Бизнесу учатся не в университетах, а у конкретных людей. Новый проект «Эксперта Юг» «Наставник» — это большие разговоры с деловыми людьми, которые достигли значимых успехов в своих областях и готовы делиться опытом управления и саморазвития.
Олег Осипов по итогам 2023 года был признан журналом «Эксперт Юг» одним из пяти людей года на юге России — за амбициозную попытку не только создания предприятия радиоэлектронной промышленности полного цикла, но и идеи радиоэлектронного кластера. Ещё два года назад это имя было практически неизвестным, но за последние два года Осипов успел стать одной из самых медийных фигур российского ИТ-сектора. В августе 2022 года компания запустила производство плат для ноутбуков в Ростовской области и заявила проект завода по производству ноутбуков. Для понимания: радиоэлектронная промышленность — самое больное место отечественных ИТ. В России хорошо умеют писать ПО, но в производстве «железа» страна сильно отстала. Поэтому планы по производству российских ноутбуков, да ещё и сразу после начала СВО, прозвучали как какая-то фантастика. Ноутбуки «Бештау» уже собирает, завод в Ростове уже достраивается, следующий этап — технопарк и радиоэлектронный кластер, который объединит предприятия Ростовской области, Ставропольского и Краснодарского краёв.
Потребность госсектора является первоочередной
— Можно как-то подвести итоги 2023 года? С какой динамикой развиваетесь?— Дело в том, что для компании «Бештау» это был старт практически с нуля. Планы по выпуску продукции мы не выполнили. Была цель выпустить больше, чем было выпущено. А это свыше двухсот тысяч плат и сто тысяч готовых устройств — мониторов, системных блоков, моноблоков. Произвели пилотную партию ноутбуков — тысячу штук. План был больше. Причины объективные — это сроки доставки оборудования. Сейчас логистика, вы сами знаете, несколько затруднена. И начало строительства завода у нас несколько затянулось. Мы решали, какой из объектов должен быть построен первым, и согласовывали список поставляемого оборудования. Мы не начинаем строить объект, не начинаем вкладывать деньги до тех пор, пока у нас не будет графика, согласованного буквально по дням по поставке в Россию оборудования. Когда станок к нам поставляется, под него предусмотрено конкретное место на заводе. В данный момент мы ждём окончания срока завершения строительства завода.
Важно сказать, что это будет первая за 30 лет российская линия по производству печатных плат, где используется отечественное оборудование. На 70 процентов она будет обеспечена российским сырьём и на 70 процентов — российской химией. То есть это глубоко локализованный продукт. Наша цель — довести каждый продукт до экономически обоснованной глубокой локализации.
Это будет первая за 30 лет линия по производству печатных плат, где используется отечественное оборудование. — Насколько возрастут ваши мощности с введением завода?
— Это первая очередь завода, но уже она позволит нам выпускать вдвое-втрое больше продукции, чем мы выпускали до этого. Новый завод даст возможность выпустить порядка 600-700 тысяч плат и около полумиллиона изделий.
— А кто сегодня ваши клиенты? Где можно встретить вашу продукцию?
— Мы продаём наш товар в основном нескольким крупным дистрибьюторам и нескольким партнёрам. Непосредственной реализацией продукции группа компаний «Бештау» не занимается. У нас выстроилась дистрибьюторская сеть, которая работает отдельно от нас. Огромное наше преимущество состоит в том, что рынок сейчас пустой: выпускай, заходи, работай. Российской техники, российских производителей не хватает даже на регулируемых рынках. Потребность государственного сектора является сегодня первоочередной, дефицит здесь гораздо больше, а конкуренция ниже. Государственных компаний попало под санкции очень много, иностранные компании отказываются продавать им технику, которая необходима для работы.
Если вы как частное лицо можете пойти в магазин и купить любой ноутбук, монитор или системный блок, то, если вы государственная компания, вы обязаны прежде всего закупать российское. В прошлом году нашим достижением, кстати, был выпуск одной из моделей мониторов на нерегулируемый рынок, где эта партия замечательно продавалась. Но мы сейчас ограничиваем количество продукции, которую отгружаем на свободные рынки.
Поделиться
Фото: ГК «Бештау»За что благодарить президента США
— Вы отвечаете за технологическое развитие компании. А как далеко вы планируете? И что именно строите?— Мы планируем своё развитие на 10-12 лет вперёд. Часть научных исследований, которые мы сейчас проводим, будут востребованы нами в технологических циклах лет через десять, наверное. Это технологии, которых сегодня просто нет. Одна из технологий сейчас патентуется, вторая готовится к патентной заявке. Не могу об этом говорить, пока заявки нет в Роспатенте. Мы хотим построить в России независимое производство полного технологического цикла. Если мы видим, что мы в состоянии потребить тот или иной продукт на 60 процентов внутри своей компании, а излишки предложить рынку, мы запускаем эту технологию в серийное производство. Так мы увидели, что в состоянии использовать порядка 64-67 процентов печатных плат, которые произведёт наша компания. А остаток мы продадим на внешних рынках, потому что есть дефицит твёрдых печатных плат. Поэтому мы три года назад начали инвестировать в эту технологию, до сих пор у нас была лабораторная производственная линия, а сейчас мы делаем первую промышленную линию.
— Как вы в целом объясняете, что 30 лет в этой сфере ничего в стране не появлялось — и вдруг появилось?
— Надо сказать огромное спасибо президенту Соединённых Штатов Америки, президенту Украины: то, что они сделали для России, не мог сделать никто. Фактически они для наших технологических компаний очистили рынок, оставили подготовленных ими специалистов, оставили готовые производства — например, в автопроме — при этом убрав конкурентов. Огромное им спасибо.
— Но когда вы запускали первое производство в 2021 году, вряд ли кто-то мог гарантировать, что события будут развиваться таким образом. Каким был расчёт?
— В 2021 году, благодаря степени локализации, мы увидели, что можем производить мониторы дешевле, чем наши зарубежные коллеги. За счёт снижения логистических издержек, за счёт сокращения издержек по поддержке этого продукта. Мы не выпускаем сейчас продукцию, которая обходится нам дороже, грубо говоря, китайских аналогов соответствующего качества.
— А почему вы могли производить дешевле? Вы могли бы как-то характеризовать конкурентное преимущество вашей команды по сравнению с иностранцами?
— Объясню. Любой зарубежный аналог — это недорогие платы, но они всё равно делаются в шесть слоёв. А мы делаем в четыре слоя, и технологически изготовление твёрдой печатной платы нам обходится дешевле. А функционально это та же плата, те же самые порты. Это наше инновационное решение.
— Запатентованное?
— Нет, нельзя запатентовать решение на чужом процессоре, потому что исходные коды процессора принадлежат другой компании. Это инновация в трассировке, решение в тех или иных узлах. То же самое, если мы возьмём пластиковый корпус: мы сами разработали компаунд (материал для изоляции. — «Эксперт Юг»), и на данный момент являемся единственной в мире компанией, которая делает полностью пластиковый корпус для системного блока.
Поделиться
Фото: ГК «Бештау» Почему этот бизнес не про деньги
— Создан технопарк «Бештау» — что это за проект?— Технопарк «Бештау» зарегистрирован, это продолжение нашего кластера. В России и на юге России сейчас очень много предприятий, которые начинают развиваться в области радиоэлектроники. Некоторые из них войдут в наш кластер. Но мы не хотим делать всё. Мы не хотим, допустим, делать ложементы или картонную упаковку для своей компании. Те предприятия, которые не вошли в наш кластер, могут стать частью технопарка. Например, ООО «НЭТ», производитель контроллеров для оборудования, использует нашу плату. Мы его можем включить в наш кластер, он внутри нашего производственного цикла.
Кластер сейчас находится в трех регионах, а будет — в пяти, мы присоединим предприятия из ЛНР и ДНР. Если же приходит предприятие, которое не встраивается в наши операционные цепочки, но при этом мы можем оказать ему производственные услуги, услуги по разработке, вот только сопровождать этот продукт не готовы, мы приглашаем его в технопарк. В технопарке компании получат не только помещения, но и эффективное использование станков, оборудования. Для них не будет смысла покупать свои СМТ-линии (оборудование по производству печатных плат. — «Эксперт Юг»), размещать эти заказы у «Бештау» окажется дешевле. Если он купит себе линию и будет её использовать пять дней в месяц, всё остальное время оборудование станет простаивать, а люди будут получать зарплату. Это неэффективное использование как кадрового ресурса, так и производственного. С другой стороны, те предприятия, которые зайдут в наш технопарк, возможно, будут оказывать услуги предприятиям нашего кластера. Это двусторонние выгоды. Плюс, возможно, те предприятия, которые зайдут, воспользуются нашим опытом администрирования, нашими связями, кооперационными цепочками, нашим опытом закупок. Консолидированные закупки тоже выгоднее.
Прямой выгоды для группы «Бештау» от организации технопарка нет, этот бизнес не про деньги. В данном случае технопарк позволит дать толчок к росту предприятий радиоэлектронной промышленности на юге России.
— А каков потенциал привлечения компаний? Вы видите ядро предприятий, которые придут в этот технопарк, или расчёт такой, что вы кинули клич и кто-то услышит его?
— В рамках того соглашения, которое мы подписали с губернатором, нам выделили земельные участки только для первой очереди. Одним из резидентов этого технопарка будет непосредственно компания «Бештау». Второй момент: у нас есть уже список компаний, которые готовы к нам зайти буквально завтра. А об основном резиденте технопарка я пока не могу говорить публично. Но это информация, которая через некоторое время станет известной.
Технопарк будет разбит на две очереди, первая очередь — это 16 300 квадратных метров. Под эти площади есть резиденты, мы даже не все заявки смогли удовлетворить.
— Следующая после завода амбициозная цель — какова она?
— В марте мы вводим первый корпус завода, до конца года заканчиваем его строительство. Следующая амбициозная цель — это технологическое развитие. Недавно нами зарегистрирована компания «Бештау технологии». Она будет специализироваться на регистрации патентов на те технологии, которых не было не только в России, но и на Западе. А также на привлечении инновационных предприятий в технопарк «Бештау» и наладке внутренних кооперационных цепочек.
А основная наша цель, не знаю, амбициозная или нет, — это развитие образования, развитие кадрового потенциала компании. Причём это и профориентация — сохранение кадров внутри региона и внутри России. Опять же это не про деньги. Деньги у нас и так есть. Это больше для того, чтобы развивалась Россия, росла российская промышленность.
— Раскройте тезис о том, что проект не про деньги. А про что? Как вы миссию свою формулируете?
— Это не миссия компании, это моя жизненная парадигма. Мне просто нравится Россия. Я трачу кучу своего времени, иногда ночами не сплю, на те проекты, которые кажутся ненужными, бессмысленными. Мы тратим на школу, на техникум, на беседы с учениками, мне хочется понять, зачем он вообще пришёл сюда учиться и стоит ли мне тратить на него своё время. Но если людям интересно, мы помогаем. Помогаем даже своим конкурентам — как прямым, так и непрямым. Мы занимаемся тем, чем нам интересно заниматься. Мне интересно заместить импорт — мы этим занимаемся. Если это приносит деньги — ну хорошо.
Поделиться
Фото: ГК «Бештау»Если у тебя нет 100 процентов своего, это не работает
— Если говорить о вашей сфере в целом, что главное происходит сейчас в ней, о каких изменениях и эволюции этой сферы в России нужно знать?— Важнейшее событие случилось буквально вчера. Вчера был опубликован проект 44-го федерального закона о закупках. Там есть пункт о запрете победы в торгах единственного иностранного участника. Этот пункт открывает новые возможности для российских предприятий.
— А какие предыдущие вехи можно выделить?
— Предыдущая веха — это ориентация государства не просто на импортозамещение, а либо на воссоздание тех технологий, которые были ранее утрачены, либо на создание технологий, которые в принципе никогда и не было. Государство становится более технологичным и более практичным. Государство наконец уходит от субсидий, больше выдаёт льготных кредитов. И второе — это фонд, который даёт деньги на исследования, когда ты не знаешь, будет у тебя результат или нет. Государство может оплатить тебе 100 процентов стоимости этих работ. Результат интеллектуальной собственности будет принадлежать государству, оно может разрешить использовать этот интеллектуальный результат, зачастую за ноль рублей, другим технологическим компаниям. Но и ты как первенец получаешь право на использование результата.
— Вы сформулировали амбициозную задачу — полный цикл. Насколько это реализуемо? Нужно ли к этому стремиться?
— Считается, что устойчивость — это примерно 75 процентов своего. Но я вам скажу такую вещь: если у тебя нет 100 процентов своего, это не работает. Другое дело, насколько проблематично произвести те или иные комплектующие, имеет ли экономический смысл производить это самому. Иногда бывает, что прямой выгоды нет, но вы всё равно это делаете. А потом оказывается, что это всё равно выгодно. Производить чипы до определённой степени невыгодно: стоит дорого, нет объёма рынка. То есть в России нет 250 миллионов человек, нет такого количества потребителей. С одной стороны, невыгодно, а с другой — рынок берёт у тебя оборудование, в котором стоит этот чип. Может, ты сработаешь в ноль этот чип, ничего не заработаешь, но плата, на которой ты будешь его использовать, само устройство, где будет плата, принесут тебе экономическую выгоду. И потом, когда на рынке этих чипов не будет, а у тебя они будут, у тебя увеличится доля рынка.
— Если подводить итог тому, что происходит в отрасли, есть ли в ней предпосылки для какого-то качественного прорыва в ближайшие годы?
— Конечно. Качественный прорыв идёт во всех отраслях — и в химии, и в микроэлектронике. А в радиоэлектронной промышленности санкции, которые вроде бы нас отрезали от мира, наоборот, позволяют нам шагнуть через шаг, прыгнуть вместо того, чтобы идти. Второй момент, тоже немаловажный: у нас цель — каждый год восстановить или разработать новый технологический передел, новую технологию. Ещё три года назад мы не изготавливали чипы, сейчас чип в клавиатуре изготовлен здесь, на территории Ростова-на-Дону.
— Доля импорта в комплектующих у вас какая — и к какой реалистично стремиться?
— Реалистично стремиться к ста процентам, а сейчас — в зависимости от изделия. Возьмём ноутбук — очень понятная вещь, в ней импортная компонентная база, но уже есть отдельные части, которые произведены в России. Я думаю, что через год твёрдые печатные платы будут российскими. Если мы коснёмся матрицы монитора или ноутбука, там другая проблема. Нет законодательной базы, которая бы стимулировала это производить, зато есть чисто технологические сложности по химии. Можно купить аппарат, который делает саму плёнку для мониторов с пикселями, ячейками. Мощность такого оборудования — 3,4 миллиона мониторов в год. То есть это должен быть очень развитый рынок. 800 тысяч мониторов я ещё потяну — но три с лишним миллиона...
— То есть следующий этап — научиться продавать реально большие объёмы собственной техники?
— Радиоэлектроника уже начала развиваться. Компании уже увидели, что дешевле делать в России. Рынок создаётся сам. Уже появляется рынок для сбыта радиоэлектронных компонентов. Пример с твёрдыми печатными платами: мы 60 процентов своих объёмов используем сами, но у нас появились клиенты не на 40 процентов оставшихся, а на 140 процентов. По-хорошему, нам надо следом открывать ещё одну линию.
Компании увидели, что дешевле делать в России. Уже появляется рынок для сбыта радиоэлектронных компонентов. Пример с твёрдыми печатными платами: мы 60 процентов своих объёмов используем сами, но у нас появились клиенты не на 40 процентов оставшихся, а на 140 процентов
Любить адреналин невозможно научиться
— Вы как себя определяете — серийный предприниматель, менеджер, управленец, инноватор, ученый?— Инженер. У меня инженерное образование — я физик-оптоэлектронщик, сейчас это называется фотоника.
— Можете выделить какие-то вехи вашего развития как управленца?
— Самая первая ступень — это когда ты делегируешь полномочия. Простейший пример: когда ты повар — ты сам режешь, когда ты шеф-повар — ты нарезку передал обычному повару, а сам уже готовишь блюдо. Когда ты придумываешь собственное блюдо, ты вырастаешь ещё на одну ступень. Когда ты определяешь общую концепцию развития ресторана или сети, это ещё одна ступень. Эти ступени ты проходишь сам, ни одна школа MBA не даст тебе этих знаний. Прежде всего ты должен научиться чувствовать других людей.
Поделиться
Фото: ГК «Бештау»— Сейчас тема наставничества в России очень много обсуждается. Есть у вас в арсенале это слово? Бывали ли вы когда-то в роли наставника, наставляемого?
— В роли наставляемого я не был, в инженерии это достаточно сложно. Один художник не может научить другого художника, по большому счёту. Там ученичество всё равно рождает других художников. Инженерия в этом отношении очень похожа. Институт наставничества у нас на предприятии есть изначально. Наставник — это передача определённых знаний и компетенций в узкой области. Нельзя быть наставником по жизни. Нельзя повторить чужой путь и получить точно такой же результат. Если путь неправильный, то точно такой же результат получить можно. Если ты, грубо говоря, выстрелишь себе в висок, то точно застрелишься. Плохие пути повторяют друг друга. Хорошие пути создаются заново.
Наставничество позволяет передать отношение к жизни, понимание ценностей. Люди, которым я прививал концепцию своей жизни, как правило, видят, что надо трудиться долго и упорно — и тогда результат будет. Он будет в любом случае положительный.
— Предпринимателем нужно родиться? Или этому можно научиться?
— Есть инженер, есть предприниматель, есть менеджер. Зачастую, если мы рассматриваем крупных бизнесменов, то они проходили все эти стадии. Потому что предприниматель на среднем бизнесе уже заканчивается. Выше среднего — это уже управленец, менеджер. Предприниматель — это стартапер больше. Им нужно родиться. Это черта характера, это любовь к риску. С этой любовью нужно родиться. Нужно не бояться высоты, не бояться скорости, не бояться делать то, что до тебя никто не делал. Это любовь к адреналину, любить адреналин невозможно научиться. А вот быть менеджером, управленцем можно только научиться. Иначе не бывает. Предпринимателем может стать мальчик, который вышел на рынок торговать жвачками. Или начал протирать стёкла на перекрёстке, потом нанял двух других мальчиков. А заставить мальчика учиться, получить образование, набор компетенций — это уже проблематично.
— Почему для вас важен регион, в котором вы живёте?
— Я не могу сказать, что для меня важно жить именно здесь, но мне здесь комфортно. Ростов не такой крупный, как Москва, от Москвы мы с женой устали за три месяца. Мне здесь комфортно по температурным условиям, мне нравится местный менталитет, он где-то в золотой середине — это не сибирское спокойствие и не московская суета. Я приезжаю в Москву на пару дней, но если проживу в ней больше, голова начинает болеть. А я ценю спокойствие, покой.
