Поделиться
Нефтегазовая отрасль, которая занимает более половины инвестпортфеля Юга, – это не худшая точка для роста экономики. Если государство определится с приоритетами, бизнес тоже сможет развиваться, прилагая усилия в отраслях, которым гарантировано развитие, считает Оксана Панченко, член правления, руководитель дирекции обслуживания и финансирования корпоративных клиентов Райффайзенбанка.
— Исследуя крупнейшие инвестпроекты региона, мы отметили, что сегодня в их инициировании и реализации всё большую роль играет государство. Практически половина заявленного портфеля проектов относятся к индустрии нефти и газа. Означает ли это, что Россия теряет привлекательность для частных инвесторов?
— Не думаю, что это так. Конечно, инвестиции в нефтегазовую отрасль относятся, прежде всего, к экономической политике государства. Это существенная доля его дохода. Причислить нас к «открытым» типам экономик (где низка доля базовых отраслей в национальном продукте) не представляется возможным, и роль государства в управлении этой отраслью максимальна.
Для нашей страны нефтегазовая отрасль играет ключевую роль, особенно в последние 30 лет. И понятно, что требуются значительные инвестиции и в добычу, и в переработку, в технологии. Объёмы инвестиций составляют триллионы рублей. Разумеется, без господдержки справиться с такой задачей невозможно.
Однако задача государства, безусловно – планировать и реализовывать промышленную политику, определять сферы приложения усилий и государственного бюджета, и частных инвесторов, формировать инвестиционный климат, среду для применения частного капитала. И я в данном вопросе соглашусь и с классиками экономических теорий, и с реальностью наших дней: невозможно охватить господдержкой абсолютно все отрасли. Рывок в развитии современной экономики в мире произошёл именно вследствие того, что работает распределение труда и повсеместно задействован частный капитал. Примеров успешных полностью государственных экономик нет.
— Многие производители считают, что государство слишком увлекается добычей сырья и практически оставило на откуп частным инициативам целый ряд стратегически значимых отраслей – машиностроение, химпром.
— Тогда опять вернёмся к нефти. Вокруг этой отрасли – огромные возможности для развития кластеров и продуктов с так называемой «добавленной стоимостью», на стыке как раз нефтехимии, машиностроения, других отраслей. Ведь пока мы импортируем присадки, технологии.
Важно создать среду, сделать так, чтобы инвестиции в такие проекты стали привлекательными. Потому что это долгосрочные инвестиции, капиталоёмкие проекты. Это длинный инвестцикл, к которому в условиях волатильности во всех её проявлениях частные инвесторы относятся с осторожностью, если выразиться максимально мягко.
При этом я хочу отметить, что Россия всё равно остаётся очень привлекательным рынком для внешних инвесторов.
— Чем это? Понятно, когда рост ВВП составлял 7-8 процентов в год, мы наблюдали нескончаемый приток инвестиций. Сегодня на конец 2014 года прогноз роста ВВП –меньше процента.
— Не стоит забывать, что за последние 10 лет валовый продукт страны непрерывно рос, почти по экспоненте. Россия за период с 1999 года стала одной из самых быстрорастущих экономик мира. Средний рост с 1999 до 2009 – почти семь процентов . Имея нынешнюю структуру экономики и в условиях текущего экономического цикла, поддерживать такой рост было сложно. Сейчас наступил период «передышки», вынужденный, к сожалению. Причины также понятны. Если приводить примеры других экономик, Еврозоны, например, то там вновь неоднозначные цифры роста (со значительными колебаниями внутри самой Еврозоны). И тоже, к сожалению, пока с динамикой снижения. В годовом сопоставлении ВВП Еврозоны в 2014 году вырастет, согласно прогнозам экспертов, на 0,9 процента.
— В каких отраслях вы, как кредитор, видите сегодня наиболее активную инициативу со стороны частных инвесторов?
— Могу оценить только те ниши и направления, которые мы выбрали для себя как коммерческий банк на рынке – в коммерческом кредитовании, в первую очередь в инвестиционных сделках, но с залогом существующих мощностей заёмщиков, проектном финансировании (в основном в отраслях коммерческой недвижимости), fixed income. По отраслевой структуре все эти продукты очень разнообразны. Это торговля, нефтехимия, телекоммуникационная отрасль, металлургия. Оценочно предположу, что доля частных компаний среди наших клиентов – более 90 процентов.
У нас много проектов в коммерческой недвижимости. Мы были одним из первых западных банков, который создал очень хорошую инфраструктуру для этого сегмента, и сегодня видим возможность дальнейшего его развития. Это в подавляющем большинстве частные инвестиции.
Исторически Райффайзенбанк вышел на российский рынок с финансированием нефтегазовой отрасли, но со временем мы диверсифицировали портфель, и в нём сейчас более 50 отраслей.
— Как себя ведёт бизнес в состоянии такой неопределённости, которая сейчас наблюдается?
— Неопределённость работает не на руку бизнесу. Сейчас время верстать бюджеты-2015. И они, полагаю, буду пересмотрены не в сторону роста. При этом важно отметить, что планы 2014 года (на примере ряда наших клиентов: и показатели выручки, и доходности), будут выполнены без изменений. Однако в планирование 2015 года, включая инвестпрограммы, будет, скорее всего, внесён ряд корректив. Однако те инвесторы, которые всерьёз и надолго пришли на рынок и которых не затрагивают санкционные ограничения, как вынужденная мера для пересмотра бизнес-проектов, международные клиенты в первую очередь, по-прежнему подтверждают большую заинтересованность в российском рынке.
— Для вас, как для иностранной компании, насколько комфортно работать в сегодняшней ситуации?
— Для банков в России установлены очень ясные и понятные правила. Отрасль чётко и грамотно регулируется. Вводятся стандарты Базелевских соглашений, по которым иностранные банки начали работать ещё раньше. Поэтому нам понятны и требования регулятивные, и мы действуем в рамках тех стандартов и нормативов, в том числе и правил кредитной политики, риск-оценки, которые предписывает наш головной офис. Однако за годы работы наработан ещё и уникальный опыт сотрудничества с российским бизнесом, российскими заёмщиками. И мы очень дорожим этим опытом. Пройдя проверку прочности в 1998 году, в 2008 году, мы надеемся, что волатильность нынешнего периода также будет преодолена. Поэтому поступаем так, как и большинство долгосрочных инвесторов: надеемся, что особенности текущего момента – временные.
