Генеральный директор "БВН инжениринг" Александр Сироткин//Фото: biz360.ru
«БВН инжениринг» – предприятие, специализирующееся на производстве специальной одежды и средств защиты для рабочих и ИТР, одежды и снаряжения для активного отдыха (туризма, спорта) и городского назначения. По итогам 2020 года, выручка предприятия составила 64,49 млн рублей. Из-за санкций компания вынуждена полностью переориентироваться на внутренний рынок и искать способы компенсировать потери на внешнем. Большую ставку БВН Инжениринг делал на экспорт. К сожалению, пока она не сыграла.
Подробнее об уникальном опыте предприятия, инновациях и проблемах легкой промышленности можно узнать, посмотрев видеоинтервью с Александром Сироткиным на канале «Эксперт Юг».
— Какие планы ваше предприятие ставит на текущий год с учетом введения санкций и соответствующей необходимости импортозамещения?
— Я бы сказал, что у нас все-таки стадия роста. В прошлом году мы пережили небольшое падение из-за пандемии, но в этом году плановый рост составит 70% независимо от санкций. Санкции двояко отразились на нашей компании. С одной стороны, уход с рынка брендов Adidas, Reebok и им подобных открывает нам широкие возможности на рынке B2C. Люди стали чаще обращать внимание на российские бренды, но тут мы сталкиваемся, соответственно, с другой стороной этих санкций – отсутствием сырьевой составляющей.
В России сырья нет. А если это сырье есть, то оно все производится из импортных компонентов. Даже банальная хлопчатая ткань для спецодежды привязана к доллару. Хлопок – это биржевой продукт.
Даже пластик для «змеек», которые производятся у нас, поступает из-за границы. Скачки доллара от 70 до 120 рублей, а банковской ставки – от 4% до 20%, вызывают большие проблемы.
Можно сказать, что нам повезло с поставками нашей продукции в нефтегазовый сектор. Но мы контрактовались в конце прошлого года при расчете на ставку в 12%. Договоренности были строго зафиксированы. По ним уже сформировали бюджет. «Газпром» может контрактоваться на три года, «Роснефть» – на два года, но они обязательно фиксируют в контракте одну цену, несмотря на наступление кризиса.
Для нас как производителей очень важно иметь некое понимание стабильности, возможность прогнозировать рынок. При скачках доллара и банковской ставки уже должен быть создан складской запас продукции. Иначе мы выпадаем и становимся неконкурентноспособными.
— Насколько сильна зависимость вашей компании от импортного оборудования и сырья? Есть ли возможность полноценно заменить их отечественными аналогами или переключиться на других зарубежных поставщиков?
— Если раньше наши логистические цепочки занимали три недели, то сейчас – три-четыре месяца. Планировать производство стало тяжело, так что мы будем искать альтернативы сырью. По корпоративному рынку в рамках программы импортозамещения, запущенной еще в 2014 году, у нас должно быть российское сырье, но все их компоненты все равно импортные.
Если говорить про рынок физических лиц, то изначально мы приобретали сырье из Китая или Южной Кореи. Львиная доля тканей идет оттуда. Огромная проблема с китайцами – эта стабильность в качестве их продукции. Но для решения таких вопросов мы приглашаем сервайеров – представителей компаний, которые гарантируют хорошее качество.
Когда у нас возникают претензии к качеству продукции «китайцев», мы обращаемся к таким компаниям. А далее они решают возникшие вопросы между собой. Фактически, сервайеры выполняют роль международной лаборатории.
— С учетом нынешней ситуации расширять производственные мощности становится проблематично. Тем не менее, есть ли ресурсы, которые сегодня можно для этого употребить? Есть ли в нынешней ситуации сама возможность сделать это?
— Сейчас сложилась тяжелая ситуация на рынке. На мой взгляд, инвестировать в производство под 20% годовых никто не станет. Предлагаемая нам поддержка в виде 15% годовых – вопрос из того же разряда. Комфортной могла бы быть только ставка в 4-5% годовых.
На нашем рынке легкой и швейной промышленности более серьезную проблему представляет кадровый голод. То есть закупить нужное оборудование еще возможно. Но рынок труда все равно очень сильно страдает. Сейчас это системная проблема отрасли.
— Какое влияние на работу вашей компании оказали санкции зарубежных стран? Привело ли это к тому, что пришлось пересматривать модель ведения бизнеса?
— У нас были большие планы на экспорт. Мы активно сотрудничаем с Центром поддержки экспорта в Ростове-на-Дону. Выработали целый план выхода на европейские рынки – северной Европы, США и Канады. В этом мы сотрудничали с корпорацией МСП (федеральный Фонд поддержки малого и среднего бизнеса, курирующий все региональные структуры).
В прошлом году мы создали дорожную карту по развитию до 2027-го года. Были четко и помесячно прописаны все шаги к выходу на экспорт. Санкции фактически «обрубили» этот план.
Сейчас мы разработали пух, не поддерживающий горение. Мы ориентировались на то, чтобы продвигать его среди клиентов в корпоративном секторе нефтегазодобывающих компаний Канады, Северной Европы и США. На рынке же физических лиц мы планировали выходить на платформу EBay.
У нас была комплексная программа, при выполнении которой мы даже успели найти партнеров в Германии. Там сделали логистический склад, потому что EBay главным образом торгует с Европой. Создали механизм временного ввоза.
Сейчас экспорт у нас полностью «накрылся». А что до импорта, то мы ушли от прямых закупок из Европы и стали закупаться через крупных оптовиков. Так получается дороже, но это позволило нам избежать риска, который мог быть при прямых закупках. Последнюю партию мы завезли 20 марта из Испании и перекрестились.
— Есть ли направления в компании, на которые санкции не оказали никакого влияния? Удалось ли им повысить свои показатели по выручке?
— Возвращаясь к рынку физических лиц, я хочу сказать, что санкции даже помогут нам с точки зрения реализации продукции для розничных покупателей — горнолыжных костюмов. Мы не можем предвидеть, какую политику предпримет наш нефтегазовый сектор под давлением санкций, но это наш целевой рынок. Мы крайне рассчитываем, что в этом году там будет большой скачок.
— Есть ли новые направления, которые возникли в компании в результате введения санкций или ковидных ограничений? Удалось ли вам органично переориентироваться на них и не потерпеть убытков?
— Есть две большие проблемы. Это высокая непредсказуемость рынка и стоимость денег – их оборот заметно снизился. Проблема заключается и в создании модельного ряда. Нам нужно подобрать рост и размер одежды. Уже это требует финансирования. Если в корпоративном секторе все понятно — через 180 дней он нам заплатит, — то здесь возможность спроса на продукцию стоит под вопросом.
Может, модель окажется неудачной. Сегодня модным может оказаться красный цвет, а в следующем году – другой. Тут мы уже сталкиваемся с огромной массой переменных.
