Винодельня «Шато де Талю»:«Мы называем себя уголком Франции в России»

«Шато де Талю» — пример традиционного европейского подхода к развитию виноделия, перенесённого на российскую землю. Винодельня расположена в живописном месте на склоне в районе Толстого мыса геленджикской бухты и поражает своим размахом. Гостей встречает величественный замок, спроектированный австрийским архитектором, перед центральным входом установлен фонтан, которому больше 100 лет. Он привезён из Франции. С территории замка отрывается великолепный вид на Чёрное море и бухту. Соседство с хвойным лесом, горами, морем, а также особый состав почвы, богатый известняками, создают уникальный даже по мировым меркам микроклимат.

Широко это название стало известно летом 2019 года, когда заработало предприятие по производству вина стоимостью 2,3 млрд рублей (включая кредитные средства Россельхозбанка). Компания высадила виноградники ещё в 2007 году на площади 101,3 гектара, а строительство винодельческого комплекса началось в 2017 году, сообщали скупые строки пресс-релиза банка. В последующем, несмотря на относительно короткую по меркам виноделия историю, «Шато де Талю» («Замок на склоне», франц.) стало одним из самых передовых и привлекательных мест на Черноморском побережье.

"Шато де Талю" расположен в районе Толстого мыса в Геленджике // Фото: "Эксперт Юг"

Общая площадь виноградников здесь уже превышает 180 гектаров, а средний возраст лоз — 12-15 лет, что позволяет делать элегантные и полнотелые вина. Хозяйство работает как с европейскими, так и с автохтонными сортами премиального качества. Прямо с виноградников вино поступает на переработку — цеха находятся на территории хозяйства за замком.

Перерабатывается виноград здесь по принципу «гравитационного виноделия» — из точки приёмки до точки розлива продукт как бы «перетекает» из цеха в цех с высоты 11,5 м. Отказ от механических насосов позволяет бережно перерабатывать виноград. Выдерживается вино в бочках французского производства, при этом в погребе, где оно хранится, круглые сутки из колонок звучит классическая музыка, которая, как считается, благотворно влияет на вино. Виноматериал используется как для производства легких вин (80%), так и для резервных с длительной выдержкой (20%). Сейчас производственные мощности предприятия настроены на выпуск 1,6 млн бутылок в год, однако запас прочности позволяет выпускать и до 5 млн бутылок.

По словам генерального директора «Шато де Талю» Елены Курковой, сейчас особое время для продвижения винодельни — в прошлом году на её территории заработали ресторан и дегустационный комплекс. В перспективе — открытие ресторанов и баров на побережье, а также продвижение вина в масштабах России. Также в сентябре предприятие расширилось за счёт винодельческого хозяйства, приобретённого в Крымском районе Краснодарского края. Здесь будут создавать игристые вина, а также туристический объект более массового сегмента, который должен стать одной из «точек притяжения» на пути к морю.

«Замок на склоне» проходит период молодости

— Как начинался проект «Шато де Талю», в чём состоял его первоначальный замысел?
— «Шато де Талю» существует с 2005 года. Первые виноградники мы заложили в 2007 году после изучения местных почв. Задача состояла в том, чтобы производить виноград, а затем делать из него вино и популяризировать этот напиток среди широкой аудитории. Затем в 2017 году мы начали строить свой завод, а в 2019 году переработали миллезим. Это и было первое вино Шато де Талю, изготовленное уже нашей командой технологов и энологом Франком Дюсенером. В 2021 году, в сентябре, мы открыли ресторанно-дегустационный комплекс и винотеку. Наша цель была в том, чтобы развивать виноделие «от поля до бокала». Вино — это титульный продукт сегодня. С самого начала проекта мы собирались делать хорошее, качественное вино, погружать людей в винную культуру, создавать приятный опыт для тех гостей, которые к нам приезжают, и делаем это по сей день. Человек уезжает от нас уже стопроцентным сторонником нашего вина.

— Что сегодня представляет собой виноградарское и винодельческое направление «Шато де Талю»? Продолжаете ли закладывать новые виноградники?
— Да, в следующем году планируем заложить 21 гектар. Тем самым у нас будет 183 гектара, как и планировалось. До 2027 года наладим полноценную эксплуатацию всех виноградников. Урожайность у нас на 40 процентов выше, чем в прошлом году, по выручке мы вышли на целевые показатели года уже в сентябре. И отгрузили более 1,3 миллиона бутылок за год. Здесь очень довольны своей работой. В нашем терруаре мы делаем акцент на красные вина — их 80 процентов. Сорта Каберне Совиньон, Каберне Фран, Мерло, Сира. Из белых — Шардоне, Мускат, Семильон и Совиньон. Из автохтонов — Красностоп и Саперави. В следующем году хотим заложить сорта Марселан и Сенсо.

Винный погреб "Шато де Талю" // Фото: "Шато де Талю"

— Предыдущий сезон был тестовым?
— Я бы так не сказала, хотя мы только выходили на рынок. У нашей команды серьёзная экспертиза как в продажах и маркетинге, так и в индустрии гостеприимства. Очень хорошо подготовились к открытию. Если брать вообще все винодельни, которые существуют на рынке, то наша сегодня, если говорить языком бизнеса, не в голубом океане, а уже в красном. Здесь достаточно жёсткая конкуренция: есть определённые марки, известные потребителю, есть интересные, качественные вина. Это очень важно. При этом у нас на фоне остальных, считаю, довольно качественное предложение, которое многим уже пришлось по вкусу.

Развитие отрасли через ключевые партнёрства

— Всё-таки «Шато де Талю» — относительно новый туристический объект на побережье. На что вы делаете ставку при его продвижении?
— Мы не останавливаемся на достигнутом — в феврале планируем открыть в Новороссийске бар-винотеку «Шато де Талю». Есть идея открыть в Красной Поляне бар-винотеку и т. д. Только этим ограничиваться не будем. Из крупных среднесрочных проектов, конечно, открытие спа-отеля на территории комплекса. Это позволит создать полную «экосистему»: чтобы люди могли приехать, остаться, провести здесь время, как это происходит во Франции, Италии и других винодельческих регионах мира.

— Когда речь идёт о развитии винной отрасли, всё чаще упоминают создание винных маршрутов, а это подразумевает сотрудничество с другими виноделами. Как вы в своей работе учитываете этот аспект?
— Обязательно учитываем. С одной стороны, мы конкуренты, а с другой — все должны быть частью единого целого. Сегодня существует определённое винное сообщество, куда входит государство, активно поддерживающее отрасль, бизнес, а также производители, сомелье, ритейл. Самая многочисленная группа — это потребители, которые чаще всего как раз не так хорошо разбираются в терруарах, сортах и других производственных нюансах. Общая задача здесь — объяснять людям, чем отличается хорошее вино от плохого, чем терруар Геленджика отличается от, скажем, Тамани и почему пить российское вино — это ещё и повод для гордости за отечественного производителя. Да, мы все вместе делаем определённые вещи, но каждый по-разному.

— Как бы вы охарактеризовали стиль вашего вина? Или, может быть, даже всей винодельни?
— Нашу винодельню мы называем уголком Франции в России. Здесь всё создавалось по канонам французского виноделия, главный энолог — француз Франк Дюсенер, наших технологов мы тоже обучали там, посадка винограда — европейская, плотная, французские саженцы и бочки от пяти известных французских бондарен. Мы несколько лет сотрудничали с энологом Мишелем Роланом, который помог нам найти свой, отличный от других, стиль.

Внешние факторы не мешают развиваться

— Как внешние факторы, связанные с санкциями, отразились на рынке вина?
— С одной стороны, все радуются, что уходит импорт, хотя здесь тоже очень разные показатели. Недавно читала в прессе, что ввоз импорта упал всего на 5 процентов, в то время как другие источники говорят, что на 30-40 процентов. Статистика противоречивая, поэтому просто скажу, что, конечно, сегодня спрос на российское вино есть. Но он формировался из года в год. Сейчас всё просто удачно совпало с какими-то внешними обстоятельствами, и скорость принятия решений стала выше. Например, если это касается ритейла, то он понимает, что полка с импортом скудеет, её надо чем-то занимать. С другой стороны, есть ещё ряд вопросов, которые нужно решить.

Один из цехов на предприятии, оснащенный современным оборудованием // Фото: "Шато де Талю"

— А как санкции отразились на производственных процессах? Все-таки саженцы и оборудование европейского производства.
— У нас, как и в целом по отрасли, многие составляющие импортные: дрожжи, пробки, бочки, детали, саженцы... Весь год работали как раз с такими вопросами: «Как найти», «Как привезти», «Как договориться», «На что можно заменить» и т. д. Состояние «антикризисного управления» — это перманентное состояние винного бизнеса в России. Самый сложный случай был связан с сельскохозяйственной техникой. У нас плотная европейская посадка, узкое междурядье, поэтому все тракторы привозили из-за границы. После февраля мы испытали трудности. Но вот приехал к нам «красавчик» из Китая, посмотрим, как он себя покажет.

Импортозаместить всё в один момент невозможно. Читала тут недавно о некоем производстве берёзовых пробок, которыми можно заменить «санкционные». Возможно, это и перспективно в горизонте нескольких лет, но необходим не один год исследований, даже если говорить об импортозамещении в сфере производства вина и винограда. Всё-таки, когда мы покупаем импортные саженцы, понимаем, что это результат иногда веками полученного опыта, а в России только начали возрождать отрасль.

— Отразится ли текущая ситуация на сроках окупаемости проекта?
— Производство вина — долгоиграющий процесс. Окупаемость бизнеса иногда десятилетиями измеряется. Наш план — в перспективе за 10-15 лет закрыть кредит. Конечно, мы понимаем, что даже за последний год было несколько ключевых событий, которые повлияли на ведение бизнеса, но не отказываемся от первоначальных установок и продолжаем развиваться. И, судя по результатам — успешно справляемся с задачами.

Инвестиции и новые приобретения: акцент на игристые

— В сентябре стало известно о приобретении «Шато де Талю» Крымского винного завода (Крымский район). Что это за актив и как планируется его развивать?
— Это один из старейших заводов России, основанный в 1926 году, относительно недавно модернизированный прежними собственниками, сегодня производит игристые и тихие вина. Мощности предприятия позволяют выпускать до 20 миллионов бутылок в год, хотя сегодня производится всего порядка 800 тысяч бутылок. Площадь виноградников составляет 235 гектаров, из них 144 гектара плодоносят. Остальные мы планируем, естественно, осваивать в ближайшие несколько лет. Есть план по закладке до 2027 года. Хотим пересмотреть ассортиментный портфель и разработать маркетинговую стратегию. Есть очень много хороших моментов, которые нужно возрождать. Например, вермут, который они производили, был единственным в России такого качества. Его даже экспортировали в другие страны, это был действительно отличный продукт. Мы, конечно, хотим к нему вернуться.

Сейчас переходный период, когда наши команды работают сообща, чтобы понять, какие вещи мы оставляем, чтобы не нарушать традиции, и какие привносим, чтобы улучшить качество как винограда, так и технологических процессов.

— Во сколько оцениваются инвестиции в модернизацию этого предприятия?
— Модернизация однозначно будет. Если мы говорим про линию непосредственно завода, то здесь она уже была несколько лет назад. Там итальянское и французское оборудование. Наверное, мы больше говорим про первичное производство. Там предстоят определённые траты. Думаю, инвестиции составят не меньше 200 миллионов рублей.

— Планируется делать какую-либо туристическую дестинацию на территории?
—Конечно, но тут акцент будет больше на столетние традиции завода. Если «Шато де Талю» — это французская классика, премиальный продукт, то здесь упор на сельский туризм. Сегодня закрыты границы и аэропорты, но, несмотря на это, люди приезжают к нам разными путями. Есть интересные маршруты выходного дня. Наша задача — привлекать гостей не только в сезон, но и в межсезонье, поэтому мы со своей стороны организуем различные мероприятия. И это не только некий элитный клуб для искушённых ценителей. Это, например, праздник сбора урожая, когда наши гости могут приехать к нам собирать виноград и участвовать в производстве вина. Проводим различные гала-ужины с акцентом на русско-французскую кухню и местные продукты. Также это различные мастер-классы для всей семьи, например, по приготовлению десертов.

Спрос на российское вино активно растёт

— А что со спросом в России? Что сегодня пьют, если говорить о качественном вине?
— Если говорить по ощущениям, которые я беру, исходя из нашей статистики, то этим летом мы поняли, что у нас не хватает белых вин и очень быстро уходят розовые. Понятно, почему: мы находимся в южном регионе, где жарко. Сегодня появляется много интересных российских вин. В целом по стране идёт смещение спроса от полусладких к сухим. Так, растёт спрос на розовые и белые вина. Во Франции, например, продажи розового вина составляют 32 процента, и они обгоняют белые. В России потребление розовых — всего порядка трёх процентов. Я думаю, здесь есть потенциал. В любом случае, наша цель в том, чтобы потребление благородного напитка росло.

— Что у вас в ближайших планах по развитию линейки вин в «Шато де Талю»?
— Мы намерены делать хорошее премиальное резервное вино. Ключевая задача — развивать этот сегмент в большей степени. Франк — мастер ассамбляжных вин. И множественные награды вин Шато де Талю — результат его блестящей работы. Что касается Крымского винного завода, то там мы будем делать продукцию доступного ценового сегмента.

— Как вы считаете, какие нюансы на уровне законодательства о вине необходимо было бы проработать?
— Все сегодня говорят об онлайн-продажах. Этот эксперимент отложен до 1 ноября 2023 года, но, считаю, здесь нельзя медлить. Мы видим, что это успешно на международном уровне, а также позволяет расширить круг потребителей российского вина. Мне кажется, здесь стоило бы подключать маркетплейсы. В любом случае, мы видим, что со стороны государства есть внимание к нашей отрасли, благодаря чему она динамично развивается. Я не из тех, кто ищет негативные моменты, всегда концентрируюсь на том, что хорошо и на том, что следует улучшить. Именно так мы и развиваемся.