Как история в Ростове-на-Дону вращается вокруг мозаики

Власти Ростовской области уже много лет ведут постоянную работу по повышению туристической привлекательности региона. Это касается многих сфер: от выпуска путеводителей до установки QR-меток на исторических зданиях и памятниках; от открытия новых гостиничных комплексов — до благоустройства самых знаковых точек притяжения (Азов, Старочеркасск и Танаис).

Что касается Ростова, то тут чаще упоминают нелепую застройку исторического центра, отсутствие единой архитектурной стилистики и утрату отдельных элементов декора на памятниках архитектуры. Иногда вопрос, как с мозаичными панно в подземных переходах города, удается решить положительно – их признали объектом культурного наследия, который подлежит охране.

О том, что могло бы стать брендом и лицом города, и что точно можно спасти «малой кровью», мы поговорили с Павлом Гнилорыбовым: историком, экскурсоводом, ученым-москвоведом, сотрудником Музея Москвы, членом Совета Вольного исторического общества, создателем телеграм-канала «Архитектурные излишества», а в прошлом — ростовчанином. Разговор — о ростовских мозаичных панно, украшающих переходы, здания и улицы. Это во многом уникальное явление сегодня незаслуженно забывается.

Ростовская мозаика//Фото: Глеб Садов

— Мозаика как искусство известна человечеству с древнейших времен. Как вы считаете, почему эта техника стала столь популярна в России при советской власти?
— Мозаика известна очень давно: еще с первобытных времен. Она использовалась в декоративно-прикладном искусстве и в Древнем Риме, в оформлении потом уже Византийских храмов. Очень богатая традиция мозаики у России в 18-19 веках. Ломоносов создавал мозаики на самые разные — исторические, военные — темы. В Советском Союзе, и, если брать шире, в Восточном блоке в 60-80 годы прошлого века мозаика стала крайне распространенным явлением.

В 1954-55 годах происходит так называемый отказ от «архитектурных излишеств». Он случился где-то раньше, где-то позже. И мозаика стала фактически единственным средством украшения здания. Поэтому предельно упрощенные формы советского модернизма, типовые здания, которые строили довольно дешево, смотрелись скучно. Архитекторам хотелось праздника. Поэтому мозаика появляется везде: от ЗАГСов, универмагов — до зданий железнодорожных вокзалов и проходных заводов. Естественно, это десятки тысяч объектов самой разной типологии.

— Можно ли утверждать, что в Ростове-на-Дону сложилась какая-то особенная ситуация с мозаичными панно — на фоне других городов ЮФО? Их больше, меньше, у них есть какой-то особенный стиль, размах, сюжетные особенности?
— Ростов-на-Дону — это город красок Мартироса Сарьяна, и поэтому здесь всегда любили немножко вычурные, яркие, сочные цвета. В живописи сейчас эту традицию продолжает Максим Ильинов.

Если говорить об особенностях ростовских мозаик — то, во-первых, это единственный город Юга России, где мозаики массово использовались для украшения подземных переходов. Во-вторых, в Ростовской области довольно много автобусных остановок, где мозаика использовалась как элемент украшения. Особенно много таких объектов (и они, к сожалению, погибают) в Цимлянском районе, вокруг Цимлянского водохранилища, в Волгодонске. Все они постепенно исчезают. Люди не видят их ценности, глаз «замылен». За остановками никто не следит, они покрываются толстым слоем объявлений — и со временем под ним уже ничего не видно.

Фото мозаики подземного перехода в Ростове//Фото: Максим Чегодаев

Их обычные сюжеты — наши южные темы: девушки с арбузами, ростсельмашевские комбайны... Хотелось бы их сохранить хотя бы на фотографиях. Главное правило современного любителя архитектуры — не умеешь предотвратить разрушение, хотя бы сфотографируй.

— Мозаичные панно — не самые хрупкие художественные объекты. Но, конечно, время вносит свои коррективы даже в самые прочные и монументальные сооружения. Как вы считаете, каким образом нужно защищать ростовские мозаики?

— Если говорить о знаковых объектах — например, ростовских переходах — то это только реставрация, постановка на охрану. Если речь идет о небольших работах (например, с бывших заводов или фабрик) — то это прекрасно все вписывается в интерьеры новых заведений: например, ресторанов. Цена на мозаики обычно не очень высока, если они не обладают статусом объектов культурного наследия. Их продают по 30-50-70 тысяч рублей. Мне кажется, они отлично впишутся в интерьеры бизнес-центров, общественных пространств. Любым советским мозаикам можно дать вторую жизнь.

Мозаика на панельной девятиэтажке на бульваре Комарова, 13//Фото: Сергей Медведев

— Мозаики времен социализма отражают дух и задачи своего времени. Однако время изменилось, изменились и представления о красивой и комфортной городской среде. Есть ли удачные примеры в России, когда «морально устаревшие» мозаичные панно удалось вписать в более современную среду?
— Дело в том, что у советских мозаик 60-80-х годов были, конечно, задачи агитационные, идеологические. Но таких мозаик меньшинство. В основном они рассказывают о вещах предельно бытовых, которые нас окружают. Это строительство школ и детских садов, освоение целины, покорение космического пространства. Это околофантастические сюжеты, абсолютный сюрреализм, который особенно явно виден в работах 70-80-х годов. Советские художники декоративно-прикладного толка именно в мозаиках искали творческий выход — как живописцы искали его, например, в мультипликации. Мы с удовольствием пересматриваем советские, немного психоделические мультфильмы, вроде мультфильма «Контакт». Так что в каком-то проценте советских мозаик, естественно, есть именно советская идеология, но 80% ее напрочь лишены. Это вечные ценности, которые всегда с нами. Это семья, искусство, музыка, архитектура, пропаганда чтения и так далее. Любая советская мозаика осовременивает интерьер, делает его лучше. Например, в Москве, в Центре современного искусства, музея «Гараж», который является одной из лучших институций в сфере современного искусства, сохранили мозаику 1969 года — на ней изображена девочка с листьями. Это бывший ресторан «Времена года». И таких мозаик в каждой области — под сотню. Вокруг этой мозаики вращается вся современная история. Опять же, нужно вводить моду на мозаику в интерьере. Потому что переносятся они точно так же, как переносятся старые камины, старые кирпичи, предметы антиквариата.

Мозаичное панно на здании бывшего тира на 2-й Краснодарской, 145//Фото: Сергей Медведев

— Кто должен нести ответственность за сохранность мозаик на зданиях — собственники или государственные институты? Какими путями можно этого добиться?

— Ответственность, естественно, несет собственник. Но очень часто речь идет банально о сохранении самого здания, а о такой мелочи, как мозаика, не задумываются. Мозаика закрывается вентфасадом, погибает под слоем гипсокартона... Разумеется, это все можно расчистить, но пройдет большое количество времени.

Необходима большая просветительская работа. Но если мозаика поставлена на охрану и охраняется государством, тут есть какие-то рычаги давления на собственника. Очень часто владелец здания в лучшем случае продает мозаику на Авито, в худшем случае — просто от нее избавится, и эти чудесные кусочки смальты потом никак не восстановишь.А ведь это летопись погибшей цивилизации. Так что я за всемерное просвещение собственника.

К сожалению, многих мозаик мы не знаем и не видим: они скрываются внутри ведомственных зданий. Они делались в 60-70 года для каких-то пансионатов, НИИ, санаториев — и отследить все, что находится в интерьерах, крайне сложно. Поэтому хотя бы то, что нам попадается на городских улицах, мы должны сохранить в первую очередь. Но не забывать и об остальных.

— Несколько лет назад инициативной группе граждан Ростова удалось добиться присвоения охранного статуса мозаике в одном из подземных пешеходных переходов в центре Ростова. Нужно ли бороться за присвоение аналогичного статуса и для других монументальных панно?
— Это очень хорошо, потому что уже в любых, даже самых низкопробных путеводителях по Ростову мозаики в подземных переходах стали брендом города. Символом, который отражает все сферы жизни: от Великой отечественной войны до сельского хозяйства, образования, покорения космического пространства. Это история Страны Советов в картинках для поколения, которое уже не живет в ней. Они несут не только музейную, просветительскую, не только декоративную функцию. Выходят открытки с их изображением, книги, исследования.

Сохранить все мозаики не удастся, как не удается полностью сохранить другие элементы любого искусства, архитектуры. До следующих поколений в лучшем случае доходит от 15 до 30% некогда большого явления. Но пытаться ставить на охрану, безусловно, нужно. Тем более, что закон требует 40 лет, которые должны пройти с момента создания произведения, и очень многим ростовским мозаикам эти 40 лет уже исполнилось.

— Как вы считаете, какие произведения искусства в данном жанре «создают лицо» Ростова, придают городу узнаваемость, изюминку? Какие из них могли бы стать настоящей местной достопримечательностью, повысить привлекательность города для туристов?

— В 1960-80-х годах действовал Ростовский комбинат монументального искусства. Можно говорить, что у нас на Юге сложилась своя школа. Мне очень нравится мозаичная композиция «Рыба и волна» на Пушкинской. Она показывает, что мозаику можно применять не только на плоскости или фасаде: она может стать элементом игровой площадки, фонтана.

Мозаичная композиция «Рыба и волна» на Пушкинской//Фото: Сергей Медведев

Мне также очень нравится абстрактная композиция «Древо жизни» на площади Мичурина. Для новых районов не всегда хватало ярких пятен, объектов благоустройства — и мозаики общую картину спасали.

Абстрактная композиция «Древо жизни» на площади Мичурина//Фото: Сергей Медведев

— Мне очень нравится внешнее убранство Ростовского театра кукол.
— И у обывателей, и у специалистов взгляды на художественную ценность городских мозаик могут быть диаметрально противоположными. Есть ли какие-то критерии для определения этой самой ценности?

— Вопрос довольно лукавый. Дело в том, что со временем ценность советских мозаик будет только расти. Искусство может быть массовым, и одновременно — дорогим. Например, агитационный фарфор. Его сделали очень много в 1920-е годы. Но сейчас это тот раздел антиквариата, которая стоит довольно прилично. Так и советская мозаика. Она обычно выполнялись мастерами очень высокого класса. Они все еще очень плохо изучены. И мы думаем, что это вещи типовые, которые набраны бригадой — хотя, когда человеку рассказываешь историю создания мозаик в ростовских пешеходных переходах, то даже если человек был настроен скептически, видишь, как он начинает понимать, что это ценно. Очень много труда вложено, очень скрупулезно все делалось — и с невероятно большим энтузиазмом.

Мозаичное панно на здании Театра кукол//Фото: Сергей Медведев

Главный критерий здесь, естественно, время. Конечно, есть более грубые и тонкие работы (в зависимости от размера кусочков смальты), есть площадь работы... Но уже сейчас нужно привыкать, что это очень ценные объекты и стараться хотя бы каталогизировать все ростовские мозаики и выпустить книгу, им посвященную — как Артур Токарев выпустил книгу про все, что касается авангарда на Юге России. Это бы здорово было повторить и выпустить книгу про все мозаики Ростовской области.

— Каким вам видится лучший выход из ситуации, в которой сейчас находятся мозаичные панно Ростова?
— Так как мозаики — это отдельный пласт, который еще не потерян и довольно хорошо сохраняется, за исключением ряда мест в заброшенных индустриальных объектах, нужно провести полную ревизию всех этих объектов. Объяснить им значимость, ответственность, попытаться их заинтересовать... Это дело не только государственных органов — но еще и общественников. И первый шаг в Ростове уже сделан: «Том Сойер Фест» и «Мой фасад» участвовали в реставрации мозаичной рыбки. Нужно сохранить эти объекты уже сейчас, потому что в будущем это станет намного дороже. Например, сейчас в Тольятти пытаются реставрировать одну из главных городских мозаик. Она называется «Радость труда» и имеет длину почти 50 метров. На работы заложено 30 миллионов рублей.

В городе Королеве Московской области на центральной площади отреставрировали очень большую мозаику. Это стоило порядка 5-6 миллионов рублей.

Смальта становится все дороже и дороже, и вся работа с ней становится испытанием для наших скудных региональных бюджетов. Поэтому чем раньше будет начата полноценная работа в этой сфере, тем лучше.