Поделиться
О проблемах интеграции Крыма в российское правовое и экономическое пространство «Эксперту ЮГ» рассказал политолог, доцент Севастопольского национального технического университета Аммар Канах.
- На недавнем форуме «РосКрымИнвест» прозвучала такая статистика: из более 40 тысяч предприятий Крыма под российскую юрисдикцию перешло немногим более двух тысяч. Каким образом, по вашему мнению, можно ускорить интеграцию крымского бизнеса в экономику России?
- На мой взгляд, решение этих проблем должно исходить из федерального центра. Люди много слышат о различных проектах, которые планируется реализовать в Крыму, в том числе из уст президента России, но осуществления этих проектов пока никто не видит. Если взять, например, образовательную сферу, с которой я хорошо знаком, то мы знаем, что Таврический университет в Симферополе должен получить статус федерального, но этот процесс до сих пор тянется. У нас в Севастополе в Национальном техническом университете мы до сих пор не знаем, как будем называться, нет приказов на этот счет. Все это рождает ощущение неопределенности, неуверенности в том, что происходит. А это, в свою очередь, создает проблемы для бытовой жизни людей.
- Можете привести примеры, что именно изменилось на повседневном уровне?
- Допустим, если человек собрался устраиваться на работу, то по российскому законодательству ему надо собрать ряд справок, например, об отсутствии судимости, от нарколога и так далее. Раньше у нас такого не было, и в тех местах, где эти справки выдают, сразу образуются очереди. Это нюансы, но все равно они откладываются и накапливаются. Когда мы стали частью России, то думали, что все эти процессы пойдут быстрее.
- Если говорить о бизнесе, может ли причиной того, что он медленно переходит в новую юрисдикцию, быть более жесткое российское законодательство?
- Безусловно, украинское законодательство было ближе к европейскому, чем российское, и самое главное, предприниматели знали, как его обходить. А как обойти новое законодательство, они пока еще не знают – для этого надо, как минимум, эти законы прочитать. Хотя, конечно, в том, что местные предприниматели укрывались от налогов и считали черный нал как прибыль, нет ничего хорошего. Это такая же коррупция, как взятки.
- В России есть такая поговорка: строгость закона окупается необязательностью его исполнения. В этом смысле Россия от Украины, наверное, мало чем отличается.
- Я думаю, что те, кто сознательно на это настроен, найдут такие возможности при любой власти. Но я лично наблюдал, что не все готовы дальше работать по старым схемам. Патриотизм у многих на лице, люди хотят построить что-то новое, поддержать власти. Раньше такого не было, и если этот момент использовать, то уровень коррупции будет снижаться. После референдума люди действительно изменились, начали чувствовать себя по-другому. Это заметно даже потому, что никто больше не грубит в транспорте. Если бы мне кто-то рассказал про пресловутых «вежливых людей», то я бы, может быть, и не поверил, но я сам это видел и ощущал на себе.
- В то же время смена власти вряд ли привела к тому, что свои посты покинули многие чиновники среднего звена, от которых как раз и зависит значительная часть конкретных решений на местах. Нет ли в этом противоречия?
- Мы взрослые люди и понимаем, что существенно многое и не должно меняться. Но от чиновников среднего звена не зависит вхождение в новую государственную структуру, под этим подписался народ. Мы осознанно пошли на этот шаг, хотя это было очень рискованно. Другое дело, что мы пока не видим обещанных проектов, и это многих наводит на определенные мысли. Время первоначальных эмоций, можно сказать, закончилось – пора переходить к конкретным действиям. Люди действительно настраивались на то, что переходный период будет покороче. Можно вспомнить, например, ситуацию с введением рубля. Первоначально предполагалось, что рубль и гривна будут в обращении в Крыму до 2017 года, но потом было объявлено, что у вас всего две недели на переход на рубли – этим были очень довольны. Но по многим другим вещам переход затянулся, нет жестких сроков.
- Как переход в рублевое пространство сказался на уровне жизни в Крыму?
- Конечно, изменения есть, мы же понимаем, что Россия и Украина – это две разные экономические системы, с разным уровнем цен. Но не для всех одинаково. Пенсионерам и госслужащим, например, стало лучше, а частные предприниматели и их сотрудники потеряли больше всех, их реальные заработки сократились.
- Может ли в Крыму обостриться борьба за ресурсы в преддверии объявленных государством крупных строек? Может ли в ближайших году крымское общество стать более конфликтным, или все же инерция патриотизма будет сохраняться еще долго?
- Я склоняюсь ко второму варианту. Люди хорошо понимают альтернативу между плохим и еще худшим. Все видят, что сейчас происходит на Украине: такого градуса тоталитаризма еще не было. Поэтому люди готовы терпеть временные трудности, потому что они уже видят другое будущее. Все видели, что происходило в Донецке и Луганске, и понимали, что это могло случиться и здесь. Кроме того, мы чувствуем огромную поддержку россиян. Как житель Севастополя я очень благодарен тем россиянам, которые приехали в Крым, несмотря ни на что. Все видели, какие были очереди на паром, но когда я общался с туристами, никто об этом даже не вспоминал. Было заметно, что люди не сделали нам одолжение – многие были в Крыму впервые и впечатления были очень радостные.
- Сейчас Крым производит впечатление хронически недоинвестированной территории. Предпринимались ли когда-нибудь бывшим руководством республики или руководством Украины попытки переломить эту ситуацию?
- Киевом на уровне правительства, я думаю, этот вопрос никогда не рассматривался. Если же брать инвестиции олигархов, то определенные попытки, безусловно, были, например, Игорь Коломойский собирался развивать аэропорт Севастополя. Но они всегда воспринимали Крым и Севастополь как чужой регион, понимая, что здесь есть влияние России, боялись русского капитала. К тому же Крым – это не промышленный регион, и при наличии Донецка или Харькова вложения сюда не имели смысла. Кроме того, здесь искусственно поддерживалось состояние этнического конфликта, а это тоже препятствовало инвестициям. Плюс земельный вопрос - частная собственность была разрешена в пределах десяти соток, а также уровень коррупции, который на Украине зашкаливал. Да, я помню, сюда приезжали инвесторы, но сразу же возникал вопрос, что надо платить одному, второму, третьему – а зачем? В совокупности все это отбивало у инвесторов не только возможности, но и желание вкладывать деньги непонятно во что. Наконец, фактор слабого государства. С точки зрения политологии, есть сильная власть, есть слабая власть, но не бывает смешной власти. А украинская власть была именно смешной.
