Татьяна Гончарова на своей винодельне. // Фотографии предоставлены героем
Поделиться
В продолжение материала об особенностях женского предпринимательства «Эксперт Юг» предлагает большой разговор с Татьяной Гончаровой о профессиональном пути, о гендерных проблемах и об уникальности виноделия в Ростовской области.
Винодельня не выживет без побочного бизнеса
— Как устроен ваш бизнес?— Сейчас у нас гостиница и винодельня под общим названием «Эльбузд». Владимир Гончаров, мой муж, — директор по развитию, я — генеральный директор, но это формально, у нас нет чёткого деления сфер. За 11 лет управления мы наладили систему решения задач: если один из нас не может выйти на работу, второй становится на его место. Мы взаимозаменяемые. Если нужно, старшие дети приедут и займут место администратора. Они ответственны за часть рабочих задач: могут провести дегустацию, дать интервью, принять участие в селекторном совещании. Мы работаем в небольшом, но слаженном коллективе. Мне это нравится, когда все заняты общим делом и никто не остаётся равнодушным.
— Почему для вас важно вовлекать детей в бизнес?
— Во-первых, когда ребёнок принимает участие в ведении бизнеса, он понимает, как зарабатываются деньги. Во-вторых, на своих детей я могу полностью положиться. В-третьих, однажды бизнес перейдёт детям, поэтому их сегодняшняя включённость — это наш заклад на будущее.
— Вы воспринимаете гостиницу и винодельню как разные бизнесы или как звенья одной цепи?
— Это звенья большой цепи «Эльбузд». Гостиница была построена раньше, чем винодельня и быстро стала стабильным бизнесом. Поэтому, когда мы строили винный завод, гостиница долгое время выполняла функцию донора для винодельни. Прибыль от гостиницы уходила на оплату налогов, зарплату рабочим. Даже сейчас, несмотря на то, что ДВХ «Эльбузд» [Донское винное хозяйство — ред.] работает с хорошими показателями, гостиница остаётся более устойчивым бизнесом. В будущем связь между винодельней и гостиницей будет более явной, потому что гостиница станет винным отелем. Отдельные номера будут посвящены сортам винограда, например, пино-нуару, каберне-фран, рислингу. Интерьер будет связан с нашим вином.
— По данным Rusprofile, за 2021 год ваша прибыль упала на 782%. С чем это связано?
— В октябре 2021 года у нас закончилась лицензия на оптовую продажу столовых вин, а продажи мы перевели в ресторан при гостинице ещё до окончания лицензии. Получается, что остались только розничные продажи. В целом, показатели за 2021 и 2022 год не очень хороши — это период перелицензирования. Новую оптовую лицензию ЗГУ [Вина защищённого географического указания — ред.] мы получили в декабре 2022 года, а первые отгрузки сделали в мае 2023 года. То есть, вся наша прошлогодняя продукция реализуется в этом году, и первую большую прибыль мы получим только в августе. Не вижу смысла сравнивать показатели за последние три года.
— Насколько большой урон нанесло бизнесу перелицензирование?
— Такая резкая кривая — это особенности акцизного производства. Убыток может быть колоссальным, но при этом оборот растёт. Конечно, мы ушли в минус даже с учётом того, что продолжали реализовывать вино в своём ресторане. Мы продолжали ухаживать за виноградниками, а это ощутимая статья расходов. Заниматься виноделием, не имея стабильного побочного бизнеса, это чистый убыток — винодельная прогорит.
Поделиться
Вадим Восковых, главный винодел (слева), Татьяна и Владимир Гончаровы— Почему перелицензирование растянулось на год?
— Изменились требования лицензии ЗГУ. На это сильно повлиял Федеральный закон «О виноградарстве и виноделии в Российской Федерации» от 27.12.2019 N 468-ФЗ. Особенность новой лицензии в том, что только после получения сертификата качества АВВР [Ассоциация виноградарей и виноделов России — ред.] можно подать заявку на ЗГУ. Наша лицензия закончилась в октябре 2021 года, и мы попали на этап активной разработки новой лицензии. Фактически мы соавторы положения. Каждый месяц проводились селекторные совещания, вносились поправки от регионов. Когда положение было принято, «Эльбузд» получил первый в России Сертификат качества с номером №001 и первую, согласно новому Федеральному закону, лицензию ЗГУ. Теперь этот этап предстоит всем винным хозяйствам, просто они потратят на него значительно меньше времени.
— Как вы выстраиваете бизнес-стратегию?
— Мы не строим бизнес-стратегию и не фиксируем планы на год. «Эльбузд» развивается интуитивно. Просто когда появляются свободные средства, мы ищем возможности расширить проект, сделать его интереснее. Это малый бизнес, поэтому нет нужды в разработке стратегий.
«Ковидный кризис стал спасительным для винодельни»
— С какой динамикой развивается бизнес?— Медленный естественный рост. К нам наконец-то пришла узнаваемость, и мне это нравится. Первые пять лет люди из региона приезжали и удивлялись, что в Ростовской области вообще есть вино. Когда мы приезжали в Москву, там тоже удивлялись, что существуют хорошие ростовские вина. Нам пришлось ломать стереотипы, доказывать качество. И у нас получилось.
Мне хочется более быстрых темпов. Прошлый год прошёл практически впустую. Вся прибыль от гостиницы ушла на уход за виноградниками, а прибыль от винодельни мы получим не раньше августа 2023 года.
— На какие этапы вы делите историю «Эльбузда»?
— В 2008 году — родилась идея. С 2010 по 2015 год — её реализовывали. В 2010 году мы заложили виноградники, через три года построили винодельню, а к 2015 году получили лицензию и вышли на рынок, где продукцию «Эльбузд» никто не знал. В этот период мы стали усиленно кредитоваться, чтобы обрабатывать виноградники, закупать бутылку, акцизную марку, пробку. В одну отгрузку нужно было вложить 4-5 миллионов, и мы вкладывали, но продаж было мало.
Затем с 2015 по 2019 год «Эльбузд» входил в федеральные сети. В первый год гевюрцтраминер, вино 2015 года, получило золотую медаль в Абрау-Дюрсо. Мы участвовали в ярмарках, делали дегустации — это была регулярная самостоятельная работа над узнаваемостью бренда. Но тем не менее, прибыль не покрывала затраты, вино не было известно широкому покупателю. Спасительным для «Эльбузда» стал ковидный кризис.
Период 2019-2023 — медленный подъём. Во время карантина было перекрыто транспортное сообщение между регионами, и обороты сильно упали. Чтобы восстановить продажи, мы стали сотрудничать с местными поставщиками, распространяли вино по Югу, где было разрешено передвижение. Ещё помогли субсидии, кредитные каникулы и послабления в уплате налогов. На тот момент потребитель ещё не воспринимал наше вино, он привык к импортным винам, но когда поставки прекратились и в магазинах обозначился дефицит, покупатели распробовали российское вино. Сейчас мы постепенно закрываем кредиты, повышаем качество продукции — уверенно развиваемся.
— Что должно стимулировать переход на этап быстрого роста?
— «Эльбузд» уже переходит на этот этап. С высоким качеством вина мы выйдем куда угодно. Сейчас мы участвуем в форумах, например, в мае мая выставляли продукцию на «I Форуме винного туризма» в Абрау-Дюрсо. Планируем заходить в хореку [HoReCa — Hotel, Restaraunt, Cafe, сегмент общественного питания — ред.], заключать соглашения на реализацию нашего вина с гостиницами, ресторанами, барами. До перелицензирования мы были во многих ресторанах Ростовской области.
— Каковы особенности предпринимательства в вашей сфере? За счёт чего вы переигрываете конкурентов сейчас?
— Дон не самый подходящий для виноделия регион, это зона укрывного, более дорогого виноградарства. В Ростовской области 18 винодельческих хозяйств с общей площадью около 1000 га. В Краснодарском крае одно хозяйство может иметь 1500 га. Откройте винную карту любого ресторана в городе, зайдите в торговую сеть — сколько там донских вин? Мы живём в Ростовской области и пьём краснодарское или крымское вино. Регион в этой сфере в регрессе, потому что происходит естественное старение виноградников: пять лет назад было 3500 га, теперь 1000. Мы единственный регион в стране с такой отрицательной динамикой. Ниша ростовских вин не заполнена, в таких условиях не может быть конкуренции. Поэтому мы стараемся не мешать другим хозяйствам, строим здоровое сотрудничество. Все винодельни находятся на большом удалении друг от друга: «Эльбузд» в получасе езды от Ростова, а ближайшие винодельни «Цимлянские вина», «Усадьба Саркел» и VINABANI — уже в трёх часах. Нам не нужно бороться за каждого посетителя, как это происходит в Краснодарском крае, каждое хозяйство уникально. Донской кластер — это адекватная среда, где удобно работать всем. Это особенность Ростовской области.
— Чем уникально хозяйство «Эльбузд»?
— Мы поняли, что не можем соревноваться с массовыми южными хозяйствами, поэтому делаем высококачественное ростовское вино. Краснодарские и крымские вина могут стоить 300 рублей, в Ростовской области это невозможно. Как минимум из-за укрывного способа, где нужны дополнительные затраты — 20-30%. Поэтому, наверное, ростовские вина не подходят для торговых сетей. Они для бутиков, для ценителей, и они могут стоить больше 1000 рублей. В этом содержится какое-то оправдание и надежда для нас, мы можем позиционировать себя как дорогое хорошее локальное вино.
— Вы сейчас проводите ребрендинг и разливаете все линейки вин. Что изменится в продукции «Эльбузда»?
— Изменятся этикетки. Мы сделали акцент на донских узнаваемых брендах. На этикетках будут рыбец, шамайка, донская сельдь. Часть рыб можно воспринимать как гастропару к конкретному вину, но некоторые рыбки занесены в Красную книгу, их нельзя вылавливать. Лик Георгия Победоносца останется только на вине каберне фран — это дань уважения и указание на лимитированное, резервное выдержанное в дубе красное вино. На работу с дизайнерами ушло примерно два месяца.
Поделиться
Обновлённые этикетки с донскими брендами. — Какое ваше любимое вино из каталога «Эльбузда»?
— Красное пино нуар. Сорт немного горчит. Сначала не понимаешь, почему такой вкус, но, когда распробуешь, понимаешь, насколько оно благородно. Кроме того, сам сорт капризный, первые два года мы его теряли, потому что у «пино нуара» быстрое заизюмливание. Нужно подождать, когда будет достаточно сахара и очень быстро собрать, иначе он превратится в изюм. Капризное вино. Не каждый винодел может с ним справиться.
«Я ценю людей и свободные отношения в коллективе»
— Как вы встали на предпринимательский путь?— До появления гостиницы и винодельни «Эльбузд» я не имела никакого отношения к бизнесу и работала в налоговой Советского района. В 2008 году, когда мы путешествовали с мужем [Владимиром Гончаровым, мужем и партнёром по бизнесу — Прим. Ред.] по Европе, мы в числе прочего посещали винные хозяйства. В одну из таких поездок и появилась идея создать свою винодельню. На тот момент в Ростовской области не было таких энтузиастов, кроме разве что «Цимлянских вин» и «Ростовского комбината шампанских вин». Через пару лет после того, как родилась идея, были заложены виноградники. Я была из категории женщин, которые за общим столом говорят: «Я не пью». И вдруг столкнулась с тем, что виноделие — это наша новая деятельность, с которой будет связана вся жизнь. Получается, я не сама пришла к ведению бизнеса, меня к этому подвели. Первое время я не участвовала в развитии винодельни, но через какое-то время появился интерес, я начала разбираться в сфере, и сейчас для меня вино ассоциируется не с выпивкой, а с творчеством, искусством и известностью. Это мир, от которого просто так уйти уже нельзя и даже не хочется.
— Работа в налоговой помогла в ведении бизнеса?
— Однозначно. Часто приходилось работать по выходным и в будние дни задерживаться в офисе до 8-9 часов вечера. Специалистов мало, а обрабатывать огромное количество документов нужно. Это крайне неудобно, потому что старшие дети были маленькими на тот момент. Я была вынуждена соблюдать условия, подстраиваться под ритм. Но такая работа шлифует, развивает терпение и работоспособность. У нас была харизматичная начальница отдела камеральных проверок, она умела вести за собой коллектив, и в первые годы управления бизнесом я пользовалась её примером — держала коллектив в ежовых рукавицах. Сейчас я этого не делаю, так нельзя. Мне не близка позиция, что незаменимых нет. Я ценю людей и свободные отношения в коллективе.
Поделиться
Виноградники «Эльбузда». — Хорошему предпринимателю нужно профильное образование?
— Образование нужно в любом случае, но первичен талант. Многие работают сейчас по профилю? Человек может быть по специальности врачом, но он придёт в предпринимательство и раскроется с другой стороны. Важны личные способности, порядочность, честность и желание работать.
— Какие качества помогли вам вырасти в успешную предпринимательницу?
— Терпение в первую очередь. Гостиница — это стабильный бизнес, он не доставляет неудобств, а винодельня — долгоиграющий проект, на развитие которого нужно закладывать не пять и не семь лет. В 2010 году, когда мы заложили виноградники, началось движение вниз: что бы мы не делали, мы регрессировали вплоть до 2020 года. Такой опыт учит терпению.
Второе — это уверенность. В начале я ощущала только желание прибыли, а нужно было поверить в проект и вложить все силы, чтобы вытянуть его. Когда выработалась уверенность, стало легче заниматься винодельней.
— В вас кто-то инвестировал?
— Нет. Никогда не было спонсоров. У нас были только кредиты. Иногда с огромной ставкой 18,5% и даже 24%. Мы не рассчитали свои возможности, заигрались и в какой-то момент поняли, что можем потерять или гостиницу, или завод, но всё обошлось. Мы справились собственными силами.
— Близкие поддерживали вас в начале пути?
— Были косые взгляды и насмешки от друзей. Они прекрасно видели, что мы спускаемся в яму, из которой непонятно как выберемся. Это сейчас наш бизнес для души, а на тот момент мы совершали огромное количество ошибок: заключали несвоевременные договоры, входили в сеть [Речь о торговых сетях — Прим. Ред.], не будучи узнаваемыми. Многие думали, что через какое-то время мы продадим винодельню. А семья поддерживала, конечно. Как семья может быть против?
Но люди видели, что время идёт, а мы остаёмся. «Эльбузд» стал известен, и мы вошли в торговые сети: METRO, «Мильстрим», «Апекс», «Солнечный круг». Конечно, заметно изменилось отношение, когда «Эльбузд» вошёл именно в METRO.
— Какие ценности вам важно нести своим примером?
— Я стараюсь транслировать дух сопереживания, дух семейной команды. У нас довольно партнёрские отношения с сотрудниками, потому что в первую очередь мне нужна команда, а не подчинённые.
Успех в бизнесе зависит от личности, не от гендера
— Сталкиваются ли женщины в предпринимательстве с проблемами, с которыми не сталкиваются мужчины?— Я не вижу этих проблем. По отношению к себе я никогда не замечала предвзятого отношения. И для меня самой нет ограничений в формировании круга общения. Я общаюсь на равных и с мужчинами, и с женщинами. Если человек интересен, я буду учиться у него и смотреть на него, неважно, какого он пола. Я не отрицаю, что проблемы есть, но я их не чувствую на себе. Всё зависит от способностей и желаний человека. В моём окружении много разных женщин: и успешных предпринимательниц, и глубоко семейных людей. Я искренне рада за них и не испытываю зависти. Если у человека есть талант и у него получается реализовать себя — отлично, пусть двигается дальше. Просто некоторым женщинам комфортнее быть «при муже»: им нравится заниматься домом и семьёй. Здесь я тоже уважаю выбор человека, но меня удивляет такая позиция. Если муж занимается бизнесом, как может быть не интересно погрузиться в эту сферу?
— Как вы считаете, женщины в бизнесе отличаются от мужчин?
— Нет никакой статистики про то, какие черты отличают мужчин и женщин в бизнесе. Всё зависит от личности, не от гендера. Неважно, каким образом талантливый человек ведёт бизнес. Главное, что у него или неё это получается.
— Традиционно в России бытом, детьми занимаются женщины. Как это устроено в Вашей семье? Мешает ли семья бизнесу — и наоборот?
— У нас нет сильного разделения. Иногда за продуктами может заехать муж, иногда — я. Уборка и готовка мне не в тягость, но, если что, есть ресторан, где нам приготовят и обед, и ужин. Сейчас заниматься детьми особо не приходится: старшим 23 и 25 лет, младшей 13 лет — взрослый ребёнок, многое может сделать сама. Было сложно в самом начале, когда приходилось с нуля разбираться в виноделии и заниматься семьёй, но сейчас из-за большого опыта всё получается гармонично.
— Где вы берёте силы для развития бизнеса? Какие хобби помогают вам переключиться?
— Моё хобби — это растения. Мне нравится видеть, как преображается Ростов, когда по городу появляются новые цветы. На своём участке я выращиваю тюльпаны, сирень, пионы, гортензии. Они у меня часто пропадают, я высаживаю новые, начинаю изучать, какие растения подходят для нашего климата, какие — нет. Это не утомляет, наоборот, расслабляет. Я наслаждаюсь цветами, могу провести в саду целый день. Меня в этом никто не понимает, потому что портится маникюр, появляются мозоли, но я так вдохновляюсь, так отдыхаю.
— У вас есть мечта в карьере?
— В Краснодарском крае и в Крыму есть интересное направление — рекреационные зоны вокруг винодельни. Это не просто завод, это целая экосистема, которая вмещает в себя комплекс услуг: СПА-центры, выставки, разные культурные мероприятия. Мечтаю развивать «Эльбузд» в этом направлении, чтобы гости могли приехать, насладиться вином и качественно отдохнуть.
