Гибриды и автохтоны винодела Молчанова

«Винодельня Молчанова» расположена на въезде в поселок Краснодонский в Волгодонском районе. Небольшое здание винодельни цвета «насыщенного красного вина» хорошо выделяется на фоне синего неба и зеленого поля. Расположенные рядом виноградник и лавандовое поле — символы воплощенной мечты. К этому собственник предприятия, профессиональный виноградарь Николай Молчанов шел годами, а реализовывать идею начал 12 лет назад, посадив первые полгектара. В 2015 году зарегистрировал предприятие, взял в аренду заброшенные сады и виноградники в Волгодонском и Мартыновском районах, постепенно выкупал эти участки, корчевал старые посадки и закладывал новые лозы. Сегодня «Винодельня Молчанова» – классический пример малой винодельни со всеми ее достоинствами и недостатками, о которых ее хозяин охотно рассказывает на различных мероприятиях.

За минувшие семь лет площади виноградников Молчанова увеличились до 16 с небольшим га. Винодельня оснащена современным оборудованием, которое пока производит 20 тыс. сухих и игристых вин в год. В планах — расширение площадей до 50 га, увеличение производственных объемов до 200 тыс. бутылок в год. Именно столько позволяет выпускать лицензия на производство и розничную продажу вина, которую винодел получил в 2021 году.

Виноделие началось с «закладки на пробу»

— Почему вы решили заниматься виноделием?
— Моя мама, Александра Федоровна была бригадиром виноградарей в нашем совхозе. Когда я учился в четвертом классе, то впервые вышел на уборку винограда и понял, насколько это тяжелый, интересный и почетный труд. Наверное, уже тогда я определился с будущей профессией. После восьмого класса поступил Пухляковский сельскохозяйственный техникум на отделение виноградарства. Затем, после техникума, стал студентом Тимирязевской академии. Защитив диплом, стал работать в виноградарском хозяйстве «Янтарное», далее набирался опыта на заводе «Цимлянские вина». Так, набираясь опыта, я постепенно пришел к идее о собственном производстве.

Это был долгий и трудный путь. Неоднократно видел, как люди, далекие от виноделия, просто убивают дело. Например, 16 лет я отработал в «Янтарном». Это было одно из лучших предприятий отрасли. Но сменилось руководство. Пришли непрофессионалы. В итоге, «Янтарное» признали неплатежеспособным. Аналогичная ситуация была в «Цимлянских винах»: пришел руководитель, который до этого работал в зерновом бизнесе. Естественно, у цимлянского завода начались проблемы. Правда, теперь мы наблюдаем обратный процесс: на предприятие пришли люди, которые знают толк в виноделии, крупнейший в регионе завод возрождается.

— Когда вы поняли, что надо создавать свое производство?
— Еще во время работы в «Цимлянских винах» я заложил «на пробу» первые полгектара виноградника. Через четыре года, в 2015-м, когда лозы вошли в период плодоношения, зарегистрировал ИП. Далее постепенно увеличивал площади. Сейчас ежегодно планируем закладывать по пять-шесть гектаров.

— Насколько предприятие, которое вы создали и развиваете, соответствует первоначальному замыслу?
— В принципе, соответствует. На заре бизнеса я сначала взял в аренду участки бывшего ЗАО «Краснодонский», старые виноградники и сады, а затем выкупил их. Мы раскорчевываем и делаем посадки. Поэтому и расширяем площади не более чем на пять гектаров за год. Кстати, делаем раскорчевку исключительно за свой счет, так как настолько старый земельный фонд (по сути — дикорастущий лес) не субсидируется. Субсидии получаем только на новые посадки.

Полный автохтонов терруар

— У вас есть и аборигенные сорта, и международные. А на что больше делаете упор — на автохтоны или «европейскую классику»?
— У нас три направления. Первое — автохтоны. Причем не только широко известные (Красностоп Золотовский, Цимлянский Черный), но и редкие. Например, Мушкетный, из которого мы, единственные в России, делаем игристое. В советское время в Ростовской области существовало, по описаниям, 42 аборигенных сорта винограда. Для сравнения, сейчас их сохранилось на Дону не более 15. Мы делали экспедицию, чтобы найти каждого такого сорта хотя бы одну лозу. Ходили, буквально, по огородам, спрашивали в станицах у бабушек.

Порой идентифицировать тот или иной сорт сложно, поскольку не на все сорта есть фото. В основном, это описания, некоторые из них — с рисунками. В частности, на сорта Желудевый, Шампанчик Константиновский и др. Такого сорта, как Бессергеневский, раньше было девять разновидностей, сейчас — меньше, да и не все можно идентифицировать. А такого сорта как Кумшатский Черный в Ростовской области осталось, наверное, не более 10 кустов. По нашим оценкам, примерно 27 аборигенных сортов на Дону утеряны навсегда. Мы пытаемся находить, что осталось, вести работу по их сохранению и приумножению.

Второе направление — международные сорта. Речь о такой «классике», как Каберне, Саперави, Мерло и др. Это — широко известные сорта, вина из которых пользуются устойчивым спросом.

Третье направление — гибриды Всероссийского НИИ виноградарства и виноделия им. Потапенко в Новочеркасске, которые были выведены еще в 60-х годах прошлого века. К таким сортам, например, относятся Цветочный (из него делаем белые вина) и Саперави Северный (красные). Автохтоны и гибриды в структуре посадок у меня занимают по 40% площадей, международные — 20%.

— В чем особенности вашего терруара?
— У нас виноградники в двух местах Ростовской области: в поселке Абрикосовый Мартыновского района и в поселке Краснодонский Волгодонского. Это — Сальско-Донская гряда. Самая высокая точка между реками Сал и Дон. У нас всего за год выпадает 250 мм осадков, да и то в осенне-зимний период. Часто с мая по сентябрь может пройти всего один дождь. У нас здесь почти полупустыня, зона очень рискованного земледелия.

Есть мечта: сделать на гибридах капельное орошение. На автохтонах его не будет. Дело в том, что у гибридов при хороших условиях урожайность — 100 ц/га. А, например, у такого аборигенного сорта как Красностоп Золотовский максимальная урожайность 40 ц/га. На орошении она может подняться еще центнеров на 10, не больше, при существенных затратах. К тому же, качество ягоды, а следовательно и вина, может пострадать. Так что, капельное орошение на донских автохтонах нецелесообразно с экономической и производственной точек зрения.

Санкции отразились на качестве расходных материалов

— Насколько успешным оказался для вас 2022 год?
— Год был средним. Прорыва не было. Произвели 20 тыс. бутылок — на уровне показателей 2021 года. Планы на текущий год — 35 тыс. бутылок разлить, а продать около 50 тысяч с учетом имеющихся остатков.

— С какими рисками пришлось столкнуться в период санкций?
— За последний год сильно подорожали материалы, что вынуждает нас искать новых поставщиков. Возьмем, например, корковую пробку. Пришлось приобретать другую, по качеству значительно хуже. Также подорожала и этикетка. Это импорт, поскольку в России нет самоклеющейся бумаги. Заграничная подорожала не только из-за валютного курса, но и более сложной логистики.

Значительно дороже стало и оборудование для виноделия. Да, производство успели создать до кризиса, но нам надо развиваться: покупать емкости, холодильное оборудование и др. Стали перед выбором: покупать по текущим ценам или ждать боле выгодных предложений. Приведу пример. В 2022 году мы приобрели дробилку с гребнеотделителем. Запуск такой машины положительно отразился на производительности предприятия, качестве виноматериала и, естественно, готовой продукции. До начала специальной военной операции такое оборудование стоило 1,5 млн рублей. После начала СВО стоимость выросла до 3 млн рублей. И хотя такая дробилка была нам сильно нужна, мы не стали спешить и ждали, пока цены снова снизятся. В итоге, купили за миллион, нам просто повезло.

— Сколько средств вы инвестировали в производство?
— Только за минувший год это более 5 млн рублей. В 2021-м вложили в развитие порядка 10 млн рублей. В текущем году планируем инвестировать 20 млн рублей, большую часть из которых направим на развитие туристической инфраструктуры. Мы выиграли грант Минсельхоза России в 10 млн рублей. Плюс к этой сумме мы, по условиям конкурса, должны добавить свои 3,5 млн рублей. Итого — 13,5 млн. Оставшиеся 6,5 млн рублей — это средства сторонних инвесторов, заинтересованных в развитии «Винодельни Молчанова». Эти деньги мы направим на закладку виноградников и развитие производственной базы. Кстати, от этапа закладки до периода плодоношения затраты составляют 1 млн рублей на гектар.

Всего с момента образования предприятия по самым скромным оценкам инвестировали порядка 70 млн рублей. Первоначально предприятие создавалось только за счет средств, которые зарабатывали — инвестиции из прибыли. Мне лично приходилось по 14 часов проводить в поле — вкалывать на винограднике вместе с одним наемным работником. Когда все на своем горбу — это реально тяжело.
Годы спустя, когда начался приток инвестиций со стороны, стало полегче. Правда и сейчас вся наша прибыль идет на капитальные затраты. И, думаю, так будет еще довольно долго.

Так что, пока не приходится говорить об окупаемости, возврате инвестиций. Главная задача — довести площади виноградников до заветных 50 га. Это позволит нам в перспективе получать урожай для производства 200 тыс. бутылок в год, в соответствии с имеющейся у нас лицензией.

Сабраж у виноградных лоз

— Где вы продаете свое вино? Есть ли планы по расширению географии поставок?
— Пока мы продаем только в Ростовской области в трех магазинах — у нас на винодельне, в Волгодонске и в Ростове-на-Дону. Там агрохолдинг «Степь» вышел с инициативой разместить на полках своего фирменного магазина продукцию донских виноделов. В том числе и наши вина.

Мастер класс по сабражу от мастера Молчанова

В других магазинах — крупных сетях, алкомаркетах — мы не представлены, поскольку наши вина — с пониженным содержанием диоксида серы (в два раза меньше предельно допустимой по техпаспорту величины). Для таких вин нужны особые условия хранения, которые крупные ритейлеры не могут обеспечить.

Что касается выхода в другие регионы, то сейчас в Подмосковье создается пилотная площадка, на которой будут представлены отечественные виноделы и их продукция. Такое современное мультимедийное выставочное пространство, куда можно будет прийти, выбрать понравившееся вино, оплатить, оставить свои координаты и курьерская служба доставит продукт по адресу. В нынешних условиях, когда торговля алкоголем через интернет запрещена, такой сервис может стать хорошей альтернативой.

— В прошлом году ваше предприятие участвовало в нескольких ярмарках. Как это помогло вам в вашей работе, отразилось на продажах?
— Само участие в ярмарках не приносит прибыли. Но участие в ярмарках — важный маркетинговый ход. Мы нарабатываем клиентскую базу. Если бы в магазинах можно было пробовать вино, то, уверен, донские вина продавались бы лучше. Почему бы хотя бы раз в месяц в магазинах не устраивать дегустации донских вин?! Или хотя бы чаще устраивали винные ярмарки? На них виноделы могут напрямую поговорить с потребителями, понять, что им интересно и нужно, пригласить на экскурсию на винодельню, понять их ожидания.

Например, у нас, когда приглашаем, люди чаще всего спрашивают: есть ли у нас, где поесть и есть ли места для ночлега. Когда такие вопросы звучали редко, мы думали о развитии гостевой инфраструктуры, но откладывали это «на перспективу». Но когда в прошлом году такие вопросы стали задать десятки людей, мы решили больше не откладывать, а построить в 2023 году дегустационный комплекс с рестораном и кемпинг из десяти домиков. Каждый такой «номер» рассчитан на семейную пару с ребенком. Дегустационный комплекс может одновременно принимать до 30 человек. Собственно, на развитие гостевой инфраструктуры на винодельне и направим средства гранта Минсельхоза РФ.

Кстати, для нас самым результативным ярмарочным мероприятием был фестиваль «Донская лоза» в хуторе Пухляковский Усть-Донецкого района, который ежегодно проходил в последнюю субботу сентября. За один день на этом фестивале мы делали месячную выручку. Жаль, что такого фестиваля больше не будет. В прошлом году его отметили в связи с напряженной эпидемиологической обстановкой по COVID-19.

— Что входит в экскурсию? Есть ли у вас планы по развитию линейки туристических продуктов?
— Пока у нас только трехчасовая экскурсия, которую мы проводим в весенне-летний период. Экскурсия включает осмотр виноградника с интерактивом: можно поучаствовать в обрезке лоз, их подвязке, в сборе винограда — работа в зависимости от сезона. Изюминка программы — сабраж (Sabrage, франц, раскупоривание бутылки игристого саблей, — ред.). Далее — посещение лавандового поля (это в период цветения лаванды: с 20 июня по 20 июля) с фотографированием. В завершающей части экскурсии — осмотр производства и дегустация. Пока что она проходит в небольшом специальном помещении в здании винодельни.

Лавандовые поля на виноградниках Молчанова — одна из точек притяжения для туристов

— Вы упомянули грант Минсельхоза России. Какими еще мерами государственной поддержки вы пользуетесь? Считаете эти меры достаточными?
— Развивать виноградарство у нас можно, система господдержки в этом плане нормально работает. Проблемы начинаются, когда доходишь до виноделия, которое у нас не поддерживается. Развивать его сегодня под силу или очень крупному производителю, или очень богатому человеку при условии, что он будет разбираться сам в этом или наймет профессионалов.

Что касается хороших частных виноделов, то они не занимаются бизнесом. Виноделие для них — не бизнес, а жизнь. Это в хорошем смысле больные люди, которые думают о лозе и земле, а последнюю очередь о сроках окупаемости.

Сегодня государственной поддержки виноделия в России нет, но есть коллизия. В стране действует двойное налогообложение. Сначала акцизом облагается виноград. Затем — произведенное из него вино. Это нонсенс. Все равно, если будут взимать акциз с зерна, а потом — и со сделанного из него спирта, который идет на производство водки. И дело не в величине «наших» акцизов, которые относительно небольшие. Просто нам приходится составлять отчеты, делать много бумажной работы, тратить время, силы и другие ресурсы, которые мы могли бы направить на развитие производства. Мы, в частности, потратили два месяца на составление и сбор различных документов для получения акцизной марки.

Словом, у нас очень зарегулированная отрасль, а нормы законодательства не адаптированы под нужды малых виноделов. Процедуры с каждым годом только усложняются. Почему нельзя сделать так: собрал виноград, заплатил один раз акциз и выпускай безопасный для здоровья и качественный продукт?