Поделиться
Дело не только в том, что после вхождения в состав России Крым фактически оказался на положении острова. К известным транспортно-логистическим ограничениям быстро добавились сложности институционального характера. Сейчас уже понятно, что переход экономики Крыма в новое правовое поле не стал быстрым.
Весной было очень важно обеспечить Тавриду водой, затем — более состоятельными российскими отпускниками, которые должны были поддержать местный туристический бизнес. Сейчас итоги сезона уже известны: полуостров посетили около 3 млн туристов. В прошлом году общий поток составил 5,9 млн человек, но из них 65,6% приходилось на украинцев, а количество отдохнувших в Крыму россиян оценивалось в 1,1 млн человек. То есть при общем заметном спаде турпотока рост российского трафика всё же существенный, причём в основном наши люди ориентировались на качественные средства размещения. Пострадал же более всего тот курортный бизнес, который предлагал услуги самого низкого качества — этот продукт россиян интересует всё меньше.
Если сравнивать нынешний Крым с тем, что было десять лет назад, можно с большим удивлением обнаружить, что с тех пор многие места на полуострове совсем не изменились. Только если в середине прошлого десятилетия крымские курорты ещё сохраняли «остатки роскоши» эпохи развитого социализма, то теперь во многих местах Крым напоминает самые бедные страны Южной Европы — Македонию, Боснию и Герцеговину, Албанию. В общем, не нужно быть экспертом по инвестициям, чтобы увидеть невооружённым глазом: в развитие Крыма Украина действительно не вкладывала ничего. И в этом смысле момент для референдума о присоединении к России был выбран исключительно удачно: всего за несколько недель до этого крымчане, смотря по телевидению олимпийские трансляции из Сочи, могли наглядно почувствовать разницу. Она тем более разительна, что те же десять лет назад российские курорты Черноморского побережья пребывали едва ли не в более запущенном состоянии, чем крымские сейчас.
Но основная проблема с интеграцией Крыма, как представляется, лежит всё же в сфере субъективных факторов. С одной стороны, сам крымский бизнес не слишком торопится под российскую юрисдикцию — во многом из-за опасений за своё будущее. А с другой, российский бизнес, потенциально заинтересованный в работе в Крыму, должен быть убеждён в том, что это не повлечёт за собой непредвиденных последствий. Потенциальный спектр этих последствий широк — от пресловутых западных санкций до чисто внутренних «подводных камней», неизбежных при входе на незнакомую территорию.
Вместе с тем новым крымским властям и бизнес-активу надо отдать должное: они сейчас делают всё возможное, чтобы заинтересовать российские компании в работе на полуострове. Деловые мероприятия здесь, например, проходят чуть ли не каждый день — такой активности в годы принадлежности Крыма Украине не было и близко. Но этого, конечно, мало — без необходимой инфраструктуры для развития бизнеса и прихода серьёзных инвестиций, на одной эйфории от того, что «Крым наш», серьёзные проекты здесь не реализуются.
Сейчас основные ожидания бизнеса — и крымского, и «материкового» — связаны в первую очередь с ожидаемым принятием до конца года федерального закона об особой экономической зоне в Крыму. Кроме того, на следующий год в федеральном бюджете уже запланированы вложения в Крым в размере 104 млрд рублей. Не исключено, что всё это ускорит завершение затянувшегося переходного периода.
