Юрий Осипенко — предприниматель-инноватор из Новочеркасска. Он одним из первых в России запустил производство светодиодной техники в Ростовской области с собственными запатентованными разработками, работал с «Роснано», занимался экспортом технологий. А в 2010 году стал фигурантом громкого уголовного дела о создании финансовой пирамиды «Инвестор-98», в которой даже не работал, потерял бизнес и 7,5 лет находился в СИЗО. За него вступились многие правозащитные институты, но оправдательного приговора добиться так и не удалось. Предпринимателя приговорили к 9 годам лишения свободы в 2016 году (в зачёт срока также шёл срок, который он провёл в СИЗО). 21 августа 2018 года он вышел на свободу раньше срока благодаря новому закону, который приравнял один год содержания в СИЗО к 1,5 годам тюрьмы.
«Эксперту Юг» Юрий Осипенко рассказал, что будет добиваться оправдания по уголовному делу, планирует создание сетевой проект коллективной поддержки предпринимателям и выйти на рынок производства модульного жилья.
— Ваше дело было резонансным, прозвучало на федеральном уровне. Его буквально по косточкам разбирали правозащитники. Как вы думаете, почему не получилось добиться оправдательного приговора, как в случае с Александром Хуруджи, которому помогли огласка и аппарат Уполномоченного по защите прав предпринимателей?
— Я обратился в аппарат уполномоченного по правам предпринимателей, как только он был создан — в 2012 году, в это время я уже 3,5 года находился в СИЗО. Это решающий фактор. Невозможно добиться оправдательного приговора, когда ты так долго находишься в СИЗО, потому что получается, что система ошиблась, но никто не хочет признавать своих ошибок — ни следствие, ни суд. Мне так и говорили: «Слишком много уважаемых людей пострадает». Это одна из главных проблем нашей уголовной системы — попав туда, ты практически лишен возможности выбраться, и чем больше времени ты находишься там, тем меньше шансов. Мне буквально отказывали в защите: суд отказался исследовать приобщенные к делу кассовые документы, которые доказывали, что я не виновен. А Александр Хуруджи был несколько месяцев в СИЗО, когда подключился Борис Титов. Время — очень важный фактор.
— Вам предлагали решить вопрос с вашим уголовным делом неформально?
— Как только дело получило огласку, стало курироваться на федеральном уровне, мне предлагали компромисс: ты перестаешь себя защищать, берешь на себя вину, а мы тебя через две недели отпускаем, потому что всех очень раздражало, что я защищаюсь, что обо мне пишут, рассказывают президенту. Ведь моё дело не только Борис Титов рассматривал, но и Элла Памфилова, а в последствии Татьяна Москалькова, будучи уполномоченной по правам человека, совет по правам человека при президенте, европейский суд по правам человека (ЕСПЧ), многие другие организации. Я отказался, потому что я не только не виновен, но даже не причастен к банкротству «Инвестора-98». Отказ для меня бы означал потерю собственной воли, принципов внутренней свободы, всего того, что помогало держаться мне все эти годы.
— Вы будете добиваться реабилитации по уголовному делу?
— Да, мы с адвокатами уже выиграли два дела в ЕСПЧ — по необоснованному продлению ареста и по условиям содержания. Нами подана новая жалоба по незаконности самого уголовного преследования, нарушения принципов правосудия и обвинительного приговора. Эта жалоба уже признана судом обоснованной и готовится к рассмотрению. Мы также будем подавать иск в Верховный суд. Я не останосуь неоправданным.
— Как относятся к предпринимателям в тюрьме, как на вас реагировали заключенные?
— Знаете, в тюрьме предприниматели часто оказываются в условиях куда более худших, чем убийцы и насильники.Предпринимателей воспринимают как людей, с которых можно поживиться. Ты же предприниматель, у тебя, как им кажется, была красивая жизнь на воле. В расчёт не берется, что бизнес у тебя отобрали, а все долги по кредитам повесили на родных и близких. Вообще, фигура пассионария воспринимается в этой системе координат и ценностей, как чужеродная, которую нужно подавлять. Это очень тяжело.
— Что было самым сложным в тюремном быту для вас?
— Исправительные колонии тяжелее всего назвать исправительными. Они устроены так, что человек там деградирует, теряет свои навыки. Очень тяжело в тюрьме заниматься интеллектуальным трудом — доставать литературу, журналы. Мне очень повезло, благодаря моим защитникам мне удалось добиться регулярного поступления нужной мне литературы и научных журналов, чтобы не терять свои компетенции. Я разработал здесь многие проекты, в СИЗО помогал проектировать освещение Чаши Олимпийского огня, других объектов. Мне было с чем выходить на волю.
Цель: социальная сеть предпринимателей и жилищное производство
— Какие проекты вы хотите реализовать в ближайшее время?
— Во-первых, я вернусь в компанию, которой сейчас руководит моя сестра и отец, — «Церс», которую пришлось заново воссоздавать, так как уже налаженный бизнес ранее был захвачен. Будем открывать новые направления, более современные, чем светодиоды. Смотрю сейчас в сторону лазерного освещения. Во-вторых хочу реализовать еще несколько проектов. Первый — это социальная платформа для предпринимателей и ,вообще, пассионариев, на которая можно было бы собрать их лучшие компетенции, чтобы они помогали тем, кто в них прямо сейчас нуждается. Это будет своеобразная социальная сеть единомышленников, направленная на развитие и поддержку.
— Сейчас же есть общественные предпринимательские организации, почему вы хотите создавать новую платформу?
— — Да,они безусловно важны, но работая на сугубо общественных началах, часто испытывают нехватку ресурсов. Мой проект предполагает наличие бизнес модели, в том числе, чтобы получить необходимые ресурсы, для осуществления полноценной и многовекторной защиты. Этот проект должен помочь таким людям, как я, которые оказываются в сложных ситуациях и теряют бизнес. К примеру, я потерял все свои активы в период уголовного преследования. Моей семье пришлось с нуля воссоздавать бизнес. Если бы я был не один тогда, если бы у меня была сама возможность передать эти активы сильной управляющей компании, которая была бы фактически предоставлена средой, я бы не потерял свой бизнес. Пока не могу раскрыть детали, но мы уже обсуждали этот проект с Борисом Титовым. Ему очень понравилась эта идея. Я очень надеюсь, что он будет поддерживать меня и далее.
— А второй проект?
— Хочу создать производство жилья. В России пока нет рынка высокотехнологичного жилья. Речь не идет о панельных или каркасных домах. Нужен другой уровень технологий, который, с одной стороны, повышает качество производства (не строительства) жилья, с другой стороны делает его более дешёвым. У нас очень много наработок, в том числе, советских, по материалам и технологиям, которые можно использовать в экстремальных условиях жизни, но многие такие наработки лежат на полке, не находя гражданского применения, так как делались для военных. Я изучил их и понял, что они кардинально могут кардинально изменить жилищный рынок.
— Неожиданно, что вы идёте в эту сферу...
— Я ведь не только светодиодами занимался, а много чем еще. Я, в первую очередь, технологический предприниматель, для меня важны открытие и создание новых продуктов. Светодиоды — сравнительно узкая ниша, в отличие от рынка жилья, обладающая высоким мультипликативным эффектом. Потенциальная потребность в изменении концепции жилья очень высокая!
— А как будет финансироваться жилищный проект?
— Вот тут, как не парадоксально, мне помогло моё уголовное дело. Мне пришлось досконально изучить историю создания кооперативов и вообще коллективных инвестиций, чтобы разобраться в чужом уголовном деле, в которое я был искусственно включен. И я пришел к выводу, что коллективные инвестиции могут быть эффективными, если всё правильно и честно организовано. Это возможность создавать реальные проекты в экономике без дорогих кредитов.
— А каковы сроки этих планов?
— Я всего два дня назад вернулся, выдать сразу готовый бизнес-план так скоро невозможно (смеётся). Сейчас я очень много общаюсь, смотрю, как все изменилось, встречаюсь с единомышленниками. Со многими людьми, кто меня защищал и помогал мне все эти восемь лет, я только сейчас очно знакомлюсь.
Справка
Юрий Осипенко в 2010 году стал фигурантом уголовного дела о хищении у пайщиков 1,5 млрд рублей с помощью финансовой пирамиды «Инвестор-98». При этом сам Осипенко сотрудником «Инвестор-98» никогда не был, как и заёмщиком кооператива, но его паспортные данные (на тот момент недействительные) использовались для создания фиктивных договоров займов. На предварительном следствии один из руководителей кооператива «Инвестора-98» Александр Федорцов назвал предпринимателя одним из заемщиков финансовой пирамиды, что и стало основанием для его преследования. Позже сам г-н Федорцов на стадии судебного следствия признавался, что он и иные руководители кооператива оговорил Юрия Осипенко на стадии предварительного следствия, раскрыв реальную схему вывода денежных средств из кооператива. Однако обвинения с Юрия Осипенко не только не были сняты, но суд отказал стороне защиты в исследовании кассовых документов кооператива, которые могли опровергнуть версию обвинения. В 2016 году Юрий Осипенко был признан виновным в присвоении и растрате средств коопертива и приговорен к 9 годам заключения. К этому времени он 7,5 лет находился в СИЗО, пока следствие опрашивало более пяти тысяч потерпевших от финансовой пирамиды. Суд продлевал срок предварительного заключения Осипенко рекордные 28 раз.
