— В этом году многие сельхозпроизводители отмечают снижение урожайности по основным культурам. А как обстоят дела у вас?
— Несколько лет подряд урожайность по озимой пшенице у нас была высокой: в среднем — 70 центнеров с гектара. В 2018 году урожайность по основной культуре чуть снизилась — до 65 центнеров с гектара. Было очень жарко. С апреля по июль — ни капли осадков. Но помогли агротехнологии, современные методы обработки почвы. Так что по пшенице потери в урожайности мы почти не ощутили. А вот по другим культурам у нас очень серьёзный спад. Так, урожайность кукурузы упала более чем в 15 раз — с 50 центнеров с гектара до трёх, урожайность гороха — более чем в четыре раза, с 40 центнеров с гектара до девяти. По нашему предприятию это не ударило лишь потому, что в прошлом сезоне мы почти на 50 процентов увеличили площадь пашни и почти всю её засеяли озимыми. В нашей маловодной зоне, на границе с Ростовской областью, с жарким климатом и восточными ветрами, в последние год-два яровые культуры показывают плохие результаты.
— Насколько острой является для вас проблема доступа к торговой и логистической инфраструктуре?
— Проблемы нет. Несколько лет назад мы расширили собственные складские мощности. Если ранее у нас был только крытый ток, то сегодня есть свой небольшой комплекс с современным складом. Единовременно мы можем хранить около трёх тысяч тонн продукции. Плюс есть установки для очистки, сушки зерна, его первичной обработки. Всё это позволяет нам сохранить урожай до отгрузки трейдерам и на более длительные сроки, если ценовая конъюнктура на рынке не будет благоприятной.
— Можете назвать основные барьеры, мешающие развитию растениеводческих предприятий?
— Пожалуй, единственный серьёзный барьер — это высокие (а порой и необоснованно высокие) цены на удобрения, ГСМ и энергоносители. Лично мне непонятно, почему для меня как фермера один киловатт тока стоит втрое дороже, чем для физлица, использующего электричество для бытовых нужд. Мне что, какую-то другую энергию дают, более качественную, по другим, более современным линиям? Очевидно, что нет.
Я также не понимаю, почему в этом году цены на горючее взлетели на 50 процентов. И почему российские производители удобрений на экспорт продают их дешевле, чем потребителям внутри страны.
— Что, на ваш взгляд, надо делать для устранения существующих барьеров?
— На мой взгляд, единственный выход в этой ситуации — совершенствование системы господдержки. Это могут быть различные механизмы компенсации затрат на горючее, ГСМ, агрохимию — то, без чего сельхозпроизводитель не может обойтись при решении своих непосредственных задач.
Второе важное направление — развитие системы льготного кредитования. Когда объявили о кредитах под пять процентов годовых, даже в нашем районе появилось много желающих, однако далеко не все смогли такую поддержку получить.
Наконец, доработка дотационных мер, направленных на поддержку различных направлений растениеводства и переработки продукции. Это будет способствовать большей диверсификации агропредприятий, положительно скажется на их эффективности. Например, у нас в крае есть хорошая система поддержки виноградарства и интенсивного садоводства, в которой прописаны компенсации и субсидии на закупку посадочного материала, закладку и уход в расчёте на каждый гектар. По некоторым позициям размер компенсаций составляет почти 70 процентов. Понимая это, мы в 2016 году заложили 8 гектаров виноградников, а в прошлом и нынешнем — 16 гектаров интенсивного яблоневого сада, и лично убедились в размерах и эффективности господдержки.
