В условиях начавшейся в российской экономике рецессии бизнесу на Северном Кавказе, похоже, предстоит решать свои проблемы самостоятельно — надежды предпринимателей на помощь государства, обещанную при создании СКФО в 2010 году, явно не сбылись. В этих условиях наиболее продуктивной стратегией для регионального бизнеса является объединение усилий для достижения общих целей.
В середине ноября «Эксперт ЮГ» провёл в Пятигорске Третий межрегиональный форум крупнейших компаний СКФО. Генеральным спонсором форума выступил филиал ОАО Банк ВТБ в СКФО, стратегическим партнёром — ОАО «Курорты Северного Кавказа», партнёрами — компания «Этана», ОАО «Нарзан» и ООО «ПО “Платон”».
Атмосфера нынешнего форума сильно отличалась от той, что была год назад, когда о рецессии в отечественной экономике говорили ещё в гипотетическом ключе. Сейчас власти уже открыто признают, что хозяйство страны хворает — и при этом не предлагают убедительных решений, уходят от диалога. Желания региональной власти дискутировать с крупным местным бизнесом на форуме не чувствовалось — а ведь именно руками бизнеса, собственно, и обеспечивается экономический рост. Для Северного Кавказа это особенно острая проблема, поскольку частный бизнес здесь не слишком силён, а для многих крупнейших компаний в регионе, в основном представляющих собой филиалы компаний-монополистов или крупных холдингов, задачи роста далеко не всегда стоят на первом месте.
Бюрократические пределы возможного
Открывая пленарное заседание, генеральный директор и научный редактор журнала «Эксперт» Александр Привалов обозначилисторическую точку бифуркации, в которой находится экономика СКФО: «Сейчас очень важный момент, когда всё зависит от того, в какую сторону двинутся экономические агенты. У нас накоплен огромный потенциал для развития, но и не меньший потенциал для рецессии — мы создали высочайшие издержки».
В этом году северокавказское полпредство было представлено Максимом Быстровым, который объявил на форуме, что покидает должность заместителя полпреда, — поэтому в своём выступлении он был краток и достаточно откровенен. Констатировав, что российская экономика находится «в сложной точке кризиса, явно не на выходе», Максим Быстров заметил, что для поддержки инвестиционного процесса в СКФО полпредство, «с бюрократической точки зрения, сделало всё возможное». «Механизм гарантий работал тяжело во многом потому, что на Северном Кавказе нет проектов, — посетовал при этом г-н Быстров. — Есть горящие глаза, но как только начинаешь задавать скучные вопросы, внятных ответов следует очень мало. Эта проблема есть и в целом по стране. Когда мы открывали Инвестфонд РФ, к нам пришли те же десять монополистов и заявили свои проекты». Результат, в общем, известен — за два года для получения госгарантий отобрано всего порядка десяти проектов. В то же время, заметил Максим Быстров, когда наступает кризис, есть возможность дешевле привлечь ресурсы, получить оборудование в рассрочку и без очереди и т. д. «Сейчас время посмотреть, какие направления обеспечены внутренним спросом — и начинать работать», — подытожил покидающий свой пост заместитель полпреда.
«Мы все прошли через кризис 2008 года и видим, что сейчас ситуация значительно лучше: нет обвальных процессов и катастроф — есть стагнация, — охарактеризовал текущую макроэкономическую конъюнктуру начальник управления регионального бизнеса — старший вице-президент банка ВТБ Эдуард Шумаков. — Мы делаем ставку на компании-лидеры. Этот кризис будет медленно и неотвратимо отделять успешные компании от неуспешных».
Впрочем, представители компаний, у которых проекты есть, говорят о других проблемах. Например, Денис Журавский, исполнительный директор НП «Ассоциация индустриальных парков России» и GR-директор компании Syngenta, предложил региональным властям предоставлять бизнесу гарантии по соблюдению договорённостей, достигнутых на «входе». Это актуальная проблема — так, Владимир Бовин, глава группы компаний «Агрико», привёл пример того, как большой дагестанский проект его холдинга остался без региональной поддержки, несмотря на целый ряд заключённых соглашений.
Как нам индустриализовать Кавказ
Последний рейтинг крупнейших компаний СКФО, составленный аналитическим центром «Эксперт ЮГ», продемонстрировал, что самая значительная доля в крупном бизнесе региона принадлежит промышленности, которая формирует 48% ВРП округа. В то же время понятно, что в основном этот промышленный задел создан ещё в советскую эпоху, так что задача новой индустриализации для региона стоит предельно остро. Это и определило повестку пленарного заседания форума: «Индустриализация Северного Кавказа: как это сделать?»
С ключевым докладом на эту тему выступил директор Корпорации развития Северного Кавказа Андрей Зубков. Первым пунктом в списке того, что надо сделать для индустриального развития региона, он назвал использование «природных очагов модернизации», или тех узлов региональной экономики, которые возникли и развиваются сами, без поддержки государства — например, обувные производства в Дагестане. Можно сказать, что такой акцент — убедительная победа экспертного сообщества, которое не раз призывало государство обратить внимание именно на эту сферу экономики. Кроме того, Андрей Зубков отметил такие направления новой индустриализации, как легпром, создание сборочных производств и развитие сервисной сферы для АПК — от производства сельхозоборудования до малой энергетики и специализированного транспорта.
Обсуждение промышленных перспектив Северного Кавказа продолжилось в ходе панельной дискуссии «Как создавать индустриальные парки в СКФО?» Отвечая на этот вопрос, Денис Журавский подчеркнул, что в регионе необходимо тиражировать хотя бы минимальный набор критериев, которыми должна обладать эта форма организации промышленности: «К сожалению, мы до сих пор продолжаем вешать табличку “Индустриальный парк” на самые разнообразные объекты, будь то предприятие, у которого появились свободные площади, или сельскохозяйственные угодья и так далее».
Владимир Гурьянов, вице-президент ОАО «Арнест», подтвердил, что под вывеской «индустриальный парк» в разных регионах России может скрываться самое разное наполнение. «Чем дальше от Москвы, тем ниже падает уровень реальной заполняемости индустриальных парков, — отметил г-н Гурьянов. — Это связано с реальной конкуренцией, которая сегодня существует между различными проектами. Региональные власти должны понимать, что недостаточно принять некий закон или создать определённые механизмы — необходимо, чтобы инвесторы выбрали из всего спектра возможностей, которые у них есть, именно наш округ, конкретную промышленную площадку. И у СКФО здесь есть весомые конкурентные преимущества, способные привлечь инвестора в уже созданные парки».
Генеральный почётный консул Италии на юге России Пьерпаоло Лодиджианиполагает, что для индустриализации Северного Кавказа надо решить три проблемы: сырьё, электроэнергия и люди. «Если в остальной России выращивают только зерно, то здесь можно выращивать все виды продукции, делать ставку на сельхозпроизводство и переработку продукции, — пояснил г-н Лодиджиани. — В сфере энергетики только Ставропольский край обеспечивает себя сам, остальные субъекты имеют дефицит. При этом транспортировка энергии почему-то стоит дороже, чем её производство — это ненормально». Третий вопрос — люди — тоже стоит остро: профессионалов на Северном Кавказе не хватает.
Однако при этом нельзя рассчитывать, что площадки, даже созданные по эталонным лекалам, привлекут в регион капитал извне. «Деловая среда в регионе должна породить местного инвестора, который будет готов взять на себя ответственность. Работая в СКФО, нужно разбираться во внутренней специфике, а кто может разбираться в ней лучше, чем местный бизнесмен?» — подчёркивает генеральный директор строящегося в Кабардино-Балкарии завода по производству полимеров «Этана» Сергей Ашинов. Нельзя рассчитывать и на то, что задачу создания новых промышленных площадок будут решать только местные власти — активность бизнеса здесь тоже играет значительную роль, хотя пока примеров частных индустриальных парков немного.
«Промышленность СКФО отличает отсутствие какой-то ярко выраженной специализации или явного превалирования одной или двух отраслей, — говоритВиктор Кузьменко, управляющий филиалом ВТБ в СКФО. — Здесь есть всё: как типичные сырьевые отрасли, например, добыча и розлив минеральных и питьевых вод, как отрасли второго передела, например, производство минеральных удобрений, так и инновационное наукоёмкое производство синтетического сапфира для микроэлектроники, которым, кстати, уже сегодня комплектуются гаджеты компании Apple. Этого уже достаточно, чтобы считать перспективной поддержку дальнейшей индустриализации округа».
Фото Александра Мелик-Тангиева
Аграрии на грани нервного срыва
Во время дискуссии, посвящённой развитию АПК Северного Кавказа, предприниматели не скрывали своего недовольства действиями властей. Основная проблема, на которую обращали внимание практически все выступавшие аграрии, — невыполнение государством своих обязательств по двум ключевым направлениям: субсидирование сельхозпроизводства и инфраструктурное обеспечение проектов. Особое возмущение представителей АПК вызывает то, что чиновники в регионах не скрывают: все бюджетные деньги сейчас уходят на Олимпиаду в Сочи. Но есть и более «долгоиграющая» тенденция — федеральное правительство регулярно говорит о сокращении расходов, и местное начальство тут же берёт под козырёк.
Однако самый негативный момент во взаимоотношениях с властью — это отсутствие устойчивых региональных команд и преемственности курсов. «За 15 лет в Ставропольском крае сменилось 80 министров, и каждая смена кабинета правительства — это шаг на полтора-два года назад, — говорит Владимир Бовин. — В итоге дорога к нашему объекту строится 8 лет — в этом году наконец построили один километр из 15. Каждому новому правительству мы доказывали, что дорога нужна, на это уходило полтора года, а потом правительство менялось».А результатом нестабильности на региональном уровне власти становится то, что инвесторы просто уходят в другие места — туда, где их ждут. «Агрико», например, часть своих инвестиций сейчас переводит в Тверскую область.
Впрочем, некоторые аграрии готовы развивать свой бизнес и без господдержки, но при наличии менее жёсткой денежно-кредитной политики. «Лишите нас субсидий, но дайте нормальную процентную ставку», — формулирует эту позицию Лариса Бекузарова, основатель животноводческого холдинга «Мастер-Прайм. Берёзка» из Северной Осетии. А её коллега Вячеслав Битаров (группа компаний «Бавария» из Владикавказа) вообще считает, что надо ориентироваться только на собственные силы: «Я никогда не закладывал в бизнес-план господдержку и субсидии. Не надо ни на кого рассчитывать — об этом ещё Горбачёв сказал, затевая перестройку».
Однако отважиться на такой путь могут немногие, и самый реалистичный вариант выхода бизнеса из нынешней непростой ситуации, который прозвучал на форуме, — объединение усилий предпринимателей в работе с органами власти, в частности, в лоббировании своих интересов. Об этом говорил на круглом столе по АПК известный бизнес-консультант из Чечни Шамиль Бено: если на Северном Кавказе создать ассоциацию сельхозпроизводителей, то их мнение будет гораздо весомее, чем позиция отдельных предпринимателей — и региональные власти не смогут уклоняться от диалога с таким объединением.
Чемпионы со знаком «минус»
Отдельной темой форума была эффективность предприятий СКФО. Наши данные показывают, что больнее всего этот вопрос ощущается в местных структурах госмонополий. Одна из ключевых проблем экономики Северного Кавказа заключается в том, что крупный частный бизнес в регионе пока не создаёт достаточный эффект присутствия. Ещё в первом рейтинге крупнейших компаний СКФО по итогам 2010 года мы отмечали высокий уровень концентрации лидеров региональной экономики: на первые 10 компаний тогда приходилось 48,5% совокупной выручки, а вклад второй десятки был уже почти вчетверо меньше (12,5%). За три года концентрация только усилилась: по итогам 2012 года первая десятка крупнейших компаний СКФО дала 53% их совокупной выручки, а вторая десятка — 13,5%.
А если посмотреть на качественный состав первой десятки, то первое, что бросается в глаза, — это минимальное присутствие в ней компаний с собственно северокавказскими корнями. Шесть из десяти лидеров представляют региональные структуры крупнейших госкомпаний («Газпрома», «Роснефти», МРСК), два — активы частных федеральных холдингов («Невинномысский азот» и «Ставролен», входящие, соответственно, в структуру «ЕвроХима» и ЛУКОЙЛа) и лишь две компании, автозавод «Дервейс» и ставропольская агрогруппа «Ресурс», имеют стопроцентно кавказские корни.
Настораживает то, что значительная часть системообразующих для экономики Северного Кавказа дочерних структур госкомпаний хронически убыточны, и эта ситуация никак не меняется. Анализ рейтинга крупнейших компаний СКФО показывает, что в совокупной чистой прибыли прибыльных компаний доля этих структур не превышает 25%, а вот среди убыточных компаний на них приходится львиная доля. И если в сравнительно благоприятных 2010–2011 годах совокупная прибыль прибыльных компаний превышала совокупные убытки убыточных предприятий, то в прошлом году общий объём убытков оказался значительно выше (см. таблицу).
Оставляя в стороне разнообразие причин убыточности региональных филиалов компаний-монополистов, отметим, что для руководства регионов Северного Кавказа их неутешительные финансовые показатели создают патовую ситуацию. Недобор налогов, которые платят крупнейшие предприятия, ведёт к увеличению дыр в и без того дотационных бюджетах, на которые постоянно сыплются из центра всё новые социальные обязательства. В качестве примера можно привести резкую критику главой Чечни Рамзаном Кадыровым регионального филиала «Роснефти»: недополученные от него налоговые доходы пришлось восполнять кредитами в коммерческих банках. А для бизнеса такие ситуации означают, что средств на его поддержку у регионов просто не остаётся.
С другой стороны, постоянно вступать в конфликт с монополистами — тоже не выход для субъектов. Результат такой политики слишком предсказуем, причём не в пользу региональных властей: зачастую именно монополисты являются крупнейшими инвесторами в субъектах СКФО, и у них в запасе всегда найдутся контраргументы. Например, совсем недавно в корпоративном журнале «Газпрома» утверждалось, что почти половина из 3 млрд кубометров газа, ежегодно поступающих в Чечню, пропадает в газораспределительных сетях и газовом оборудовании (при этом «Газпром» уже несколько лет реализует в Чечне программу газификации). А задолженность гарантирующих поставщиков электроэнергии в республиках СКФО перед поставщиками оптового рынка в конце прошлого года оценивалась в 20 млрд рублей. Получается замкнутый круг, который к тому же может усугубиться в результате недавней заморозки тарифов. Сможет ли пока ещё слабый частный бизнес самостоятельно обеспечить рост экономики округа? Пока налицо только факты — в прошлом году он не смог заработать столько денег, чтобы перекрыть убытки монополистов. Но увидеть, кто генерирует эти убытки, — уже немало.
