Если судить по проекту стратегии развития МСП до 2030 года, который в начале февраля Минэкономразвития внесло в правительство РФ, федеральный центр признал, что этому сектору нужна не поддержка, а полноценное развитие. Возможно, это один из самых ожидаемых документов федерального уровня.
Конечно, когда авторы стратегии пишут, что «малый и средний бизнес в России, будучи новым экономическим явлением ещё 25 лет назад, в настоящий момент состоялся», читателя охватывает невольный озноб при мысли о том, что необъявленный экзамен на существование мог быть и не сдан.
Констатирующая часть документа ценна тем, что официально признает наличие в этой сфере целого ряда проблем, о которых ранее говорили только последние зануды. Например, оказалось, что «в последние годы динамика развития МСБ является отрицательной». Сейчас, в феврале 2016 года, мы узнаём даже, что она была отрицательной и в 2015 году, а доля сектора в общем обороте предприятий «поступательно снижается». При этом наблюдается рост уровня неформальной занятости, что связано «со сложными процедурами госрегулирования, административным давлением». Проблема и с желающими попробовать себя в предпринимательстве. По данным проекта «Глобальный мониторинг предпринимательства 2014», лишь 4,7% россиян трудоспособного возраста являются начинающими предпринимателями. Для сравнения, в Бразилии — 17,2%, Китае — 15,5%, США — 13,8%. Сама идея заниматься бизнесом в России менее популярна, чем за её пределами. И ещё одна существеннейшая проблема: предприятия малого бизнеса очень малы — и очень плохо растут, процент компаний, переходящих из микробизнеса в малый или средний бизнес,крайне невелик.
Цель у стратегии — двойственная. С одной стороны, МСП — фактор инновационного развития и улучшения отраслевой структуры экономики, а с другой — социального развития и обеспечения высокого уровня занятости. На самом деле многие чиновники, курирующие сектор, не привыкли видеть в нём серьёзного экономического агента, тем более — генерирующего инновации. А вот бизнес, работающий с МСП, этот потенциал сектора видел всегда. Далее в документе специально оговаривается разделение малого бизнеса, с одной стороны, на «массовые» предприятия в торговле и сфере услуг, которые обеспечивают прежде всего занятость и качество жизни, с другой — на «высокотехнологичные» компании, которые обладают экспортным и инновационным потенциалом, способны быстро расти — такие предприятия работают на диверсификацию и повышение конкурентоспособности экономики.
Далее документ утверждает цифры, к которым нужно стремиться. К 2030 году оборот МСП должен вырасти в 2,5 раза, вдвое увеличиться производительность труда в секторе,
доля обрабатывающей промышленности в обороте МСП должна дойти до 20%, а доля занятого там населения — до 35%. Наконец, стратегическим ориентиром является увеличение доли МСП в ВВП вдвое — с 20 до 40%. Все это — впечатляющие цифры на нынешнем негативном фоне. Цели, задачи, принципы — всё это написано правильно: амбициозно и прогрессивно. Но тем большие ожидания от раздела, посвящённого механизмам выполнения поставленных задач.
Пункты этого раздела проработаны крайне неровно: одни расписаны подробно, другие — очерчены в общих словах. Например, интегрирующей роли АО «Корпорация “МСП”» посвящено три страницы. А уже в следующем параграфе «Развитие конкуренции на локальных рынках» сказано, что «с этой целью в субъектах Российской Федерации будет обеспечено внедрение стандарта развития конкуренции» — и ни одного пояснения. Конкретнее сказано о намерении облегчить вхождение новых организаций на рынок социальных услуг, о постепенном наращивании обязательной квоты по закупкам у субъектов МСП с 18% в 2016 году до минимум 25% начиная с 2018 года. При этом заявлено намерение создавать реестры надёжных поставщиков из числа субъектов МСП — это поможет давать им преференции по сравнению с компаниями-однодневками, которые могут себе позволить тотальный демпинг.
В налоговой сфере авторы предлагают как минимум трёхлетний мораторий на увеличение налоговой нагрузки — и настаивают на необходимости утвердить такой мораторий на долгосрочную перспективу. При этом предлагается стимулировать специальные режимы налогообложения — например, низкозатратный режим для самозанятых граждан. Сказано в документе и том, что «предполагается создать дополнительные фискальные стимулы для развития «высокотехнологичного» сектора МСП», но о каких стимулах речь, неясно.
Первые ощутимые новости будут в мае — увеличение объёма грантов малым инновационным предприятиям. В июне — появление федерального закона «О закупках» с установлением исчерпывающего перечня способов закупки, что должно расширить возможности для участия МСП. В июле появится реестр надёжных поставщиков. Тогда же ожидается принятие расширенных программ поддержки МСП в регионах — с обязательствами оказать поддержку не менее чем 4,5% от общего числа субъектов МСП. В августе Корпорация представит геомаркетинговую информационно-аналитическую систему, которая, помимо прочего, будет помогать предпринимателям выбрать рыночную нишу. В сентябре расширится программа кредитования малого бизнеса от МСП Банка и вдвое повысится предельная стоимость основных средств для компаний, имеющих право использовать упрощённую систему налогообложения. В октябре ожидается улучшение условий по лизингу, в ноябре станет доступней факторинг. В ноябре же появятся механизмы вовлечения женщин в предпринимательскую деятельность. К декабрю Корпорация осуществит пилотную апробацию механизмов взаимодействия с субъектами РФ. Значит, тиражировать этот опыт можно будет не раньше следующего года. Но в декабре же 35 крупных заказчиков представят правительству РФ программы партнёрства с МСП.
Вряд ли экономика ощутит какой-либо эффект в 2016 году. Зато к 2018 году уже закладывается рывок оборота предприятий МСП на 18% по сравнению с уровнем 2014 года. Это с учётом того, что в 2015 году было падение.
