Поделиться
Имя покупателя не называется, известно лишь, что он входит в число владельцев кубанской холдинговой структуры, включающей около 40 разных компаний. «Бенефициар — личность не публичная», — подчеркнул заместитель председателя совета директоров ПАО «Крыммолоко» Алексей Бирюков , который фигурирует также в руководстве ООО «Строительные технологии» и ИТ-компании «Андата». Как рассказал г-н Бирюков, сегодня в состав «Крыммолоко» входят семь площадок и два действующих завода в Симферополе и Раздольном — то немногое, что осталось от некогда мощного советского госпредприятия, объединявшего около 30 производств. Впрочем, и сейчас симферопольский молочный завод — крупнейший на полуострове.
До появления российского инвестора компания переживала тяжёлые времена. Накопились семизначные долги перед поставщиками сырья, банками и сотрудниками заводов. По данным зампреда Совета министров Крыма Николая Янаки , на предприятии произошёл рейдерский захват. Алексей Бирюков говорит, что старые владельцы уничтожили практически всю документацию компании. Но «Крыммолоко» уже рассчиталось с долгами — на это ушло почти 40 млн рублей.
Новые менеджеры нацелены на быстрый рост в период «перезагрузки» экономики Крыма. Правда, инвестор оказался в двойственной ситуации, когда, с одной стороны, есть практически пустой рынок с огромным потенциалом развития, с другой — получить деньги на это самое развитие очень сложно. Мелких займов для реализации всех замыслов недостаточно, а чтобы шагнуть дальше, нужно не менее полумиллиарда рублей. Пока получить кредит на проект не удалось, «Крыммолоко» финансирует головная компания. Сейчас ведутся переговоры с банками, которые, впрочем, как отмечают в компании, ещё ни к чему не привели.
Между тем Алексей Бирюков не сомневается в успехе: по его расчётам, даже если не учитывать другие предприятия ПАО, через два-три года только молокозавод в Симферополе будет приносить 2,5 млрд рублей выручки в год. Он подчёркивает, что сейчас рентабельность производителей на полуострове может быть в три раза выше, чем на континенте.
— Что сегодня представляет собой «Крыммолоко»?
— Симферопольский завод, занимающий участок площадью 5,5 гектара, выпускает молоко, кефир, ряженку, сметану и другие молочные продукты. Он сейчас принимает примерно 300 тонн сырого молока в неделю, даёт 40 миллионов выручки в месяц. Наш завод пока на втором месте по объёму производства после Джанкойского (всего на полуострове четыре крупных профильных предприятия).Уже летом мы нарастим приём до 600–800 тонн молока в неделю, а через год — до 1200 тонн.
Кстати, у нас там есть ещё не запущенный сырный цех. Его нужно немного реконструировать, понадобится примерно 5–10 миллионов рублей. Сможем выпускать 5 тонн сыра в сутки — а это сейчас немало. Цех добавит нам ещё 30–40 миллионов выручки в месяц. Производство стартует уже осенью 2015 года.
Второй завод в Раздольном — небольшой, он производит только сухое молоко и сливочное масло. Наши главные цели сфокусированы на Симферополе.
— Что именно вы планируете делать на этой площадке?
— Понятно, что территория в 5,5 гектара сейчас не вся эксплуатируется — так что в довесок к молочному заводу хотим построить здесь (постепенно или одновременно) пять-шесть других производств, создать продуктовый кластер. Стоимость каждого проекта — около 100–130 миллионов рублей. Участок большой, энергоресурсы есть.
Почему именно продуктовый? Потому что сейчас главная задача — кормить население. Мы наладили связи со всеми магазинами, с санаториями, недавно купили новый автотранспорт для дистрибуции. Мы понимаем, знаем этот рынок. А «базовый пакет» — это молоко, мясо и хлеб. Правда, хлебом заниматься не планируем, а вот мясом — почему нет? Мы вполне можем построить современный мясокомбинат, тем более что почти все сырьё импортируется в Россию из разных стран мира, и в Крым ввозить — не проблема.
Также планируем запустить производство минеральной воды и лимонадов в недорогой пластиковой бутылке — ведь сейчас вся вода завозится с континента и стоит дорого. Логистика очень сложная. Если фура из Москвы в Краснодар стоит 50 тысяч рублей, то из Краснодара в Крым — 100 тысяч, им на переправе приходится стоять неделями, разумеется, перевозчики берут за это дополнительные деньги. В итоге напитки дорожают процентов на 30, так что производить на месте — выгоднее. Плюс у нас очень удобное логистическое плечо, в радиусе 100 километров от Симферополя проживает основная часть населения Крыма, мы ближе всех. И конкурентов в этой нише нет.
Ещё хотим построить склад-холодильник площадью 3–5 тысяч квадратных метров для хранения сливочного масла, мяса под госрезерв и так далее. А уже в августе откроем производство мороженого, на этот проект мы потратили около 110 миллионов рублей. Будем выпускать 8 тонн готовой упакованной продукции в сутки. Производительность цеха, где мороженое варится, составляет 20 тонн в сутки. Если всё пойдёт удачно, в 2016 году мы удвоим мощности, доинвестировав всего 15 миллионов рублей. Почему не делаем этого сразу? Потому что пока не знаем этот рынок, не понимаем, насколько качественно будет работать производство, какой ассортимент станет потреблять население.
— А вывозить продукцию пока нецелесообразно?
— Весь объём рассчитан на внутреннее потребление, потому что рынок пустой, нет ни одной фабрики мороженого. И, по самым скромным оценкам, минимум 4–4,5 миллиона отдыхающих всё равно поедут в Крым в этот сезон, плюс 2,5 миллиона человек — коренное население. То есть 7 миллионов надо как-то прокормить, лето ведь — пик продаж.
— Вы планируете создавать собственную сырьевую базу?
— Основная проблема в этой части — в Крыму вообще ничего нет. Ни кормов, ни, соответственно, животноводства. Потребление молока на полуострове в 10 раз выше, чем выработка. Весь Крым потребляет 1450 тонн в сутки.
Одна корова в среднем стоит 300 тысяч рублей, её надой — где-то 8–10 литров молока в сутки. То есть в животноводческую отрасль полуострова надо вложить минимум 40–50 миллиардов рублей. Чтобы покрыть только нашу потребность в сырье — а мы хотим выйти на 350 тонн молока в сутки — нужно 35 тысяч голов. То есть нам потребуется более 10 миллиардов рублей инвестиций только на коров, плюс корма и прочее. Какой бизнес в состоянии столько вложить без субсидий? Такие затраты нам пока точно не интересны, тем более что риски большие. К тому же, поголовье можно вырастить только за два-три года, это длинные проекты.
— А где вы сейчас берете сырьё?
— Пока около 90 процентов сырого молока поступает в Крым с Украины. Но уже понятно, что этот канал могут перекрыть в один момент. Знаете, мы бы и рады закупать весь объём у крымчан — но для фермеров нет стандартов и норм. А по закону мы должны обеспечить качество входного сырья, поэтому надеемся, что правительство начнёт помогать в этом направлении, плюс что-то делать, чтобы у людей появлялся скот.
— Несколько удивляет расчёт на то, что, возможно, будут введены какие-то нормы, когда-то у населения появится КРС, в то время как бизнес предполагает чёткие сроки, конкретные объёмы закупок, выпуска продукции. Если поставки с Украины перекроют, где брать молоко?
— Тогда будем закупать у населения — сколько получится, остальной объём придётся импортировать в виде сухого молока из Беларуси, Китая и других стран. Но это экстренный выход, чтобы обеспечить людей продуктами.
— Если вы не станете создавать собственную сырьевую базу, будете сами торговать?
— Да, если и будем двигаться дальше, то в сторону розницы. Отстроим продуктовый кластер, а вторая задача — открыть магазины у дома площадью 50–75 квадратных метров в формате «Магнита». Можно продавать базовую товарную группу — крупы, молоко, мясо, хлеб, что-то ещё.
— Как вообще обстоит дело с поставками молочной продукции на полуострове?
— До трети всего выпускают крымские производители, примерно 50 процентов, по моим ощущениям, компенсируется за счёт контрафактной украинской продукции. Но надо понимать, что скоро границу Крыма могут перекрыть, местное правительство уже вводит заградительные пошлины на молочную продукцию — не на сырое молоко, а именно на продукцию. Это нужно, чтобы производители Крыма могли нарастить свою рыночную долю, чтобы перестать кормить производителей Украины, а покупать там только сырьё.
Следующий логичный шаг — замещение сырьевой базы, но, как я уже говорил, это быстро не делается, нужно два-три года. За это время, даже если украинское сырьё не перестанет поступать, мы в состоянии увеличить выпуск только своей молочной продукции — сметаны, творога, ряженки и так далее — в два-три раза.
Как минимум, есть трёхкратный потенциал роста для производителей Крыма, особенно с учётом того, что могут перекрыть украинские поставки. И вообще, рентабельность бизнеса на полуострове сейчас, когда ещё не построен Керченский мост, в три раза выше, чем на континенте.
— Когда построят Керченский мост и придут новые игроки, ваша рентабельность сильно упадёт?
— Частично упадёт. Но наша задача — за пять лет занять территориальную нишу, потому что региональный игрок с качественным продуктом всегда будет держать свою долю. Она сократится, когда придут гиганты, те же «Вимм — Билль — Данн» и «Данон», но пока из-за санкций они не могут работать в Крыму. Для нас ситуация складывается благоприятным образом. Вообще мы не очень-то боимся прихода других игроков: любой региональный бренд на своей территории имеет преимущество, его знают, любят, он занимает определённую нишу. Просто не нужно планировать стать монополистами — стабильная доля в 15 процентов рынка нас устроит.
— С какими административными барьерами, специфическими рисками вы столкнулись в Крыму?
— Бенефициары помогают решать все вопросы, у нас сложностей нет — да и правительство Крыма понимает, что бизнесу надо помогать. Но, в то же время, на полуострове фактически не действует свободная экономическая зона. Указ о её создании в прошлом году подписал президент Владимир Путин. Формально она существует с 1 января нынешнего года, но чтобы зона заработала, законодатели Крыма должны принять местные подзаконные акты. Только недавно нам прислали заявку на вступление в СЭЗ — будем заполнять документы, пробовать туда попасть.
Все публикации номера
