уровне, ограничивается 100 миллионами рублей. Для среднего предприятия это небольшая сумма. Федеральный фонд развития промышленности готов предоставлять большие объемы средств в одни руки — до 400-500 миллионов, но не каждое предприятие среднего бизнеса сможет пройти эту процедуру. Таких институтов должно быть больше. Не только федеральные, но и региональные фонды должны быть наделены большим объемом лимита.
— Не возникает ли здесь конкуренции с теми же банками?
— Не возникает. Объясню, почему. Чтобы взять кредит в ФРП, необходимо привлечь банковскую гарантию — это страхует от рисков неплатежей. То есть, по сути, ФРП обладает недорогими ресурсами, которые готов отдать предприятиям под ставку от двух до пяти процентов годовых, но при этом требует банковскую гарантию от банка, который подтверждает финансовое состояние этого заёмщика. А тут уже зарабатывает банк. Мы зарабатываем свою комиссию с точки зрения принятия риска. Банковская гарантия — это до двух-трёх процентов годовых. Предприятие получает дешёвые деньги в ФРП, банк зарабатывает на гарантиях, а предприятие получает кредит по ставке ниже рыночной. Все стороны участвуют.
Развитие новых направлений
— Где сегодня основные точки роста в ассортименте банковских предложений? Достаточно ли их для обслуживания бизнеса?— Считаю, что их достаточно. Но при этом мы всё равно не стоим на месте и придумываем новые ускоренные, программы кредитования. С прошлого года, например, начали тестировать программу «Ускоренные траектории кредитования», когда решение принимается на основе анализа информации, имеющейся в открытых источниках на рынке, то есть той же отчётности в СПАРК, данных налоговой, арбитражных судебных дел. На основании всего этого анализа делается расчёт и принимается решение. Кредит до 100 миллионов рублей можно получить по упрощённой схеме. От момента подачи заявки до непосредственно выдачи кредитных средств на счёт проходит от 7 до 14 дней.
— Как, на ваш взгляд, сегодня воспринимается экономика Юга глазами стороннего инвестора? Какие риски и преимуществ обращают на себя внимание?
— Наш регион считается одним из наиболее экономически интересных, развитых, особенно сельское хозяйство. Но, скажем, Ростовская область, в отличие от всех регионов на Юге, имеет и много обрабатывающих производств, развитое машиностроение. Здесь мы отличаемся от Краснодарского и Ставропольского краёв — у нас большой объём валового регионального продукта приходится на промпредприятия. Также у нас в регионе большой кластер производства для атомной промышленности, ветроэнергетика. Но тут важно развивать собственное производство, так как много проектов было завязано на европейские технологии. У нас есть для этого инженерно-техническая база, и это ценно. Развивается и мощный ИТ-кластер в Таганроге. Возможности у нас колоссальные. Здесь нужна господдержка, чтобы компании могли рассчитывать на какие-то источники финансирования и на рынок сбыта. Во многих странах свои предприятия критически важных отраслей поддерживаются и субсидируются, а конкуренция на мировом рынке носит, зачастую, не рыночный характер.
Банкинг будущего — развитие
— Экономика Юга за последние 10-15 лет сделала впечатляющий рывок. А как менялись за это время банковские предложения и сервисы?— Раньше такого количества инструментов в работе с предприятиями не было. Сейчас, например, активное развитие получил факторинг, который лет 10-15 назад только зарождался. А сегодня здесь много сделок, так как это удобный инструмент для финансирования оборотных средств предприятия. Он сопоставим по стоимости, наверное, со стоимостью кредитных денег. Для банка такой инструмент выгоднее, потому что риски разделяются на двух юрлиц: поставщика и покупателя. Большое распространение получил лизинг, так как он удобен для залогового обеспечения. Для собственников бизнеса сейчас нет необходимости прибегать к каким-то частным займам, чтобы вложить их в предприятие. Много инструментов появилось для МСБ. Изменился и бизнес: стал более прозрачным, «обелился». Поэтому и банкам стало проще опираться на финансовую отчетность в принятии решений, разрабатывать новые продукты.
Не стоит забывать и про цифровую составляющую. Мы пришли к тому, что не нужно приезжать в банк, чтобы с ним сотрудничать — приезжать за выписками и платежками нет необходимости. По сути, нужно только один раз встретиться, чтобы подписать документы на открытие счёта, а далее всё происходит посредством подписания через SMS, через электронные ключи, а документацию можно подписывать через «банк-клиент». До 80 процентов сделок происходит в электронном формате, а оставшиеся 20 процентов требуют живого участия по разным причинам. Например, нотариальное оформление.
— А если заглянуть в будущее на ближайшие 10-15 лет, что может произойти?
— Если пофантазировать, то частично может уйти такая профессия, как банковские кредитные аналитики. Если большая часть информации будет в открытых источниках, и появятся обрабатывающие интеллектуальные программы, чтобы это всё рассчитывать, то, может, и не потребуется глубокий анализ, который был раньше. Останутся только клиентские менеджеры, так как живое общение, думаю, никуда не уйдёт. Бизнес понимает, что чем лучше будет официальная отчётность, тем у них больше возможность получить те или иные инвестиции. Думаю, не за горами тот день, когда через открытые системы можно будет помесячно посмотреть детализированный баланс предприятий.
— Какие уроки, на ваш взгляд, мы извлечём из текущего кризиса?
— Любой кризис характеризуется тем, что вначале следует остановка, чтобы понять, что происходит, что меняется. А затем бизнес определяет свой вектор дальнейшего развития, и маховик экономики набирает обороты заново. Это естественно для всех. С учётом количества прошедших кризисов все эти процессы ускоряются. Первые кризисы 2008 и 2014 года давали больше времени на осмысление того, что нужно менять и куда двигаться. Сейчас всё происходит гораздо быстрее. Нужно быстрее подстраиваться под изменяющуюся ситуацию. Да, происходит быстрое сжатие каких-то ограничительных мер, в зависимости от отраслей вводятся какие-то дополнительные инструменты согласования, контроля. Но проходит месяц, два, три, и мы понимаем, как и что движется. Мы рассчитываем, что ограничения — это не навечно. Мы же в любом случае остаёмся клиентоориентированным банком, работающим по тем же привычным и понятным клиенту принципам, что и всегда.
