В начале февраля этого года стало известно об объединении краснодарского агрохолдинга «АФ-Групп», специализировавшегося на выращивании и переработке риса, и одного из крупнейших отечественных производителей фасованных круп — петербургской группы «Ангстрем». В результате этого слияния появилась компания «АФГ Националь», которая, по собственным данным, по мощности производства выходит на второе место на отечественном рынке, а по фасовке и дистрибуции и вовсе станет лидером рынка. Стоимость объединённых активов «АФГ Националь» составила более 8 млрд рублей, консолидированная выручка — более 5 млрд рублей. Контрольный пакет акций остался за «АФ-Групп».
До объединения в число активов «АФ-Групп» входило 65 тысяч га сельхозугодий в Краснодарском крае и Ростовской области, из которых 42 тысячи га задействованы под выращивание риса. Благодаря этому объединению компания замкнула производственную цепь, выйдя на рынок розницы. По словам генерального директора «АФГ Националь» Юрия Белова, занимавшего до этого пост исполнительного директора «АФ-Групп», объединённая компания продолжит наращивать мощности и приобретать новые активы: в планах — достичь 25% от всех рисовых активов в России.
Путь к торговой полке
— Слияние «АФ-Групп» с «Ангстремом» является одной из главных сделок нынешнего года на российском аграрном рынке. Что для вас означает эта сделка?
— Сделка с «Ангстремом» даёт нам не только рост компании, но и принципиальное изменение её структуры. Она фактически замыкает цепочку вертикальной интеграции в нашем бизнесе. Как известно, на бакалейном рынке самая развитая и потребляемая позиция — это рис. Краснодарский рис занимает довольно большую долю на российском рынке в рознице. И, соответственно, объединение с одним из крупнейших в стране производителей круп и дистрибьютором, который работает с торговыми сетями, позволяет говорить о том, что на рисовом рынке создана первая большая вертикально интегрированная компания, которая является одновременно самым большим производителем риса и одним из крупнейших дистрибьюторов бакалейной продукции. И в новой компании «АФГ Националь» теперь представлен весь цикл — от поля до полки, с которой потребитель берёт этот продукт.
— Поиск такого партнёра, как «Ангстрем», был стратегической целью для «АФ-Групп»?
— Когда ты являешься небольшим участником сырьевого рынка, то в целом можешь выращивать сырьё и даже можешь пытаться его сам перерабатывать, но поскольку твоя доля минимальна, то всё же легче оставаться на уровне сырья. Но когда у тебя доля выше, когда ты начинаешь расти, естественно, появляется возможность дополнительной рентабельности, добавленной стоимости в готовой продукции, произведённой из сырья, которое ты выращиваешь. И в какой-то момент производство готовой продукции начинает иметь первостепенное значение. Наша доля в объёме производства риса на Кубани сегодня составляет порядка 15 процентов, а в России — около 14 процентов. И мы как крупный производитель думали, каким образом выходить на рынок розницы. Всегда есть два варианта — сделать самому или найти стратегического партнёра. Мы решили пойти по второму пути.
— Почему объединились именно с «Ангстремом»?
— «Ангстрем» — наш давний партнёр, с которым переговоры об объединении шли последние полтора года. Мы нашли много общего в понимании того, как надо развиваться, наши интересы совпали. Обе стороны одинаково оценили синергию от данного объединения.
— Получается, что если раньше «Ангстрем» работал с разными поставщиками, то теперь в объединённой компании сырьё будет преимущественно от «АФ-Групп»?
— Я бы так не сказал. У «АФ-Групп» до объединения с «Ангстремом» была своя торговая компания, через которую мы реализовывали нашу продукцию. Мы только не фасовали рис и не ставили его на торговую полку. Но у нас есть годами накопленные торговые партнёры, которым мы поставляем нашу продукцию. И на уровне опта и мелкого опта объединённая компания станет продолжать эту деятельность, работать с теми компаниями, с которыми работали ранее. Точно так же начнёт поступать и «Ангстрем»: если на рынке есть возможность в текущий момент приобрести сырьё или готовую продукцию по более интересной цене, то это будет сделано. Сегодня на базе «АФ-групп» создан агро-дивизион объединённой компании, а на базе ГК «Ангстрем» — торговый дивизион, в который вошло направление оптовой торговли B2B. Синергия от нашего слияния заключается в том, что мы намерены использовать все возможности рынка. Так как цена на рис в течение сезона довольно сильно колеблется, мы не замыкаемся друг на друге — мы делаем то, что выгодно.
Инвестировать в развитие
— Будут ли изменения в процентном соотношении того, что вы производите и продаёте в виде сырья и готовой продукции?
— Конечно. Именно на это и направлена инвестиционная программа. Кубань — это главный рисоперерабатывающий регион, потому что рис в основном перерабатывается там, где выращивается. И в крае есть довольно большое количество производственных мощностей, не обеспеченных сырьём. При этом мы не стремимся к тому, чтобы получить производственные мощности, которые не будут задействованы. Ведь основное достоинство созданной объединённой компании в том, что все производственные мощности полностью загружены сырьём, и это позволяет обеспечить максимальную рентабельность при переработке. Тем более что на рынке есть некоторое количество участников, которые нуждаются в сырье, и иногда выгоднее диверсифицировать продажи — что-то в виде сырья, что-то в виде крупы. Поэтому мы не стремимся перерабатывать 100 процентов сырья, но в ближайшее время хотим подойти ближе к 70–80 процентам.
— Расскажите подробнее о тех направлениях инвестирования, которые существуют в компании.
— Мы занимаемся тем, что восстанавливаем производственные фонды тех предприятий, которые были приобретены недавно, потому что не все из них достались нам на баланс в образцовом виде. Некоторым предприятиям требуется обновление парка техники, другим — парка сельхозорудий, где-то нужно вкладываться в складскую инфраструктуру и инфраструктуру первичной обработки зерна, а есть предприятия, на которых ещё предстоит приводить в порядок землю. И мы всё это делаем. Поэтому есть инвестиции в существующие компании, но бо́льшая их часть благодаря разным финансовым инструментам, таким как лизинговые программы, входит в текущие затраты, хотя частично мы инвестируем и дополнительные средства. Но в любом случае мы их всегда рассчитываем до того, как войти в тот или иной проект.
В ближайшее время мы также будем увеличивать инфраструктуру по хранению и переработке. Примером этого может служить инвестпроект в «Кубаньагро-Приазовье». Там в этом году завершится вторая очередь строительства, в результате которого в два раза — до 60 тысяч тонн — увеличится ёмкость хранения зерна, вдвое вырастет и мощность перерабатывающего завода. Также мы будем продолжать инвестировать в расширение земельных активов: объединённая компания хочет достичь доли в 25 процентов от всех рисовых активов в России. Мы сейчас как раз готовим инвестиционный план и программу развития для объединённой компании «АФГ Националь». Программа развития по коммерции будет связана с уже существующими торговыми марками, и, возможно, с развитием новых сегментов бакалейного рынка.
Зерно в помощь
— Сделка с «Ангстремом» стала логичным шагом в развитии компании, которая появилась в 2006 году и активно росла в Краснодарском крае и Ростовской области. Каковы основные вехи развития «АФ-Групп» за эти годы?
— Основные годы развития, на которые пришлась львиная доля всех приобретений, связанных с расширением деятельности компании, это 2009–2012. В 2008 году было образовано первое предприятие из тех, которые сегодня входят в состав группы, — зерновая компания «Полтавская» в Красноармейском районе Краснодарского края. В 2009 году появилась зерновая компания «Новопетровская», в 2010 — агрофирма «Мерчанская», в 2011 году было приобретено ещё нескольких компаний. Благодаря этим приобретениям мы вышли на первое место на российском рынке производства риса-сырца. Сегодня мы являемся компанией, которая больше всех других участников отечественного рынка выращивает и производит рис.
— Получается, вы начинали как зерновая компания?
— Изначально бизнес был связан с тем, чтобы приобретать земельные активы и выращивать на них сырьё. Следующий этап развития — самим его хранить и перерабатывать. Далее мы расширялись в объёме, а в этом году произошло слияние с группой «Ангстрем», которая является крупнейшим производителем фасованных круп и их дистрибьютором. До присоединения к «Ангстрему» «АФ-Групп» был производственным агропромышленным холдингом, который занимался выращиванием зерновых, бобовых и переработкой риса. Порядка 85 процентов всей выручки холдинга до объединения — это рис и производные из него продукты. Сегодня «АФГ Националь» — это вертикально интегрированная компания, более 50 процентов выручки которой приходится на розничную торговлю.
— По какому принципу скупались земельные активы?
— Нашими учредителями был определён фокус на производство риса, на увеличение доли именно на этом рынке, поэтому, естественно, в первую очередь рассматривались рисосеющие предприятия, которые были готовы сменить своих владельцев на взаимовыгодных условиях.
— Не мешает ли наличие зерновых активов заниматься основным, рисовым бизнесом?
— Совсем нет. Ведь даже в структуре посевов риса мы придерживаемся технологии научного севооборота, которая позволяет земле восстанавливаться. И на каждом поле не растёт более трёх лет рис. Раз в три года на полях высевается или пшеница, или соя, или кукуруза — другие культуры, которые позволяют почве отдохнуть от риса, получить дополнительные микроэлементы. Поэтому я считаю, что у нас нерисовые поля тоже максимально эффективно используются. Они не мешают, а, наоборот, помогают, потому что и обеспечивают производственные мощности, и равномерно распределяют производственную нагрузку по году.
— Какие перерабатывающие мощности сегодня есть в агрохолдинге?
— У нас четыре завода по переработке зерна в крупу общей мощностью 120 тысяч тонн сырья в год. Они позволяют нам переработать порядка 60 процентов того, что мы выращиваем. Остальное остаётся на рынке сырья, в том числе в экспортных сделках. Что касается производства фасованной продукции, то в объединённой компании имеется три современных производственно-логистических центра, один из которых находится в Петербурге, второй — в Новосибирске, третий — на Кубани.
— Насколько велика доля экспорта в структуре продаж компании?
— На сегодняшний день основным приоритетом является внутренний рынок, но и экспортное направление в ближайшие годы получит своё развитие. Наша доля на российском рисовом рынке примерно соответствует нашей доле в экспорте отечественного риса в другие страны. Экспортировать очень важно. Во-первых, экспорт позволяет посмотреть на новые рынки и найти новых партнёров по торговле. Во-вторых, он даёт возможность отточить новые стандарты качества, которые существуют на других рынках. Да и на развитие конкуренции экспорт хорошо влияет: одно дело, когда все производители толкаются внутри страны, и совсем другое дело, когда есть возможность продать свою продукцию за рубеж. Причём в последние годы растёт вывоз не только сырья, но и готовой продукции.
Свободных активов — много
— Почему вообще компанию привлекли производство и переработка риса?
— Во-первых, это высокотехнологичный рынок. Во-вторых, если сравнивать с другими культурами, то он менее рискованный и более рентабельный. К тому же этот рынок имеет сравнительно небольшую ёмкость — то есть на нём можно занять серьёзную долю.
Ещё рано говорить о том, что рынок полностью консолидирован и дальнейшее его перераспределение будет происходить только между главными игроками. Крупные игроки, включая государство, контролируют, по разным оценкам, только порядка 50–60 процентов всех активов, а около 40 процентов — это мелкие предприятия. Поэтому консолидация продолжается. Выделилась группа лидеров, к которой относятся наша компания, «Разгуляй», агрокомплекс «Выселковский» и холдинг «Краснодарзернопродукт». Свободных активов довольно много, и все крупные игроки так или иначе принимают участие в дальнейшей консолидации рынка.
— Вы покупаете активы преимущественно в Краснодарском крае?
— Если учесть, что 82 процента всей рисовой системы России сосредоточено в Краснодарском крае, то да. Но в 2011–2012 годах в состав группы вошли и два ростовских предприятия. Они выращивают рис в не очень большом объёме, но для нас это интересный опыт. В Ростовской области тоже есть активы, приобретение которых можно рассматривать. Сейчас в рамках уже объединённой стратегии мы будем прорабатывать этот вопрос. Конечно же, основное внимание уделяем Краснодару, но, я думаю, в Ростове мы тоже будем увеличивать производственные мощности.
— А почему так много небольших компаний продаются? На этом рынке обязательно укрупняться?
— Рис — это высокотехнологичный продукт, который требует, помимо технологий, ещё и инвестиций. Затраты на один гектар риса в 4–4,5 раза выше, чем на один гектар пшеницы. Понятно, что и выручка другая, но объём вложенных средств действительно велик. Более того, чтобы заниматься повышением эффективности рисовых полей, нужно не только каждый год вкладывать деньги в оборот, но и инвестировать в будущее. Это связано с тем, что с советских времён рисовая система на многих предприятиях пришла в плохое состояние. Поэтому сейчас в каждый гектар требуется вложить деньги. Они вернутся не сразу, а в течение пяти-семи лет, но сделать это необходимо. Иначе просто предприятие не будет настолько же эффективным, насколько эффективно работают другие игроки рынка. Если нет эффективности на уровне других игроков, то это значит, что себестоимость продукции предприятия — выше, а рентабельность — ниже. И в целом сейчас рисовые активы настолько оценены рынком, что многие некрупные предприятия решают, что для них интереснее пойти в тот или иной крупный холдинг, чем работать самостоятельно. Например, у нас есть случаи, когда мы покупали часть предприятия и у нас управляющими партнёрами оставались прежние владельцы.
Если сравнивать с Европой, у нас принципиально разные рынки. В Европе очень дорогая земля, и хозяйства в одну-две тысячи гектаров считаются просто огромными для рисового производства. И поскольку площади хозяйств не очень большие, сами хозяйства не занимаются переработкой готовых продуктов. Существует биржа, на которой производители покупают сырьё и сами перерабатывают. В России же бо́льшая часть земель находится в аренде у населения и государства, что позволяет крупным компаниям аккумулировать у себя большие активы. И компания начинает сама перерабатывать, фасовать, продавать. Поэтому в России, конечно же, мелким компаниям существовать сложнее.
В Азии тоже всё по-другому. Там нет таких больших урожаев, но зато есть три урожая в год. Там много мелких производителей: например, на Бали люди рис выращивают в огороде, чтобы потом собрать его и съесть своей семьёй. Там нет таких огромных площадей, как на Кубани, и рис выращивают везде, где можно. Течёт речка — сделали маленькое поле и выращивают рис.
Рису надо помогать
— Выросла ли конкуренция в отрасли после вступления России в ВТО?
— Понятно, что когда действовали меры таможенного регулирования, отрасль была защищена, конкуренция была снижена. Сейчас граница полностью открыта. Мы сегодня находимся на мировом рынке. Но из-за рубежа завозятся в основном те сорта, которые не выращиваются в России. А те сорта, которые в стране выращиваются, в основном тут и потребляются.
— Насколько существенно на вас повлияет вступление в ВТО?
— Сейчас вся отрасль говорит о том, что меры поддержки, которые существовали со стороны государства в виде таможенного регулирования и которые утрачены в связи со вступлением в ВТО, должны быть компенсированы. Нужно понимать, что несмотря на высокий уровень рентабельности в производстве риса по сравнению с другими культурами, рисовая отрасль находится даже не в стадии развития, а в стадии восстановления после упадка, который был в 90-е — начале 2000-х годов. И если перестать поддерживать отрасль, то развитие может затормозиться. Ведь если, например, посмотреть на ситуацию с сахарной свёклой, то мы увидим, что в какой-то момент её производство в России существенно сократилось. Тогда был принят ряд мер — и через год-два ситуация выровнялась. С рисом так не получится. Возможно, если прекратить поддержку, то в первый год падение производства окажется не столь ощутимым. Но восстанавливаться будет сложнее. Ведь производство риса связано с тем, что на разных фазах развития растений нужно поддерживать определённый уровень воды. Чтобы заводить воду на поля, необходимы каналы. И сами каналы, и гидротехнические сооружения, и рисовые чеки нужно поддерживать в рабочем состоянии. Потому что если их несколько лет не заливать водой, то почва накопит излишнее количество щёлочи, потом придётся бороться с этим много лет. Поэтому важно понимать, что за прошедшие годы благодаря поддержке государства сделано много, но ни в коем случае не надо успокаиваться. Фактически сейчас часть той рентабельности, которую многие считают высокой, направлена на восстановление отрасли и обеспечение продовольственной безопасности нашей страны по этому продукту. Мы очень рассчитываем на то, что те инструменты, которые в рамках ВТО применимы для поддержки сельхозпроизводителей, и дальше будут применены к отрасли, чтобы мы могли развиваться.
— А до вступления в ВТО насколько ощутимой была поддержка государства?
— Любая поддержка — это хорошо. Хотя, конечно, смотря с чем сравнивать. Если сравнивать с Европой, то наша поддержка была в десятки раз меньше. Если субсидии в лучшие годы не превышали 100 долларов на гектар, то в Италии рисоводы получают порядка 1000 евро на гектар. Естественно, мы находимся в неравном положении. Даже с учётом того, что итальянцы используют материалы по более высоким ценам, платят другие налоги, всё равно эта компенсация позволяет им получать более высокую рентабельность и быть более защищёнными.
— Оказывают ли вам помощь на региональном уровне?
— Да. Например, сейчас разработана программа поддержки развития рисоводства, которая станет финансироваться как из федерального, так и из краевого бюджета. И мы очень надеемся на то, что она будет реализована в полном объёме.
