— Что вы считаете критерием успешности вашей деятельности?
— Успешности? Это когда приходит человек и со слезами на глазах говорит: «Спасибо, если бы не вы — я бы умер». Приходит человек в состоянии «шёл повеситься», по пути узнал, что есть организация — и не повесился. И таких случаев очень-очень много. Мы занимаемся людьми, которыми никто не хочет и не может заниматься.
— Есть какие-то задачи, которые вы ставите на будущее?
— Мы занимаемся первичной профилактикой, экспресс-тестированием на ВИЧ-инфекцию у группы особо уязвимых: люди, употребляющие наркотики, люди, оказывающие секс-услуги за плату, мужчины, которые имеют секс с мужчинами, — и через эти три группы инфекция получила наибольшее распространение — по крайней мере, в нашей стране. На сегодняшний день в мире эпидемия идёт на спад, а у нас рост.
— Как с этим бороться?
— Нужно голову включить. В позапрошлом году рубеж в миллион инфицированных был переплюнут. Миллионный, кстати, — в Ростовской области. В день инфицируется около двухсот человек. Ежедневный прирост. Это катастрофа! И что делать? Внедрять инструменты, которые внедряются во время катастрофы. Первое — качественные профилактические программы для населения, научно обоснованные. Есть опыт мировой — допустим, в Австралии уже второй или третий год не регистрируются случаи ВИЧ-инфекций среди населения. Они остановили эпидемию. Если включить все инструменты профилактики, а не бубнами и танцами, как у нас это происходит, тогда получится. Выделяется огромное количество средств, но до «клиента» толком ничего не доходит. Та система, которая была создана за десятилетия, которая работала, — она полностью разрушена на сегодняшний день. Она финансировалась в основном за счёт средств Глобального фонда, который занимался борьбой с малярией, ВИЧ, туберкулёзом. Все государства платили в этот фонд деньги, находили критические места на планете — и деньги вбрасывались туда. Если государства успешные, им хватало своих ресурсов. Но они всё равно платили за то, чтобы решать эту проблему, например, в Африке, потому что из Африки эта беда все равно придёт в Европу. Но у нас как-то с этим не срастается.
— Какой ресурс вам более всего необходим?
— Мы хотим получить лицензию медицинской организации, чтобы удешевить процесс экспресс-тестирования, так как слюновые тесты, которыми мы можем пользоваться без лицензии, очень дорогие, а вот для более дешёвых тестов по капиллярной крови нужна лицензия.
— Остального хватает — людей, денег?
— Конечно, не хватает денег. Людей хватает. Команда сформировалась тринадцать лет как. Cегодня мне с утра сделали заявление коллеги: «Мы планируем продолжить эту деятельность в Шахтах». Конечно, 13 лет — это большой срок, чтобы созреть для этого. Ну и я сказал: «Давайте попробуем». А сейчас вот пришли, говорят, что хотят в Новочеркасске это делать.
— От кого именно вы привлекаете сторонние ресурсы? Люди, инвесторы?
— Ну, а откуда они берутся? Вы знаете, то, что я пытаюсь найти, — никак не получается. А вот молишься, и они сами приходят: «Мы хотим вам помочь». А так мы участвуем во всех конкурсах, заявках, до чего можем дотянуться — участвуем.
— Как вы научились этой деятельности, откуда это?
— В Ростове был интересный человек — Артур Ланге, житель республики Мозамбик, работал в минздраве Мозамбика. В Ростове-на-Дону он защитил диссертацию. Он работал в Африке тогда, когда как раз началось усиленное противодействие всему этому. Мы с ним познакомились — и он тоже в течение нескольких месяцев ко мне ходил, учил меня, рассказывал, как писать заявки на финансирование, в международные организации. И научил. Так что опыт пришёл из-за рубежа. Из Африки. Откуда и инфекция, в принципе.
— Какой именно род деятельности дал вам наибольший опыт?
— У нас есть такой инструмент, как группы взаимопомощи. Это наша основа, которая помогает большому количеству людей. Благодаря этим группам — не знаю, сколько людей выжило, сколько здоровых детей родилось. Потому что знания… ВИЧ — это, по сути, обыкновенное хроническое заболевание, всего с тремя путями передачи. Вот, например, вертикальный путь передачи. Ребёнок рождается здоровым, заражается только при травматических родах или с молоком матери. Это всё может быть спрогнозировано врачами и вообще. Я не понимаю, как в 21 веке дети рождаются с ВИЧ. А они у нас в Ростове рождаются! Ну как? Это просто за гранью реальности, это нужно такую безалаберность иметь везде…
— Есть ли организация, которую вы бы назвали образцовой?
— Да, есть. Фонд «Гуманитарное действие» из Петербурга. Им удалось инициировать объединение усилий государства, медицинского сообщества, НКО, международных организаций — и бюджет выделяет средства на профилактическую работу, привлекается финансирование из российских и заграничных источников. Они это делают настолько хорошо, что мы начали заниматься медицинским лицензированием после того, как они это сделали.
